Эдо 2103

Сатоши глубоко вздохнул, и его имплант вновь поднялся к потолку. Черт возьми, теперь придется откуда-то узнавать правила ханафуды.

— Ну ладно! Пошли!.. Э-э-эм.

Танаки рядом не оказалось — он успешно ретировался на этаж ниже, лишь бы не присутствовать в этой комнате. Хмыкнув, Сатоши спрятал оружие и нехотя отправился следом за позером, что должен бы доставить его сегодня до очередного места сбора. Ехать к Юасе совершенно не хотелось, но деньги вновь были как кость в горле.

Машина, которую Юаса обозвал «хорошей», была дешевой хондой. Не самая новая, но выглядела хотя бы минимально прилично. Сатоши бегло пробежался по карточке с гербом «Союза» под лобовым стеклом, но решил оставить это без комментариев и сел на заднее сиденье.

Позади был экран, на котором можно было включить новости, но он нашел себе куда более веселое развлечение: и всю дорогу сверлил взглядом затылок Танаки, что тот, несомненно, чувствовал. Это было заметно хотя бы потому, какие нервные взгляды он переодически бросал в зеркало заднего вида, стараясь лишний раз не делать резких движений, не заговаривать и в принципе не делать ничего лишнего.

Они протискивались по узким улочкам, заваленным мусором; иногда Танака сворачивал в совершенно невообразимые подворотни, будто бы забыл, каким путем сюда добрался. Наблюдать за этим было, несомненно, весьма весело.

Лишь один раз Сатоши отвлекся от разглядывания чужого затылка: когда они проехали мимо единственного работающего биллборда с какой-то незамысловатой рекламой. Остальные тут не работали после недавнего блэкаута, когда выжгло всю электрическую линию на район. Чинить это, казалось, в ближайшее время никто не собирался: а потому люди натаскивали генераторов, чтобы хоть как-то продолжить существовать.

На биллборде объемные тридэ голограммы разыгрывали свой спектакль: самурай в стальной броне защищал девушку, но затем обернулся — и та оказалась перед ним без одежды. Он и сам поскорее избавился от своей, и они вдвоем, в размере шесть на шесть метров, занялись страстным утехам — и все это под какофонию глючащего звука. Кто-то в очередной раз взломал этот долбанный щит, пронеслось в голове Сатоши. Он слышал, как местные шептались, что это было кто-то под кличкой «порнокиллер». На его компьютере этот шутник тоже поработал. Непонятно было, воровал ли он какие-то данные или нет, но… Порно он распространять умел.

Везде.

Даже на старых банковских автоматах.

Кто-то шутил, что в отделе безопасности «Йошивары» за него назначили награду, и лишь за живого. Все из-за качества порно, да? Сатоши фыркнул от смеха, понимая, что эта шутка никогда не устареет.

Они выехали на шоссе, где разделительные линии сверкали всеми цветами неона. Над головой у них возвышалось еще одно, а еще выше — неумолкающая железная дорога.

Город тут, несомненно, начинал приобретать более цивилизованный вид. Толпы белых воротничков, девочки в разноцветных кимоно, зазывалы; проносились аэрокары. «Макаи-Мед» вновь неслись к кому-то. Монолиты небоскребов, самый высокий из которых пронзал небеса, так, что его шпиля не было видно — и вдоль него светилась надпись «Накатоми Дзайбацу». Это была их штаб-квартира. Там, наверху, как кричали шоу, реклама, вся Сеть, расположился пентхаус самого Накатоми Тамасабуро — бессменного главы корпорации. Проехали они и мимо парка — только вот с улицы его было не разглядеть.

Один из немногих клочков природы, оставшихся в городе, если не последний.

Место встречи должно было быть близко.

Глава 4. Акеми

По-лисьему улыбнувшись, Юаса-сан довольным тоном произнес:

— Что ж. Остался последний звоночек. И скоро все будет собрано, — он откинулся назад и громче бросил: — Хотару-тян, как ты там? Уже приоделась?

