Страница 17 из 49
В повседневной деревенской речевой практике похвала также возможна, если есть контролер (старшие женщины), который ее запускает и допускает, исходя из своих представлений о правильной похвале. Иными словами, хвалить можно, когда нужно.
На Русском Севере – как раз в тех местах, где полвека назад еще записывали былины – распространен еще один тип похвалы, который имеет признаки ритуальности. Такая похвала не только допустима, но даже обязательна в определенное время (точнее, в определенном возрасте), и она также имеет некоторое сходство с рассматриваемой ситуацией современного застолья.
Возможно, разобравшись с этой практикой, мы сможем хотя бы приблизиться к пониманию того, зачем же так нужно хвалить детей и тем самым выхваливать себя, доказывая свою родительскую состоятельность. Речь идет о северных девках-хваленках. Приведу пример из архангельской коллекции наших полевых интервью:
У меня мамин ещё есть сарафан. Она мне оставила. <…> Мама подарила. <…> Мама выходила замуж, мама-то уж четвёртая, они без отца, и сарафана-то у ней не было шёлкового, а тётя Анна Онисимовна, у Лидки мать, у ей было много сарафанов, у ней всё братья, она была как хвалёнка <…>.
В деревенской практике девушку, достигшую брачного возраста, прозывали хваленкой, если она была:
▪ девка из богатой семьи;
▪ единственная дочка в семье;
▪ хороша девка (умная, здоровая, красивая, работящая);
▪ любая девка на выданье.
Компания молодежи. Стоят братья Яков Васильевич и Григорий Васильевич Тярасовы. Сидит Григорий Андреевич Тярасов. Стоит девица Лидия Степановна Макурина с повязанным по-староверчески платком, сидит без головного убора Елизавета Степановна Макурина. Рядом с ней сидит в повязке-«кустышках» замужняя Дарья Петровна Макурина. Разобраться в родственных и дружеских связях сфотографировавшихся сложно. Но девушка посередине выделяется состоятельностью наряда. По своему внешнему виду она более всего соответствует описанию «хваленки». Фото 1910 г. Из коллекции музея с. Дорогорское. Фото В. Беркутовой. Июль 2007 г. Село Дорогорское Мезенского района Архангельской области
На территории Вологодчины позиции хваленки соответствует славутница: «Она нарядна, она хороша. Она пригожа. Не гуляха, не пьюшша. Это называют славутницы. Девушек на выданье должны были славить старшие женщины: рассказывать о них на женских беседах, создавая необходимую для успешного замужества репутацию».[101]
Те самые старшие женщины (бабки, тетки), которые всячески ограждали ребенка от похвалы, потому что она расценивалась ими как неправильная и могла нанести урон, теперь расхваливают этого же – подросшего – ребенка друг перед другом без опасения оприкоса. В общем ситуация похожа на уже известный нам double bind. Но на самом деле в коммуникативной конструкции похвалы поменялись намерение говорящего и значимость объекта. Неизменными остались лишь адресаты, так как это все те же люди, которые ранее могли расцениваться как потенциально опасные, способные сглазить, прикосливые, недобрые, с глазами и волосами темного цвета и т. д. Можно, конечно, объяснить этот поворот тем, что наш объект вырос (распространенное мнение, что именно младенец наиболее подвержен сглазу и другим негативным магическим действиям), но нам не раз говорили, что и по отношению к взрослому человеку нельзя употреблять слово хорошо (хорошо выглядишь, хороший свитер и т. д.).
Молодежь села в съезжий, «храмовой» праздник в селе Дорогорское, 1916 г. Подпись к фотографии: «Мужчины слева направо: 1. Михаил Петрович Гладкий, погиб в годы интервенции на Севере, расстрелян в казармах белогвардейцами. 2. Николай Федорович Мылюев, будущий солдат 1-й Мировой войны. Девицы, слева направо: 1. Афанасия Николаевна Увакина из Лампожни, любимая девушка Михаила Петровича, погибла трагически, утопилась с ребенком, выданная замуж родителями за глухонемого. 2. Юлия Федоровна Быкова – дочь моряка Федора Петровича Быкова». Из коллекции музея с. Дорогорское. Фото В. Беркутовой. Июль 2007 г. Село Дорогорское Мезенского района Архангельской области
В случаях с хваленками наблюдается обратная ситуация: быть похваленной (отмеченной и, что важно, именно названной хваленкой) не просто не страшно, но почетно. В Архангельской области нам рассказывали, что молодые парни могли заезжать в какую-нибудь деревню и спрашивать, есть ли в деревне хваленки, и если ответ был положительный, оставались в этой деревне погулять.
Похвала заключается в том, что девушку наделяют особым статусом (хваленка), ее выделяют из остальных, маркируя то, что она «хороша», причем одновременно как на вербальном уровне (само прозвание хваленка уже указывает на особое, выигрышное положение девушки), так и на невербальном: эта девушка обладает разными преимуществами: ее хорошо одевают; хваленка часто возглавляла хоровод во время деревенских гуляний.
Следуя логике «неправильной» похвалы, такие девушки должны все время быть оприкошенными и постоянно носить булавки от сглаза, ведь хвалить ни в коем случае нельзя. Булавки они носят, но хвалить их теперь не только не опасно, но необходимо. Похвала оказывается социальным инструментом, с помощью которого возможно изменить статусные отношения: вовремя и правильно похвалив девушку, можно успешно выдать ее замуж и тем самым обрести статус хорошей и славной семьи и шире – рода.
Фигурой-антагонистом хваленке в деревенском обществе выступает порченая девка, то есть лишившаяся невинности до брака. Но главное, что сообщество сделало этот факт публичным, обеспечило ей дурную славу. Про нее говорят, что она «гуляшша», «пьюшша», тем самым подчеркивая, что это она сама по собственному желанию гуляет и пьет. Итак, порченая девка и хваленка – экстремальные варианты девичьей репутации.
В очень популярной на Русском Севере хороводной песне каждая девушка могла проиграть ситуацию обеих оценок. Два ряда девушек, стоя друг против друга, обмениваются репликами, один ряд именуется «боярами», другой – «царевной-ягодой». «Бояра» спрашивают у «царевны» разрешения войти в «город», «девиц выбирать, красавиц смотреть» и выкликают девушку по имени из ряда «царевен». «Царевны», отпуская вызванную «боярами», поют:
Слава те, Христе,
Проводили беду со двора,
Мы не пряху, не ткаху,
Не шелковицю,
Не полотняницю,
Она по бору ходила да,
Шишки брала да,
Подолы драла да,
За ступам сидела,
Персты целовала,
Помои пила.
Иными словами – «порчена девка» (рваный подол, известно какие «шишки» в бору насобирала). Принимающие, «бояра», оценивают свое приобретение иначе:
Слава те, Христе,
Мы повыходили да,
Повысмотрили,