Страница 48 из 105
— Есть очень хочется. Меня хоть Анфиска целый день чем-нибудь да подкармливала, так это уже давно было, — пояснил мальчишка.
— Чего у нее делал? — спросил Влад.
— Тесто месил на булочки. Она сладкие булки на яйцах делает. Вот их надо было взбить вместе с сахаром добела. Я взбивал, вкусно.
— Ты еще и яиц с сахаром налопался? — рассмеялся Влад.
— Вкусно, почти, как пирожное. Правда, когда Анфиска увидала, то отшлепала меня полотенцем.
— И правильно сделала, воровать не хорошо. Еще я подметал, вытирал прилавок, выкладывал горячие буханки. Да много чего делал.
— Одной рукой? — удивился Влад.
— Ага, я ловкий. Анфиска хвалила. Вот дала полбуханки хлеба и сладкую плюшку. Мне у нее больше нравится работать. Здесь хоть кормят и не бьют, и еще с собой дают еду.
— Заработал, — кивнула Любавка.
Они подъехали к знакомой лавке. Рядом с ней сидел усатый китаец и курил трубку. Влад словил диссонанс, но не стал на этом акцентировать внимание. Китаец исчез в лавке, и через пару минут оттуда вынырнула та самая пожилая китаянка.
— Чего тебе? — спросила она.
— Мне жилье надо. Комнату, — ответила Влад.
Женщина поцокала языком, покачала головой, поманила пальцем и пошла по улице. Повозка двинулась за ней. Они остановились у небольшого здания, которое освещали красные фонари.
— Это же бордель, — возмутился Влад.
Китаянка развела в стороны руки.
— Завтра искать тебе комната, а пока ночевать здесь. Идем большая белая женщина, — поманила она рукой, — Вещи брать с собой.
Вместе с извозчиком Владка подхватила сундук. Ребятня сгребла весь остальной скарб. Зашли через черный ход и стали подниматься по лестнице.
— Мы так не договаривались, — пыхтел извозчик.
— Еще копейку сверху накину, — сказал ему Влад.
— Маловато будет, — проворчал дядька, но продолжил тащить сундук.
Со всех сторон звучали характерные звуки.
— И как в таком шуме ночевать? — возмутился Влад.
— Идем, там меньше шума.
Они поднялись на последний этаж, и вышли в коридор, стены которого были обшиты шелком. Здесь было практически тихо, только кое-где играла музыка, и кто-то шептался. Дошли до конца коридора. Женщина открыла последнюю дверь и вошла. За ней последовали все остальные. Щелкнул выключатель и комнату осветила электрическая лампочка. Дети с удивлением переглянулись.
— Электричество, — подняла палец вверх китаянка.
В комнате стояла большая кровать под балдахином, кушетка и ширма. Больше мебели не было. В углу находилась табуретка с тазиком и кувшином.
— В коридор не выходить. Завтра я за вами приходить. Спокойной ночи, — сказала китаянка и покинула комнату.
Владка рассчиталась с извозчиком.
— Может того этого? — сразу намекнул товарищ, убрав деньги в карман.
— А по сусалам? — Владка поднесла к носу дядьки разбитый кулак.
— Я просто спросил. Всего доброго, — поклонился он и исчез за дверью.
Они сразу закрылись. Любавка трогала обивку стен, поглаживала покрывало на кровати, рассматривала кушетку.
— Как тут красиво, — протянула она.
— Не нравится мне тут, — сделал вывод Иванко, — Надо было к Анфиске ехать.
— А чего раньше не сказал? — насупилась мать, — У меня она из головы совсем вылетела. Теперь уже ночь на дворе. Никуда не пойдем, да и она нас не пустит, даже к двери не подойдет.
— Ладно, мы и тут хорошо переночуем. Здесь такая кровать. У Анфиски, явно такой нет. Наверно, спит на мешках с мукой, — рассмеялся мальчишка и упал спиной на кровать.
— Вот и правильно, везде нужно искать свои плюсы, — кивнул Влад и уселся на кушетку.