Страница 6 из 12
– Если нужен санузел, – вдруг снова заговорил Диллон, по-хозяйски расстегивая и потроша мою сумочку, – это там! – Он не глядя ткнул пальцем в дверь, из-за которой недавно вышел. – Там же можно и воды напиться, если мучает жажда. Она мерзкая на вкус, но чистая и безопасная, не боись. А вот с едой придется пока обождать. Можешь вообразить, – он гадко ухмыльнулся, – что сидишь на предсвадебной диете. Чтобы лучше угодить будущему мужу.
Диллон не смотрел в мою сторону, перебирая и рассматривая содержимое моей сумочки. Наверное, именно то, что я не видела, не ощущала на себе жуткого взгляда его серых глаз, и придало мне смелости. Я наконец-то нашла в себе силы подняться и сесть на кровати, ладонями разгладила уже изрядно измятый подол синей юбки, находя некоторое успокоение в простых и обыденных вещах. Посмотрела на лежащего на кровати молодого мужчину и решилась осторожно спросить:
– Кто ты? И зачем я тебе?
Диллон в этот момент ковырялся в моем коммуникаторе, и мне пришлось проглотить сердитое замечание по поводу того, что брать чужие вещи без спросу неприлично. Закончив свои манипуляции с моим устройством, он удовлетворенно хмыкнул:
– Вот так. Кто я? – он мельком взглянул в мою сторону и снова вернулся к своему занятию. – Неужели не знаешь? Странно. А ведь твой папаша одно время отчаянно добивался твоего брака со мной! Типа, слияние бизнеса и династический брак, и прочая белиберда…
Если бы этот Диллон сейчас сказал, что у него в руках вместо моей расчески ежик, а мне нужно его проглотить, я бы и то не так удивилась:
– Брак с… тобой?.. Но… Я же уже десять лет обручена!
В мою сторону полетел новый презрительный хмык:
– И что? Как будто это кому-то когда-то мешало. Браки расторгаются! А здесь помолвка. Причем, как я понимаю, на словах. Да если бы мой родитель вдруг дал свое согласие, то ты бы готовилась к свадьбе со мной, а не с этим… – Диллон явно в последний момент проглотил нелестный эпитет, которым собирался наградить моего жениха. Бедняга, чуть не поперхнулся, пытаясь соблюсти этикет! – В общем, – в меня вдруг полетела моя собственная сумочка, – я безумно рад, что мой отец не страдает таким патриархальными замашками, как твой. Мне не нужна жена в качестве мебели и красивого дополнения к интерьеру. А от тебя совершенно однозначно толку никакого. Пустышка.
Сумочка ударила меня в грудь и упала мне на колени. Потрясенная злыми, беспощадными откровениями мерзавца, расслаблено валявшегося на соседней койке, я даже не подумала поймать ее или как-то защититься. То ли от удара, то ли от слов Диллона, в глазах закипели горячие слезы:
– Я не бесполезная! – крикнула ему в лицо, позабыв про безопасность и про свое зависимое положение. – У меня хорошее образование!..
Чуть повернув голову, Диллон приоткрыл один серый глаз, блеснувший на меня расплавленной сталью:
– Да-а-а?.. И что же ты умеешь? Выбирать тряпки, в которых будешь ожидать в спальне, когда муж и повелитель соизволит снизойти до тебя? Сидеть на диетах, чтобы супруг мог похвастаться безупречным телом своего приобретения перед приятелями? Дай-ка подумать… Нет! – с торжеством сообщил он мне. – Лучше всего ты умеешь транжирить мужнины деньги! Но с этим я прекрасно справлюсь и сам. А теперь заткнись, – он вульгарно зевнул, продемонстрировав мне идеальные зубы, – я хочу подремать, мне нужно отдохнуть. Да и тебе не помешает. Ибо я не потерплю нытья, что ты устала. Вырублю, и дело с концом!
