Табу

Но теории заговора перестали волновать, ведь ужасно хотелось спать. До пяти утра меня допрашивали, заставляли описывать одно и то же. Всё повторялось по кругу, словно в аду. Когда и Алексей, и Михаил поняли, что от моих показаний мало толка, решили отправить домой и доставить до квартиры в целости и сохранности. В коридоре сразу же нашёлся подходящий сотрудник, а следователи остались на разговор с московским начальством.

Как бы я не просила включить мигалку, сотрудник полиции не поддался на уговоры и мольбы. Строго сказал, что не положено, и с хмурым выражением вцепился в руль. Он не поднялся на этаж, как ему велел Алексей, только сухо попрощался, развернулся и умчал в даль.

Отчего-то подниматься в собственную квартиру стало страшно. Словно я вновь очутилась в старшей школе и задержалась на дискотеке, а на кухне сидела обеспокоенная бабушка с недовольным выражением лица — она старалась воспитывать меня в строгой дисциплине и никогда не любила опозданий. Ведь если уж договорились к одиннадцати, значит нужно появиться на пороге квартиры ни минутой позже.

Такой же мандраж сковал тело, когда я взбиралась по лестнице. Сердце обеспокоенно выплясывало чечётку, а ладони потели.

И всё же после пережитого расставить точки над “i” стало жизненно необходимо.

Ведь та девушка из парка наверняка не знала о том, что вечером очутится у озера и уже больше никогда не увидит родных и близких. Она вряд ли готовилась к подобному повороту событий. Никто бы не смог. Вышла утром на работу и пропала. Её ждали дома — это я знала точно, слышала в участке разговор по телефону с кем-то из родных, которые совсем недавно приходили, чтоб попытаться оставить заявление. Надеялись, что она просто где-то задерживается.

Я, в свою очередь, планировала успеть как минимум объясниться с Кириллом. Оставалось лишь выбрать удачный момент.

К сожалению, времени на раздумья не оказалось, потому что шеф не спал. Я открывала замок максимально тихо, прикладывая все свои навыки медвежатника, пока мужчина с недовольным лицом стоял в коридоре и ждал. Стоило мне приоткрыть дверь, как наткнулась на осуждающий взгляд голубых глаз. Везде горел свет, в руке начальник крепко сжимал телефон, губы плотно стиснул. Казалось, он готов наорать на меня, схватить вещи и сбежать немедленно.

Аккуратно закрыла дверь и устало села на обувницу. Ноги на каблуках не просто ныли, они уже онемели. Да и белье под тренчем не слишком согревало в прохладную ночь.

Возможно, стоило отложить дебаты до лучших времен. После крепкого сна и восстановления сил. Только Кирилл явно не собирался спускать это всё с тормозов.

— Где ты была? — прогремел он, отчего я дёрнулась и испуганно уставилась на мужчину.

Внешне всё такой же, Коршун выглядел вымотанным и нервным. Правда, он не знал, что и мне ночью пришлось не сладко.

Вместо ответа на вопрос я прикрыла глаза и откинула голову на стену. Рассказывать о “приключениях” на озере и посиделках в отделении полиции не хотелось. Просто чтоб не пугать. Очевидно, Кирилл волновался. Усугублять ситуацию я не планировала.

— Думаю, нам надо поговорить, — выдавила из себя наконец я.

Кирилл замер и напрягся, сложил руки на груди, будто в знак протеста. Лицо не выражало эмоций, хотя мне казалось, что для этого ему приходилось прикладывать не мало усилий.

— О чём?

Он перешёл на шёпот, сухой, безжизненный и неприятный. Вряд ли опасался разбудить соседей, просто не понимал, к чему я веду.

— О наших отношениях, — сказала и ненадолго перестала дышать, замерла и не двигалась. С закрытыми глазами атмосфера ощущалась гнетущей и совсем не интимной. Для такой обстановки красивое белье не покупают.

— Я тоже хотел обсудить этот вопрос, — спокойно признался Кирилл.

Опасливо приоткрыв глаза, я осмотрела мужчину и не нашла признаков злости, недовольства или желания сбежать. Он внимательно изучал меня и излучал только вселенскую меланхолию. Ждал, когда я подниму эту тему?

