Страница 2 из 10
От чёрного вихря, что раньше прикрывал фигуру купца, остались лишь жалкие ошмётки и сейчас он мог рассмотреть комнату. Наши взгляды встретились и я усмехнулся в ответ на изумление, что полыхнуло в его глазах. Если раньше, он видел только очертания моей кольчуги и ощущал присутствие, то теперь рассмотрел лицо. И ясное дело, узнал — раз он был в курсе удара по царевичу, принцессе Цин и Волконским, то имел какое-то представление и о фигуре Афеева.
— Время песни, Сандал!
Дракон моментально рухнул сверху, из-за перекрытий, в кои-то веки потянув из меня божественную силу.
— Жил в столице Черр-р-рнокрр-р-ровый!
На остатки кружащего вокруг врага щита, обрушился поток призрачного огня. Я же пустил в дело плетение Марса, нацелив его на ту пару нитей, что всё ещё не успели пробить защиту царевны.
— Думал, он рр-р-разумней всех!
Теперь в щит врезались когти дракона, яростно рвущие барьер противника. Одна из нитей, лопнула, не выдержав рубящего удара мощного энергетического клинка, а вперёд умчался Мьёльнир, на лету принимающий форму массивного каменного дротика.
— Только он забыл прр-р-ро бога!
Оборвалась вторая нить, а каменный спутник вонзился в бурлящий чёрный хаос. Пробить не смог, но сразу же изменил форму, обратившись взвесью каменных капель, что закружилась вместе с вихрем.
— И Мерр-р-ркурр-р-рий его съест!
Мьёльнир сделал то, чего я от него сам не ожидал — живой камень за какие-то доли секунды нащупал вектор энергии вражеского щита. Перехватить управление у него не вышло — для такого потребовалось бы куда больше времени. Но он смог использовать её для хаотического всплеска. Сотен разнонаправленных микроударов, центрами которых стали каменные капли.
Защиту Чернокрового разнесло в лохмотья, а Сандал сразу же рухнул вниз. Момент и на оголённый бетон пол шмякнулся человеческий мозг. Пульсирующий, чёрного цвета и покрытый энергетическими рунами — несмотря на раны от когтей дракона, противник был всё ещё жив. Даже поддерживал связь со своим телом — я видел каналы связи, что тянулись от мозга к оболочке.
Вновь материализовавшийся Сандал, обрушил на него пламя и комнату наполнил жуткий, пробирающий до самого нутра, вой. Он проходил даже через кольчугу, а тональность была такой, что казалось вот-вот лопнут уши. Но уже через момент звук оборвался. А всё ещё остающееся на ногах тело Чернокрового взорвалось фонтаном из кусочков плоти и крови, безжалостно выжигаемых божественной мощью. Мьёльнир тоже решил принять активное участие — каждая каменная капля стала небольшой иглой, что вошла в оболочку Чернокрового. После чего спутник потянул из меня силу и ударил изнутри.
Не успел я чуть расслабиться, как нахлынул поток трофейной мощи. Всё напоминало ситуацию с Джорри, только объём в этот раз было намного больше.
Громадная масса лоскутов чужих Даров и десятки целых. Кусочки чужой силы, поглощённые этим бастардом Эребуса. Осколки чистой энергии, которую он позаимствовал, сохранив внутри себя. Враг использовал все доступные ему варианты и категории силы, чтобы победить. Собственно, расчёт у него был верным — не окажись тут меня, царевна бы уже была мертва.
Поток нахлынувшей силы, на момент вывел из равновесия, но я пришёл в себя относительно быстро. Какая-то пара секунд и уже повернулся к белокудрой патрицианке, ожидая если не слов благодарности, то хотя бы вопроса, что я тут делаю? Вместо этого обнаружил, что та смотрит мимо меня — куда-то вглубь дома.
Повернув голову, проследил за направлением взгляда. Увидев три висящих в воздухе портрета, невольно вздохнул.
— Сегодня будет хорр-р-роший день? Я спою две песни?
Сандал сказал это вслух — дракон всё ещё сохранял материальный облик, зависнув посреди опустошённой и разрушенной комнаты, в которой уцелела только внешняя стена, да пол с потолком. Созданный Чернокровым вихрь уничтожил добрую половину внутренних перегородок громадного особняка и превратил в пыль почти всю утварь. Но вот перекрытия и внешние стены защищённые лучше всего остального, выстояли.
