Его звали Вася

- Ты огород полешь? – даже забыв поздороваться, ошарашенно произнесла девчонка.

- А что такого? – удивился Василий.

- Ничего, -буркнула девчонка.

В отличие от вчерашнего дня, сегодня Миримэ была не в штанах с рубашкой, а в каком-то легком голубом платьице, на котором виднелся совершенно непривычного вида комсомольский значок. Похоже, в их мире такого никогда не было… А вот что в девятнадцать лет квентка выглядит максимум на четырнадцать, а то и меньше – это было весьма любопытно. Маленькая такая, худенькая, грудь так и вовсе только-только начала появляться, похоже. Из чего можно было сделать вполне логичный вывод о том, что развитие у эльфов сильно замедленное… Впрочем, в этом плане он уже и по себе успел определенные выводы сделать – так что вид квентки лишь подтверждал их. Хорошо ли оно или плохо? Ну женщины у него были, конечно – и в техникумовские годы, когда они с несколькими встречался, хотя ни одни из тех отношений и не кончились созданием семьи, но конечная цель у него была все же именно в этом, а не лишь бы потрахаться и разбежаться… Хотя не сказать, чтобы ему так уж везло в семейной жизни. За сорок с небольшим лет взрослой жизни у него было три жены, с последней из которых прожил почти тридцать лет и вырастили двоих детей… И, как ни крути, семья для него всегда была чем-то святым – раз уж женился, то ни о каких походах налево или пьянках с друзьями на последние деньги не было и речи. Раз ты мужик, то в первую очередь должен о своей семье позаботиться! А уж все остальное потом… Вот только не сказать, чтобы хоть в одном из браков он был по-настоящему счастлив. Даже с третьей женой – просто, как говорится, сошлись два одиночества. Было у них какое-то взаимоуважение и взаимопонимание, в какой-то мере даже дружба, но чтобы любовь… Настоящей любви, наверное, у него не было никогда. Разве что еще когда-то в школе – но тогда судьба в лице папаши девчонки, директора одного из заводов города, не дала им быть вместе. «Он тебе не пара!» - и послушная девочка вышла замуж за того, кого ей навязали родители и прожила почти семь лет с тем, кого быстро начала искренне ненавидеть, а затем развелась, поклявшись, что больше никого и близко к себе не подпустит. Всю свою дальнейшую жизнь она посвятила карьере, сделав в 90-е достаточно успешный бизнес. Пока ее в один день не нашли повесившейся у себя на даче с предсмертной запиской в стиле что «все мужики козлы», и она не хочет жить. Хотя Василий, да и многие одноклассники и знакомые, откровенно не верили в версию о самоубийстве…

Что ж, раз ему довелось снова стать молодым, да еще и «эльфом», то к чему спешить с женщинами и семьей? И позднее половое созревание в этом скорее преимущество, а не недостаток. К тому времени эти квенти будут уже не молоденькими пацанами и девчонками с ветром в голове, а вполне себе взрослыми разумными… существами.

- Ну так ты идешь? – окликнула его Миримэ.

- Куда? – не понял Василий.

- Тьфу! Да ты меня вообще что ли не слушаешь? На комсомольское собрание!

- Сейчас соберусь, - ответил Василий.

Убрав в сарай мотыгу, он отправился в дом, где быстро оделся в одежку покультурнее, а затем заглянул в ящик с документами. Комсомольского билета у него вполне ожидаемо не было. Лишь паспорт и непонятное «Удостоверение Оператора силы», с уже знакомым гербом «Квентийской ССР». Раскрыв последнее, парень с интересом увидел свою фотографию и целый ряд надписей на русском языке… Многие из которых ему не говорили почти ничего:

«Фамилия: Луговой

Имя: Василий

Отчество/матчество: Лайрасулен Лаириэльес

Дата рождения: 16 ноября 1934 года

Биологический вид: квенти

Разряд: 11 (одиннадцатый)

Область спектрального максимума (стихия): плазма

Группа допуска: 2/3А».