Кивнула, поднялась на ноги, хоть это и далось с трудом, махнула рукой и приготовилась слушать. Если бы не опиралась спиной на дверь в тот момент, то определенно бы упала. Поэтому что после слов Кирилла Витальевича земля ушла из-под ног, и весь иллюзорный счастливый мир рухнул:

— Я бы хотел прекратить эти фальшивые отношения.

Глава 28

— Нет! — рявкнула я и торопливо добавила. — В смысле, конечно, мне бы тоже хотелось, но сейчас пока не время. Я ещё не готова.

В голове проносился миллион мыслей, и каждая ужасней предыдущей. Неужели пока меня не было, Машка добилась своего и нагло увела Коршунова прямо у меня из-под носа? Неужели моё желание проветрить мозги и расставить всё по полочкам сыграло злую шутку?

— Возможно, я не совсем верно выразился, — смягчился мужчина, но меня в тот момент уже было не остановить.

— Вы правы, нужно разорвать отношения. Я и сама об этом думала, тем более на горизонте замаячил кандидат на что-то серьёзное и реальное, — бессовестно врала и изворачивалась. — Но мне нужно ещё чуть-чуть времени, чтоб подготовиться. Совсем немного.

Лицо Коршуна вытянулось от немалого удивления и, кажется, разочарования. То ли потому, что он не был готов афишировать свои отношения с Беловой, то ли потому что она официально являлась замужней дамой, то ли мужчина в принципе не стремился к отношениям. Вне зависимости от женщины и её способностей околдовывать.

Всего пара мгновений, и шеф из шокированного превратился в злого и раздражённого. Стиснул зубы так сильно, что на щеках забегали желваки. Голубые глаза с презрением просканировали меня от макушки до самых пяток, и увиденное ему определённо не понравилось. Кирилл Витальевич скривился, изогнул губы в едкой ухмылке и прошипел:

— Конечно, как пожелаете, — начальник резко развернулся, сделал шаг в сторону кухни и небрежно бросил через плечо. — Очень надеюсь увидеть вас сегодня в офисе. Иначе придётся принимать меры, соответствующие прогулу по неуважительной причине.

Он скрылся в кухне и загремел посудой. А мне хотелось завыть в голос и сломать пару вещей, выплеснуть негативные эмоции и хоть немного успокоиться. Однако ни холодный душ, ни крепкий кофе не помогли прийти в себя.

Кирилл Витальевич сбежал из квартиры, пока я беззаботно плескалась в ванной. Вещи оставил, но внутренний голос подсказывал, что это ненадолго. Машка плотно взяла его в оборот и вряд ли бы уже отпустила. Для неё это был шанс на жизнь с мужчиной, который не пьёт, работает, имеет собственную жилплощадь и состоятельного отца. Хотя о последнем она не должна была догадываться, если только Коршун сам не рассказал подробности из семейной жизни.

Я впервые за долгое время не хотела ехать на работу на общественном транспорте и ещё утром связалась со Светкой, чтоб та по доброте душевной прихватила меня с собой. По пути мне пришлось вывалить всю информацию за вчерашний вечер, ведь Калашникова упорно допытывалась о нашем с Коршуновым статусом отношений. Она едва не намотала нас на столб, когда услышала, что я всю ночь провела у следователей и давала показания. Но больше всего её вывела из себя просьба начальника прекратить фальшивые отношения.

— Хочешь, мы его переедем, когда он в паркинг вечером спустится? — уточнила Лана.

Мы вылезли из жигулей и поплелись к лестнице, отчего подруга горестно вздохнула и попросила больше с ней не ездить, ведь подниматься на девятый этаж она не планировала и надела каблуки.

— Возникнет слишком много вопросов, — я сделала вид, будто задумалась над её предложением. — Давай обойдёмся без трупов, мне уже хватило.

От воспоминаний меня бросило в дрожь. Нервно дёрнула плечами и вздохнула. Вcё шло наперекосяк. Кто-то свыше явно издевался надо мной и глумился. Мы со Светкой посидели в её кабинете полчаса, попили кофе и обсудили дальнейшие действия.

Калашникова настаивала на активной борьбе против Беловой, бойкотировании её и начальника, всяческих подставах и возможно откровенном разговоре с Борщёвым. Тот мог бы спасти мою шкуру и выгнать Коршунова вместе с его возлюбленной. Подруга даже предложила свою помощь в переговорах с генеральным, хотя и призналась, что тот к ней постоянно клеится.