Серый глаз снова закрылся. Диллон размеренно и тихо дышал, будто мгновенно отрубился. А я все никак не могла привести в порядок мысли и подавить возмущение. Подумать только, этот грубиян, этот подлец, которого я впервые в жизни вижу, посмел обвинить меня в полной бесполезности и порадоваться, что ему не придется на мне жениться! Посмел сравнить меня с мебелью! Почти открытым текстом обозвал тупицей! Хотелось вскочить и отхлестать этого… Диллона сумочкой прямо по лицу! Да у меня просто ладони чесались это сделать! Мне с детства вдалбливали в голову правила поведения приличных леди, но сейчас моя совесть даже не мяукнула бы от такого вопиюще-вульгарного поступка, как драка! Да и вообще, он первый начал! Я не навязывалась ему!..
Мне понадобилось немало времени, чтобы успокоиться. И только тогда я смогла понять, что, несмотря на все сказанное в этой комнате, я так и не узнала: у кого в руках я нахожусь и с какой целью этот Диллон меня похитил…
Внутри меня сплелись в тесный клубок страх перед будущим, неуверенность, беспомощность и ощущение какой-то неправильности. Чем дольше я сидела и смотрела на лежащего Диллона, тем невыносимее мне было. Словно убогую постель подо мной кто-то по ошибке превратил в костер. Или разогретую на огне сковородку. В итоге я не выдержала, вскочила, едва не уронив позабытую сумочку, и на цыпочках, стараясь не греметь каблуками, отправилась в санузел. Не то чтобы мне это требовалось, но хотелось хоть немного побыть наедине со своими мыслями, без раздражающего фактора, едва слышно посапывающего на соседней койке. А другого места для уединения здесь не было.
Комнатушка для гигиенических процедур была крохотной, как мой ноготок на мизинце. Закрыв потихоньку за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и печально осмотрела такие же странные, будто бы металлические стены, допотопный душ в правом углу, состоящий из дырки в полу и длинного, гибкого шланга с душевой насадкой на конце, закрепленного в неказистый штырь под потолком. Достаточно высоко, я точно его не достану.
На расстоянии полушага от двери прямо напротив входа находился умывальник. Тоже допотопной, непривычной конструкции. И традиционно на стене над ним висело зеркало. Самый простой овальный кусок зеркальной глади, лишенный даже самой простецкой рамки, ехидно демонстрировал мне растрепанные волосы, бледное лицо, искусанные губы и ужас в округлившихся от переизбытка эмоций глазах. На левой щеке темнели какие-то подозрительные полосы. Будто следы чьих-то жестоких пальцев. Я невольно содрогнулась от мысли, что это может быть реальная метка руки Диллона, и бросилась к крану, чтобы хотя бы попытаться умыться. Если смогу открыть воду.
С краном удалось разобраться довольно быстро. Но когда я подставила пальцы под струю холодной воды, в голову неожиданно пришла странная, но здравая на мой взгляд мысль: все вокруг ненастоящее. Нет, стены, пол, вода, мебель и сантехника были вполне себе материальны. Но почему большая часть того, к чему я прикасалась, была сделана из металла? Даже я, домашняя девочка, оранжерейный цветочек, знала, что в наше время расходные материалы, особенно для мест общественного пользования, стараются удешевить. И при этом сохранить износостойкость. Чтобы извлечь из вложений максимальную выгоду. На последнем курсе лицея я писала работу на подобную тему и перерыла тогда кучу информационных носителей, разбираясь в том, что и для чего больше подходит. Тогда преподаватель меня похвалил. И благодаря проделанной тогда работе я знала, что для отеля, особенно если это не престижная гостиница в центре, логичнее использовать высокоустойчивые к износу полимеры и металлопласт. Материалы, не особо сберегающие экологию и в какой-то степени даже вредные для живых организмов, но дешевые и прочные. Даже при высоком потоке постояльцев могущие прослужить не один десяток лет. А вот металл давным-давно стал слишком дорог в производстве, чтобы вот так, бездумно, лепить его в качестве стен и потолка, делать из него мебель. Окружающая меня обстановка подозрительно напоминала виденную по галавидению тюрьму. Так куда же притащил меня этот чокнутый Диллон? И, главное, зачем?
Смыв со щеки полосы, к моему огромному облегчению оказавшиеся всего лишь грязью, я бросила на себя последний взгляд в зеркало и отвернулась. Последним неисследованным мною предметом в комнатушке оказался стульчак унитаза. И сейчас я с интересом осматривала его на предмет прочности крышки: другой поверхности, пригодной для сидения, здесь не было. А мне хотелось спокойно подумать. Мне не давал покоя вопрос зачем?