«Ну и как все это понимать?» - прочитав записи в удостоверении, мысленно усмехнулся Василий. Дальше шло еще несколько страничек, посвященному пройденному обучению работы с «силой», но там сейчас была единственная строчка, где стояла начальная дата 7 сентября 1952 года, а вот даты окончания не было. «Теория и практика кси-энергетических взаимодействий: специальный вводный курс». Тоже ничего не говорящая Василию надпись… На всякий случай кинув удостоверение в карман, он вскоре выскочил из дома, двинувшись следом за Миримэ к сельсовету…

***Прода***

Сельсовет был зданием «сталинской» архитектуры – обычная такая двухэтажка административного назначения… Одно крыло – сам сельсовет, второе – правление колхоза… Крыльцо с белоснежными колонами, надпись рунами над входом и два развивающихся флага… Один – Советского Союза. А второй – Квентийской ССР: красный с зеленой полосой слева, а в дополнение к серпу и молоту – две руны в правом верхнем углу.

- Что за надпись? – поинтересовался у Миримэ, указав на флаг, Василий.

- Это? – удивленно взглянув, переспросила девчонка, но потом вспомнила про его «амнезию». – «Правда и справедливость». Лозунг Верных.

«Надо будет спросить, кто такие Верные», - в который уже раз слыша это выражение, подумал Василий. Но это он, пожалуй, спросит у Лаириэль или Лайрасула…

- Ну что стоим-то? – дернула его за руку Миримэ.

И они, распахнув массивную дверь, вошли в здание сельсовета, где внутри все стены вестибюля были буквально расписаны какими-то картинами… Как пояснила сопровождавшая его квентка, картинами из истории квенти.

Первая картина – светящаяся арка, около которой стоят толпа квенток и детей-квенти в какой-то потрепанной одежке и с пожитками в руках. «Исход», как перевела Миримэ подпись.

Вторая картина – «Новая жизнь», если перевести на русский. Изображение какого-то воинского отряда, конные арбалетчики… Сверкающие доспехи, шлемы на головах, какая-та диковинного вида осадная машина на заднем плане, еще несколько воинов с чудными «посохами»… Однако стоило повнимательнее приглядеться, как становилось понятно, что на картине нет ни единого мужика! Не арбалетчики и копейщики… Арбалетчицы и копейщицы! Длинные волосы, заплетенные в косы, женские черты лица…

- Кто это? – удивленно глядя на них, спросил Василий.

- Вась! Ты опять спрашиваешь меня про то, что мне сложно объяснить по-русски! – улыбнулась Миримэ. – Дословно если перевести – «Отдавшие свою жизнь за жизнь народа».

- Женщины-воины, погибшие в борьбе с врагами?

- Не обязательно, - отрицательно помотала головой Миримэ. – Если бы все они погибли, не выжили бы и все остальные Верные. Это те женщины, кто посвятил всю свою жизнь тому, чтобы возродить наш народ. Чтобы эвакуированные в Новый Мир дети выросли свободными, а не рабами каких-нибудь дикарей. Почти все они были совсем еще молодыми, по сто пятьдесят максимум, а некоторым и вовсе по сорок-пятьдесят – только и успели замуж выйти, даже детей не родили, а уже стали вдовами… И теперь они должны были сберечь и вырастить эвакуированных детей. Ибо больше просто некому было… Как некому и сохранить и передать им знания и умения, некому заниматься ремеслами и пахать землю чтобы выжить…

- А как же мужчины? – удивился такой истории Василий.

- Их меньше двух сотен было, и большинство – старики далеко за четыре сотни лет… Они лишь и могли, что чему-то детей научить.

- А остальные?

- Я не знаю, - вздохнула квентка. – Там ведь второй год вечная зима шла… Мужчины кто погиб на фронте, кто от заклинаний огненной сферы в городах, кто умер от неизвестной до того болезни при разборе руин городов, кто не мог вернуться домой с фонта в условиях, когда кругом снежные бураны, а до дома тысячи километров… А кто и вовсе вышел из пещер в поисках пропитания – и больше не вернулся. И когда оставшиеся маги Верных поняли, что наш народ гибнет – они решили попытаться спасти хоть кого-то, отправив их в другой мир… Так написано в Летописи Исхода.

- И они прожили всю жизнь ради того, чтобы исполнить это?

- Да, - подтвердила Миримэ.

- Жутковатая участь…

- Жуткая, - согласилась квентка. – Но иногда выбора нет…

Третья картина – «Переселение». Вереница саней, квенти в шубах и ушанках, силуэты каких-то горы и реки… Это уже про то, как квенти переселились с района Чудского озера на Урал, не желая ни воевать с Русью, ни принять чужую веру. И пришли к выводу о том, что проще уйти… Все еще надеялись на то, что и дальше получится жить в стороне от людей, придерживаясь нейтралитета. «Мы вас не трогаем – вот и вы нас не трожьте».