Прошло всего десять минут; и за эти десять минут Хотару не только не приоделась, единственное, что она успела привести в порядок — голова. Ну, хотя бы минимально прилично. В зеркале отражение уже не вызывало вопросов и выглядело вполне сносно. Мотнув головой, она гаркнула в ответ что-то не столь членораздельное, и Юаса недовольно цокнул:

— Хотару-тян, время поджимает…

Единственное, что остановило ее от того, чтобы буркнуть что-то вроде «а почему бы не пойти в пижаме, некоторые и так ходят», то, что она банально не успела. Юаса, явно торопясь на свою загадочную встречу, развернулся к Ягью и кивком указал на дверь в ванную.

— Помоги ей… На твой вкус.

Тот коротко кивнул.

Хотару этого не услышала, лишь мельком разобрала бубнеж; но поняла весь ужас приказа Юасы в тот момент, когда зашла в гардеробную и увидела там телохранителя ростовщика, который с тщательным видом выбирал наряд. Присутствия хозяйки квартиры он словно не замечал, и, тупо смотря на него несколько секунд подряд, Хотару вдруг едко бросила:

— Что, в белье тоже уже покопался?

— Я тебя раздевать не планирую, — монотонно буркнул он в ответ, невозмутимо продолжая перебирать одежду. И, выбрав куртку и штаны на свой вкус, он кинул их в сторону Хотару, задержавшись лишь при выборе футболок: из оставшихся трех пятно не спереди было лишь на одной. Помявшись какое-то время он швырнул и ее в руки Хотару, после чего сунул ей попутно какой-то пузырек (кажется, духи) и встал у выхода. — Одевайся.

Уходить, кажется, он никуда не собирался. Ну уж нет! Зрителей она тут не потерпит.

Духи полетели обратно.

— Время не ждет.

— Убирайся! — рыкнула Хотару и швырнула одну из забракованных футболок ему в лицо.

Ягью, даже не попытавшись остановить эту вялую атаку, стянул ее с головы и процедил:

— Это подростковое поведение только все усугубляет, Хотару. Делай, как говорит Юаса-сан, и мы поедем.

— Сперва ты выйдешь!

Помедлив, Ягью покосился в сторону Юасы, словно не решаясь, и, получив одобрительный кивок от него, все же вышел прочь из гардеробной, прикрыв за собой дверь. Напоследок он процедил:

— У тебя две минуты.

Юаса, продолжая бессистемно щелкать телевизор по разным каналам, с ехидной улыбкой бросил:

— Ну что ж ты так с юной девушкой, Ягью. Мог бы и понежнее. Она ведь еще совсем молодая...

— И глупая, — рыкнул он. — Она видит Вас на своем пороге и еще пытается противиться. Ничем не лучше этого босодзоку.

— Ну, свое дело они знают, — весело отозвался Юаса. — За это их можно уважать. Правда, Сакура? Ты ведь тоже знаешь свое дело.

Мыслями Сакура был абсолютно не тут, в ужасе гадая, с кем ему предстоит работать (двое из трех коллег ему уже совершенно не нравились), а потому в ответ он лишь отвесил вежливую улыбку и ничего более не произнес. Кошмар-то какой, господи. А что дальше? Кто последний член отряда? Он надеялся, что это будет кто-то минимально адекватный.

Ох, как же он надеялся.

Юаса хмыкнул, потерев руки между собой.

— Все в порядке, Сакура-кун. Эти ребята будут тебя слушать. У тебя есть авторитет и мое слово. Этого вполне будет достаточно.

И, попутно договаривая, поднес телефон к уху.

Намного дальше отсюда, в одном из бедных районов, в подвале рядом с заколоченным брошенным домом, несколько раз зазвонил телефон, чтобы потом потухнуть. Мало кто звонил или даже наведывался сюда просто так: лишь избранные понимали систему меток, гласившую о том, что внутри расположилась подпольная клиника. Сюда часто приходили подлатать себя после очередной бойни банд, когда требовалось зашить пару сквозных ранений.

Помещение находилось в полумраке: хозяйке клиники не особо нравилось яркое освещение, которое она включала лишь в моменты по-настоящему серьезных операций; основным источником света тут была разноцветная подсветка, отчего клинику можно было принять за ночной клуб. В воздухе стоял приторный сладкий аромат: по углам — ароматические палочки и благовония вместе со свечами. Тихо играла расслабляющая музыка.

И все это — качественная маскировка обшарпанных стен, потрескавшейся штукатурки. Имидж прежде всего.