Страница 3 из 88
Иногда Гевина всё же одолевала дремота, и тогда ему снилась сестра, зелёные луга и яркое солнце на безоблачном небе. Но кончались эти сны всегда одинаково: вода яростно обрушивается на всё вокруг, мальчик уносится на глубину, а свет меркнет в смыкающихся над ним волнами…
Рассказчик замолк. Языки пламени вырывались из костра, с треском выбрасывая искры.
— Если вы утомились, господин, я пойму, — тихо проговорил женский голос. — Всё же час уже поздний…
— Нет, вовсе нет, — ответил тот, — историю нельзя оставлять без завершения. К тому же, герою моего рассказа куда хуже, чем нам с вами. Негоже оставлять его в таком положении…
Он набросил сползший плащ на плечи и вновь унёсся мыслями в мрачное повествование.
Гевин слушал монотонный шум волн так долго, что, когда к этому звуку примешались другие, решил, что это ему чудится. Сначала доносились отдалённые голоса, потом удар, который заставил мальчик вздрогнуть. Тут же он ощутил, как толща воды, близость с которой он ощущал всё это время, стала отдаляться. Потом стук — и его перестало качать.
— Тяжёлая! — послышалось снаружи. — И как только ко дну не пошла?
— Там поди внутри то, что не тонет.
— Например болтун, вроде тебя?
— Чего гадать? Сейчас днище выбьем да поглядим.
Вскоре Гевин кубарем выкатился наружу, а в глаза ему больно ударил яркий свет. Первым, что он увидел, прикрывшись от солнца, были загорелые лица матросов. Когда они дали мальчишке воды, он хлебал её с жадностью, пока не заболел живот.
Капитану мальчик сказал, что ничего не помнит, даже своего имени, но того и не интересовали подробности. Зато, когда он узнал о магическом даре Гевина, то расплылся в улыбке. «Тебе крупно повезло, — усмехнулся он, — завтра к вечеру мы будем в Вальморе.»
Так юный Гевин Лонлинг оказался сначала в городе магов, а после и в самой Академии. Для него началась новая жизнь, но он никогда не забывал старой, хоть и назвался другим именем…
— Каким же именем он назвался? — спросил женский голос.
— Отто, — ответил рассказчик. — Так звали одного из матросов, что спасли его. Впрочем, под этим именем его уже вряд ли кто-то помнит…
Завершив обучение, Гевин-Отто отправился путешествовать и побывал всюду: от Миррдаэна до Анмода. Развил новые способности и обогатился многими знаниями. Но только Академию он по-настоящему считал своим домом. По пути туда он сделал короткую остановку на острове Лоун, куда не решался вернуться многие годы.
Там всё было по-старому. Его отсутствия не заметили ни зелёные луга, ни прибрежные скалы, ни даже тёмные, пропитанные солью, стены замка. Его отец, лорд Аррет Лонлинг уже давно умер, а мать с дочерью вернулись на большую землю. Теперь этот остров стал совсем чужим, но Гевин покидал его с лёгким сердцем. Он вернулся на Вальмору, вновь сменив имя, чтобы через несколько лет встать во главе Академии. Стать архимагом Вингевельдом.
Архимаг замолчал и вздохнул. Восхищённое лицо Беаты Леврайд в портале вдруг погрустнело.
— Господин, — негромко произнесла она, — я не знала… Даже представить не могла, что история вашей жизни столь… Печальна.
— Но именно она сделала меня тем, кем я сейчас являюсь. Я прожил долгую жизнь и многие годы шёл к цели, к которой сейчас близок, как никогда. Полагаю, другой на моём месте сделал целью своей жизни отмщение отцу, а то и всей своей семье. Но я не одержимый местью безумец. Мои планы простираются гораздо дальше.
— Вижу, вы взяли мой подарок с собой, — улыбнулась девушка.
Архимаг опустил взгляд на аквамариновый амулет, висевший на его шее.
— Да, милая безделушка. К тому же, напоминает мне о вас. Клянусь, моя дорогая, если бы у меня была дочь, она бы выглядела в точности как вы.
Портал приглушал цвета, но даже через него Вингевельд заметил румянец на щеках Беаты.
— Вы, должно быть, шутите, — смущённо проговорила она.
— Когда я впервые увидел вас, Беата, вы напомнили мне меня самого. Того мальчишку с испуганным взглядом, что впервые переступил порог Академии. Того, кого по чистой случайности спасли матросы посреди Закатного моря. Того, кого они прозвали Мальчик-из-бочки.
Попрощавшись с любимой ученицей, архимаг ещё долго вглядывался в огонь. Мёртвые прислужники стояли на почтительном расстоянии от костра, не издавая ни звука.
— Мальчик-из-бочки, — задумчиво произнесли губы Вингевельда.