Когда я снова повернулся к Дарье, то обнаружил, что она стоит, уперев взгляд в Сандала. И как-то не нравилось мне выражение её глаз.
Правда, потом ко мне метнулся Мьёльнир, снова собравшийся воедино и обвившийся браслетом возле запястья правой руки. Взгляд девы скользнул следом за ним, а потом остановился на моём лице. Несколько секунд она молчала, рассматривая меня, а я через Сандала наблюдал за висящими в воздухе портретами. Готовый ударить, как только вокруг них завихрится серая хмарь.
— Ты тоже явился, чтобы убить меня?
Пожалуй, логика у этой смертной хромала. На обе, существующие только в её собственном воображении, ноги. Или это сказывались последствия недавней схватки.
— Желай я твоей смерти, просто подождал бы, пока купец закончит начатое и только потом атаковал. Да и вовсе мог бы не показываться ему на глаза.
Та чуть повела головой, бросив взгляд на ошмётки, что ровным слоем покрывали приличный участок пола. Вернула внимание на меня.
— Так ты знаешь, кто он такой?
Я усмехнулся и дева досадливо поморщилась, взмахнув рукой. Сразу же начала говорить снова, не давая мне вставить слова.
— Конечно, знаешь. Иначе не справился бы с подобной тварью. Но кто тогда ты сам? На Хранителя не похож. Точно не князь. Кто ты?
Рык Сандала, что эхом прокатился по изувеченным внутренностям особняка, звучал озадаченно и обиженно. Мёльнир что-то возмущённо пискнул, а я приподнял брови.
— Действительно не помнишь?
Дарья прищурилась, всматриваясь в моё лицо. Пожала плечами.
— А должна?
Интересно, как ей живётся на свете? Или для девы такое в порядке вещей — натравить на кого-то свору своих псов, а к вечеру уже выкинуть из головы его лицо.
— Мы виделись этим утром. В Михайловском дворце. Не заставляй меня жалеть о том, что я спас тебе жизнь.
Ещё мгновение она недвижно стояла на месте, а потом в глазах вспыхнуло узнавание. Даже ойкнула от удивления, неверяще глядя на меня.
— Но как ты… Во дворце был какой-то мелкий дворянин, который участвовал в интригах братьев. Тех самых, что связаны с…
Тут она осеклась, с подозрением глянув на меня. А до меня начал доходить подтекст ситуации. Нрав у неё и правда взрывной. Но похоже утром меня приняли за фигуру из чужого стана. Причём не самого высокого ранга. Либо её намеренно ввели в заблуждение, либо царевна не слишком детально готовится к подобного рода раундам игры, предпочитая полагаться на силу во всех её проявлениях.
— Я тот, кто разбил Абэ. Уничтожил их родовую твердыню и заставил подписать с собой мирный договор. Собственно, утром я именно этим и занимался.
Покосившись в ту часть комнаты, где находились останки Чернокрового, добавил.
— А ещё я похоже спас тебе жизнь.
Белокудрая валькирия нахмурилась.
— Или пытаешься втереться в доверие. Или играешь на другой стороне и попробуешь убить, когда сможешь это сделать. Или действуешь заодно с Чернокровыми, а сейчас мне просто пожертвовали пешку.
Ладно, мозги у неё хотя бы как-то работали. Правда, не совсем эффективно.
— Одного из столичных лидеров, сложно назвать пешкой. Играю я только на своей стороне. А твоё доверие для меня не так критично, как ты думаешь.
На её лице проступило лёгкое раздражение.
— Что ты тогда здесь делаешь?
Сандал с хриплым рыком расхохотался, заставив царевну недоумённо поморщиться. Я же двинул уголками губ в лёгкой усмешке.
— Не поверишь, но я думал о тебе.
Дева удивлённо моргнула. Ещё раз покосилась на продолжающего посмеиваться дракона. И медленно кивнув мне, протянула.
— Я-я-ясно.
В голове сразу же прозвучал писк Мьёльнира.
— Я не буду есс-с-сть её торты. Даже не думай!
Кашлянув, я решил вернуть разговор в более серьёзное русло. Основная задача первого этапа была выполнена — вместо того, чтобы бросить в бой новую партию призраков, смертная начала говорить. Можно было переходить к следующей ступени.