Страница 97 из 98
— Тиар! — окликнул зверя Балт. — Тебе ещё предстоит охранять меня ночью. Для этого ты должен быть полностью здоров!
Тиар подумал несколько мгновений и, повернувшись к хозяину, понимающе кивнул. Он подошёл и, наклонившись, аккуратно взял клювом с руки плод Рождения.
— А теперь иди под дерево и отдыхай, а я пока приберу здесь… — сказал Балт, поглаживая птицу по груди.
Зверь послушно отправился в укрытие, а парень принялся растаскивать туши тарантулов по периметру вокруг их временного убежища на расстоянии в сотню метров.
По большому счёту, в этом не было такой уж необходимости. Насколько Балт понял во время битвы, лесной тарантул Воитель был близок к пику пятой ступени Закалки Тела. Смерть такого зверя-культиватора является сигналом для остальных, что поблизости есть куда более сильное существо. Так что это место стало достаточно безопасным, и Балт планировал остаться здесь на несколько дней. Однако он не хотел, чтобы здесь повсюду стоял запах разложения и собиралась энергия Смерти. Поэтому и решил, что пусть уж лучше здешние обитатели съедят всё это добро. Ему, конечно, было жаль раздавать такую добычу направо и налево, но у него не было Пространственного хранилища, чтобы её сохранить.
Несколько часов спустя Балт закончил с уборкой. Лишь массивную тушу лесного тарантула Воителя он оставил возле укрытия. Он планировал разделать её после того, как закончит здесь все дела. Мясо уже вряд ли будет съедобным, зато паучий шёлк и хитиновый панцирь можно будет использовать для создания предметов экипировки.
Обойдя округу ещё раз и удостоверившись, что других туш, кроме тарантула Воителя, поблизости не осталось, парень вернулся в убежище, где перед его глазами развернулась забавная картина. Волк и орёл, позади которых лежали кучи туш пауков, стояли и смотрели друг на друга с вызовом. Лишь маленький костёр, словно мощный магический барьер, останавливал их от начала схватки.
— Ну и что вы тут устроили? — одарил Балт монетой каждого зверя, приблизившись. — Прекращайте.
— Ву-ву! — довольно провыл волчонок и завилял хвостом.
— Кья! — слегка возмущённо ответил орёл.
— Хах. Понятно… — пробормотал парень, присмотревшись к кучам тел тарантулов и обнаружив, что за волком туш больше. И тут у него заурчало в животе.
Звери это услышали и метнулись к своим кучам. Волчонок оказался быстрее и первым приволок одного из тарантулов к ногам парня. Следом и орёл принёс своего паука. Балт, удивлённый действиями зверей, приподнял брови и немного смутился. Он не знал, как нужно на такое реагировать, поэтому просто кивнул и молча принялся разделывать дичь.
Звери переглянулись и разошлись к противоположным входам в укрытие. Волчонок сел посреди созданной деревом природной арки, а орёл вылетел и сел на ближайшем массивном корне. Балта полностью захватило желание поесть, так что он совсем не обратил внимания на действия спутников.
Утолив голод, парень потянулся и достал из небольшого мешка серебристый плод Рождения. За несколько укусов он умял ягоду, после чего закрыл глаза и сложил руки в печать. Чистая энергия бурным потоком распространилась по всем его энергетическим каналам. Всё тело тут же отозвалось острой болью, и Балт стиснул зубы, не прекращая практику.
Сложив последовательно несколько печатей, парень постепенно обрёл контроль над бушующей внутри него силой, и через некоторое время боль утихла. Балт сконцентрировал энергию плода в области живота, которую ещё называют Даньтянь, и медленно начал вводить её в ментальное тело.
Закалкой духовного тела юный культиватор занимался до самого утра. Когда процесс близился к завершению, Балт резко раскрыл блестящие серые глаза, а от его тела распространилась волна духовной энергии. Теперь он мог отчётливо ощущать всё вокруг себя на расстоянии сорока метров.
Постепенно глаза парня потускнели. Он сделал медленный, глубокий вдох и, опуская руки на колени, неторопливо выдохнул. Размеренно дыша, парень просидел с полчаса, после чего съел ещё один плод Рождения и приступил к созданию нового Пакта Душ.
День сменялся ночью. Звери по очереди приходили в убежище, чтобы перекусить, а затем возвращались на сторожевые посты. Они терпеливо ожидали завершения тренировки человека.
Каждые семь часов Балт создавал новый мнимый Пакт, и к утру первого дня следующей недели необходимое количество мерцающих духовных листов было создано. Хоть молодой человек и устал за трое суток беспрерывной работы, но на отдых отвлекаться не стал. Балт последовательно сложил несколько ручных печатей, и над его головой появилось десять полупрозрачных голубых листов, которые начали медленно сливаться друг с другом.
Спустя два часа новый Пакт Душ был создан. Когда лист проник в ментальное тело, Балт открыл глаза, положил руки на колени и облегчённо вздохнул. Сильная усталость навалилась на парня, а живот громко заурчал.
Костёр уже давно потух, зато осталось ещё несколько туш пауков, что было радостной новостью для оголодавшего парня. Выпив оставшиеся два зелья Жизненной силы, Балт снял накопившуюся усталость и попытался встать, однако тут же завалился на спину.
— Кажется, я немного перестарался… — пробормотал он и попробовал подняться ещё раз.
Вторая попытка увенчалась успехом, и Балт радостно потянулся, отчего по всему убежищу раздался хруст долго находившихся в покое суставов. Сделав несколько разминочных упражнений, юный культиватор полностью вернул себе контроль над телом.
Балт уже хотел было разжечь новый костёр, но снаружи раздались женские крики вперемешку с рычанием и последующим скулежом. Балт тут же ринулся наружу, забыв про собственный голод.
Кира, подгадав момент, пнула зверя в бок, отчего волк отлетел в сторону и врезался в корень дерева. От сильной боли лунный вульф заскулил, распластавшись на земле. Он предпринял попытку подняться, но Кира в мгновение ока оказалась перед хищником и придавила того ногой к земле. Она достала нож и хладнокровно направила его в голову противника. И за миг до того, как клинок коснулся волка, раздался мужской голос, наполненный сильным ментальным давлением.
От резкой головной боли, появившейся на несколько секунд, Кира выронила из рук оружие. Она резко развернулась с гневом на лице и, как только увидела сероглазого парня, которого искала уже четвёртый день, остолбенела. Гнев резко сменился смесью удивления и радости, и женщина, забыв о волке, бросилась в объятия Балта.