Страница 66 из 73
— У меня тоже нет ответа, — пожал я плечами. — Такое чувство, будто они хотят подмять под себя весь мир, но им это никак не удаётся. Вот они и скрывают правду, чтобы в следующий раз попытаться снова. Я понимаю, это лишь мои домыслы, но вероятнее всего, они наиболее близки к истине.
— И на кого ты думаешь? — Уточнил Анатолий.
— А с кого в нашей истории началась цивилизация?
— Хрен знает, — пожал плечами Толя. — Египет?
— Рим, Греция, — вместо него дал ответ Баталин. — Если учитывать, откуда вышли хизмеи, всё более-менее сходится. Насколько я помню, в то время тоже шли какие-то религиозные войны. Крестовые походы и всё такое.
— Вот и я так думаю, — кивнул я, — Вся Европа изрыта какими-то катакомбами, будто люди уже пытались скрываться от подобной напасти. Впрочем, это как раз объясняет долгое развитие человечества. Я всегда думал, почему мы тысячелетия напролёт воевали камнями и палками, а за последние двести лет освоили полёты в космос? Ведь это кажется не логичным. Но если учесть, что хотя бы каждую тысячу лет мы переживаем глобальную катастрофу, то всё становится на места. Как и прекрасные античные города, что превратились в руины, которые, к слову, засыпало многометровым слоем песка и глины.
— Настолько глобально я никогда не думал, — пробормотал Толя, оттянув нижнюю губу. — Ну допустим, ты прав и нас заваливает каждую тысячу лет. Что нам это даст?
— А ты подумай, что мы сможем, если передадим знания потомкам и получим тысячу лет запаса. Кто знает, как себя поведёт человечество, зная об угрозе? Может быть, мы сможем подыскать себе более безопасное место, а может, ещё что-нибудь придумаем. В одном я точно уверен — знания нельзя прятать, ими нужно пользоваться, развиваться, тогда у наших правнуков будет хоть какой-то шанс на спасение.
— Ладно, лирика всё это и голубые мечты. А по факту, ближайшие лет сто нам придётся воевать и силой навязывать своё право принимать решения. И никакие знания будущего нам в этом не помогут, — с философским видом изрёк Толя. — И это мы ещё не в курсе, как обстоят дела за океаном. По обыкновению, до них редко когда доходят наши разборки. А если они бросили все силы на восстановление былого величия, то мы при всём желании уже не сможем их нагнуть.
— Насколько мне известно, бо́льшую часть американского континента уничтожило землетрясением, — блеснул знаниями Баталин. — Да, я интересовался по их поводу и именно по той причине, которую озвучил Толя. Всё это, конечно, на уровне слухов, то здесь что-то расскажут, то там краем уха услышат. Однако несмотря на разрозненную информацию, вся она сводится к одному: там практически не осталось выживших. Города сравняло с поверхностью, около тридцати процентов земли ушло под воду. В общем, стихия максимально прошлась по ним.
— Это можно как-то проверить? — засомневался я.
— Разве что экспедицию отправить.
— Найди добровольцев и вышли в ближайшее время. Я хочу быть уверен, что нам не придётся противостоять государству с былой военной мощью. Как-то я жёстко затупил за всеми этими разборками, что у нас есть ещё заокеанский враг, который уже давно спит и видит нас на коленях.
— Хорошо, сделаю. Но думаю, эти истории правдивы. Всё-таки десять лет прошло… Если бы они могли, то уже давно бы высадили свои войска на наших землях.
Мы ещё долго беседовали ни о чём. Затем к нам присоединился Филин, который доложил об удачной отправке наших диверсантов в стан врага. Получив данную новость, мы в очередной раз обсудили стратегию и не забыли перемыть кости канцлеру Германии. К наступлению всё было готово.
Как оказалось, Баталин действительно приукрасил происходящее на Европейских землях. Вот только немного не в ту сторону. Ситуация оказалась настолько плачевной, что мы практически не встретили сопротивления. Наша армия прошла территорию пшеков, как раскалённый нож сквозь масло.
Нищее, оголодавшее население страны вываливало на улицы, провожая наши войска мрачными взглядами. Никто даже близко не помышлял о сопротивлении.
Люди просили у нас еду и медикаменты. Мы не отказывали, порой приглашали их в лагерь, чтобы разговорить и получить полезную информацию. Как оказалось, мой план попросту уничтожил бо́льшую часть населения. Вначале, будто цунами, по землям прошлась эпидемия, скосив едва не сорок процентов выживших. Это привело к упадку сельского хозяйства, потому как люди вымирали целыми посёлками. Другие, вместо того чтобы оказать помощь ближнему, старались изолироваться, что никак не способствовало выживанию победивших болезнь. В итоге зима унесла больше жизней, чем вирус.
Следующий год позволил кое-как разработать землю, но к осени болезнь вернулась и часть урожая осталась не убранной. Плюс ко всему, не хватило сил на посев озимых. И как только стало казаться, что чёрная полоса отступила — пришла засуха и пожары, которые уничтожили все запасы зерновых.
Верховная власть пыталась решить вопрос переговорами с соседями, но это ни к чему не привело. Закупать провизию оказалось не на что, плюс образовавшийся дефицит подбросил ценник на несколько порядков. И если элита хоть как-то могла прокормиться, то обычным людям это было не под силу. Засушливое лето лишило их даже подножного корма. Падёж скота, вызванный паразитами, тоже не прибавлял оптимизма.
Ослабленный голодом организм уже не мог сопротивляться болезням, и в стране вспыхнула новая эпидемия. Соседи быстро сообразили, к чему всё идёт и перекрыли границы. Поляки уже давно были готовы капитулировать, но не смогли просочиться через кордон, чтобы передать сообщение. Впрочем, наши войска подоспели как раз вовремя.
Несмотря на то, что для них мы были злейшими врагами, несколько гуманитарных поставок быстро привели население к лояльности. Уже к зиме Польша полностью вошла в состав моей Империи. Но вот незадача: на её территории не осталось хизмеев, а место, где они хранили архив, оказалось вычищено до последней бумажки.
Начались допросы и сбор информации, в ходе которых удалось сформировать некую картину произошедшего.