Страница 85 из 98
— Кинжа-а-а-льчи-и-ик… — драматично протянула руку Танаша в сторону исчезающей в белом свете туши. И когда зверь исчез, она наигранно изобразила печаль, прикрыв глаза, слегка откинув голову и прикоснувшись тыльной стороной ладони ко лбу.
— А ты забавная… — добродушно хихикнул Судья, — Удачи в следующем бою.
И енот вернулся в зелёный шар.
— Две победы уже есть! Отлично! — воодушевлённо пробубнила Танаша. Но она понимала, что ей пока не попадались действительно сильные противники.
Девчушке не сиделось на месте, и в ожидании следующего противника она осматривала полупрозрачный оранжевый барьер. За ним Танаша увидела три раскрытые ягоды серебристого цвета, что полностью развеяло её сомнения в правдивости слов старого енота.
Оглядев остальные бутоны, юная красавица заметила, что закрытым оставался всего лишь один, а остальные шесть были уже пусты. Она слегка взгрустнула, но лишь на пару мгновений, так как понимала, что не имеет смысла сетовать на это. Даже если следующую битву и проиграет, то всё равно получит целых два плода. А это явно больше чем один, что, как она считала, уже неплохо.
Танаша мысленно перебрала все имеющиеся у неё боевые снадобья и удовлетворённо кивнула, а через несколько вдохов вспыхнул яркий свет и тут же потух, и на арене появился новый противник, который сразу же заметил девушку и недружелюбно взревел.
От рыка трёхметрового медведя, чёрный мех которого был украшен светло-зелёными извивающимися линиями, у Танаши душа ушла в пятки. Дикая звериная аура окутала девушку, отчего дыхание красавицы участилось. Но прошло всего несколько мгновений, и Танаша пришла в норму. По сравнению с ментальным подавлением Стража, сила устрашения этого зверя была ничтожной.
Танаша усмехнулась, смотря хищнику в глаза, отчего могучий медведь на миг опешил, а затем он, переполненный яростью и возмущением, двинулся на неё. Улыбка сошла с лица красавицы, и она, недолго думая, побежала вдоль стены, подальше от барьера.
Девчушка заметила, что скорость зверя немного ниже, чем у неё, но его сила ей была неизвестна. Поэтому она предпочла держать дистанцию в десять метров.
На ходу Танаша прикрепила последнюю пилюлю Древесных лоз к метательному кинжалу, резко остановилась и, развернувшись, метнула клинок в пол перед медведем.
Появившиеся лозы, словно голодные змеи, устремились к приближающемуся зверю. Косолапый резко остановился, поднялся на задние лапы и взревел. На его чёрной шерсти засветились светло-зелёные узоры, а на передних лапах, покрывшихся силой Жизни, сформировалось по три метровых когтя, сотканных из магической энергии.
— ЧЕ-Е-ГО-О-О⁈ — выпучила глаза Танаша, наблюдая за тем, как её лозы превращаются в салат.
Медведь быстро расправился с препятствием и, сердито рыкнув, устремился к Танаше. На двух лапах зверь перемещался ещё медленнее, так что девушка успела оправиться от увиденного до того, как чёрный великан приблизился к ней. Танаша, недолго думая, достала две пилюли. Она влила немного энергии в бледно-жёлтый шарик и, зажмурившись, кинула перед собой.
Вспыхнула яркая жёлтая вспышка, резанувшая по глазам приближающегося хищника. От внезапной резкой боли медведь потерял концентрацию и взревел.
Открыв глаза и увидев, как светло-зелёные когти развеялись, Танаша, вливая ментальную энергию, быстро прикрепила розовую пилюлю Дурман к очередному кинжалу, который тут же метнула в морду зверя, пытавшегося вытереть ручьями текущие слёзы. Клинок попал аккурат в кончик носа, и голову хищника окутал бледно-розовый дым, который шустро проник в медведя через все доступные отверстия.
Примерно через пятнадцать секунд чёрный великан зашатался, будто опьянённый. А ещё через десять грохнулся на спину и мирно засопел.
Танаша облегчённо выдохнула и убрала зелье Водного кулака обратно в пояс. Она была очень рада, что не пришлось использовать его, ибо ей не очень хотелось снова играть в «догони меня волна». И как только девушка расслабилась, её коленки задрожали, и она плюхнулась на пол.
Танаша потратила довольно много ментальной энергии за три сражения. А ещё сильно перенервничала во время последней битвы. Она боялась, что Дурман может не подействовать на причудливого медведя, а это было самое сильное боевое снадобье в её арсенале на данный момент, да ещё и в единственном экземпляре. Помимо этого, Танаша была поражена силой зверя и его магическими когтями. Она и подумать не могла, что бывают звери, которые могут использовать боевые атакующие техники на нулевом ранге.
— Поздравляю, девочка. Поздравляю с победой! — проскандировал старый енот.
— Ага… Спа-асибо… — протянула Танаша подрагивающим голосом.
— Ты в порядке? — Немного обеспокоенный зверь приблизился к трясущейся девчонке и протянул маленький голубой шарик: — Держи конфетку.
— Эт… Это-о ч-что так-кое? — насторожилась девчушка.
— Как что? Сладкая конфетка, — улыбнулся Судья и подмигнул, — причём очень вкусная, да и от трясучки помогает. Возьми!
Танаша скептически посмотрела на старого енота, который продолжал приветливо лыбиться, сверкая белоснежными клыками, но всё-таки приняла «конфету», от которой исходил приятный холодок. Она снова взглянула на старого енота, сжав губки и прищурившись, а тот в ответ жестом показал, чтобы она закинула шарик в рот.
Танаша вздохнула и трясущимися руками положила «конфету» на язык. Моментально лёгкая прохлада распространилась по всему физическому телу, укрепляя его, а ещё через несколько секунд проникла и в дух, начав восполнять потраченную за время битв ментальную энергию. И Танаша удивлённо уставилась на енота, посасывая «чудо-конфету».
— Ха-ха. Хорошая штука, не правда ли?
— Угу-угу! — интенсивно закивала Танаша.
Зверь снова добродушно хихикнул и, молча развернувшись, двинулся к чёрному медведю.
— М-м-м! Подофди-и-и! Не перенофси его пофка! Пусть сначалфа ф себя прифдёт! — крикнула Танаша вслед еноту.
Судьяудовлетворённо кивнул, вернулся к девушке и сел напротив неё.
— Фпасибо! — поблагодарила Танаша и приняла позу для культивации.
Старый енот спокойно наблюдал за юным Боевым Алхимиком, размышляя о своём, и у него возникло несколько мыслей.
Первая: путь развития девчушки не появился из воздуха, и, скорее всего, у девочки уже есть Мастер. Вполне возможно, даже более искусный, чем он сам.