Страница 8 из 13
Картинка сменяется другой. И вот я уже стою у круглосуточного торгового центра в ожидании подруги. В большом блестящем окне видно мое довольное и счастливое улыбающееся лицо. В кармане куртки лежит архиважный бумажный прямоугольник. Напоминание о встрече с мужчиной моей мечты. И пусть мне уже скоро тридцать, но я рада, что не забросила идею с поиском своей судьбы. Несмотря на то, что мое сердце было не единожды разбито, я не сдалась. Чему бесконечно рада. Может быть, после моего рассказа конфетка тоже сможет приоткрыть свое сердце и шагнуть на поиски мужчины-мечты? После того, как она рассталась с этим паразитом Димой, который стал её первой любовью, она больше не заводила серьезных отношений. И все мои попытки достучаться до неё с мыслью, что одна неудача еще не приговор, были тщательно проигнорированы. А ведь она для меня словно сестра, и я хочу для неё только лучшего.
Выныриваю из собственных размышлений, едва завидев вдалеке спешащую ко мне задумчивую подругу. На её лице отчетливо видно то самое выражение, которое мне совершенно не нравится. Опять вспомнила этого засранца. Тут и к гадалке не ходи.
– Эй, конфетка, ― громко кричу я, надеясь отвлечь её от грустных воспоминаний, которые даже спустя годы все еще слишком свежи в ней.
Радостно улыбаюсь и приветственно машу ей, получая в награду задорную улыбку. Пусть так. Однажды она встретит своего человека и тогда сможет окончательно выплыть из того варева из осколков прошлых чувств, в котором она кипит по собственному желанию и глупости.
Картинка снова меняется, и вот мы уже в квартире Катрины. Сидим на диване и пьем наше любимое вино, болтая обо всем на свете. Я рассказываю ей историю моего знакомства с Аполлоном, заставляя её закатывать в неверии глаза. Но мне не обидно, ведь я знаю, что он тот самый. Показываю ей фото и визитку, которую мужчина мне оставил. На её лице царит легкое удивление, но мне прекрасно известно, что она рада за меня. Мы наливаем бокал за бокалом, опустошая одну бутылку за другой. Темы меняются так быстро, что через некоторое время уже не успеваю за ними уследить. До рассвета осталось не так много времени, и Кэт рассказывает мне о своей тайной мечте иметь собственный дом. Но дом не простой, а целый замок. Вот так раз! Я смеюсь, но поддерживающе улыбаюсь ей. В моих руках темный прямоугольник с именем, который без устали кручу туда-сюда, думая о моем суженом.
В один момент что-то идет не так, и визитка покрывается пурпурным пламенем. Оно перекидывается на меня, оборачиваясь легким свечением. От него мне становится тепло и уютно, и я не замечаю, что вокруг творится что-то странное. Подруга испуганно цепляется за меня в тщетной попытке удержать, но ей это не удастся. Что-то внутри меня прекрасно знает об этом. Комната кружится, а затем наступает темнота.
Воспоминания, как и головная боль, отпускают меня из своего плена. Вот, значит, как я попала в этот мир. Однако имя на той визитке все еще остается для меня загадкой. Возможно, это как-то взаимосвязано с тем фактом, что облика своей судьбы я не помню? Странно. Однако кое-что стало для меня ясно. Подруга тоже попала в этот мир, и мне предстоит её найти. На мой нос ложится теплая лапка ежа. Я опускаю на него взгляд и встречаюсь с обеспокоенными голубыми глазами.
– Не переживай. Я в порядке. Просто воспоминания прошлого нахлынули слишком внезапно, – весело говорю я, выходя из комнаты.
Пройдя через пустующий коридор первого этажа, повернула направо и поднялась по каменной лестнице на второй. Передо мной свои объятья распахнул новый коридор. Солнечные лучи проникали через потрепанные временем оконные рамы и рассеивались в пыли, создавая золотистое сияние в длинном помещении обветшалого поместья. На секунду танец пылинок в воздухе заворожил меня. Было в этом что-то такое притягательное. Стены, когда-то отделанные дорогими обоями и роскошными тканями, теперь были обнажены. Лишь местами сохраняя полосы былой выцветшей от времени красоты. Картины, когда-то великолепные произведения искусства, висели криво, что было неудивительно при таком большом количестве детей в доме. Пыльные рамы из добротного дерева все еще надежно удерживали в своих объятьях шедевры древних мастеров живописи. На одной из картин – красивая молодая леди в легком белом платье. Однако то, что меня привлекло в этом портрете, была не красота девушки, а её сходство с моей подругой. Золотистая табличка под картиной гласила “Лориэль, великий маг и исследователь”. Интересно, кто же она такая?
Деревянный дощатый пол, некогда гладкий и блестящий, был покрыт трещинами и следами прошедшего времени. В некоторых местах даже проглядывались дыры, которые наспех были заколочены тонким фанерками.
Светло-зеленая листва из окружающего сада лезла через открытое окно, создавая на полу игривые тени, словно приглашая взглянуть на прошлое и вдохнуть в него новую жизнь. Каждый шаг по этому коридору создавал мягкий скрип и отголоски старого великолепия, теперь уступившего место иссушающему времени. Жаль. Наверное, всего несколько лет назад это место было поистине великолепно.
Темные двери вели в другие части поместья. Из-за одной из множества доносились те самые громкие недовольные возгласы отца. Я коротко постучала для приличия и резко опустила изящную ручку вниз, толкая дверь вперед. Спор при моем наглом вторжении резко прекратился. Переступив порог, как оказалось, рабочего кабинета главы семейства, осмотрелась. Как мне и представлялось, собеседником отца был магистр. Он сидел в кресле и с удовольствием пил чай из расписной чашки. Высокий мужчина, который в этом мире был моим родителем, ходил из стороны в сторону. При моем появлении застыв в странной позе, он с удивлением смотрел на меня.
– Отец, я не выйду замуж ни за кого, кроме своего суженого, – твердо заявила я. – А пока я буду его искать, хочу обучаться магии под руководством магистра.
– Василина! О чем ты говоришь? Тебе уже девятнадцать! Какая магия? Тебе срочно нужно замуж! И о каком таком суженом ты говоришь? Когда только успела? Ты думаешь, что сможешь потянуть академическую программу изучения? А о своей семье ты подумала? Чем мы должны платить за твое обучение? – взорвался мужчина, яростно вышагивая по комнате.
Что? Да как он смеет вставать между мной и моим суженым? И что значит “тебе уже девятнадцать”? Мне вообще-то уже двадцать семь, и я сама могу принимать решения и нести за них полную ответственность! Гнев бурлил, переливаясь через края. Мана в крови радостно заурчала, выходя из-под моего контроля. Хлопок, и я ощутила, что снова сотворила магию. Алая дымка, как и прежде, сопроводила мое волшебство. Прошла всего секунда, а мой внешний вид кардинально изменился. Оконное стекло отобразило мое удивленное юное, слишком юное для женщины под тридцать, лицо. В моих руках покоился тяжелый длинный меч. Грудную клетку и бедра нежно обвил прочный темный кожаный доспех. Тапочки на ногах сменились надежными ботинками, сильно напоминающими земные берцы. Я удивленно проморгалась и требовательно уставилась на очень спокойного, в отличие от моего местного отца, магистра. Теперь-то уж он мне все расскажет, как миленький!
– Магия вооружения, – лениво произнес он, заставляя меня застыть собственной статуей.
Что за дела? Какая еще, нафиг, магия вооружения? И как мне этим пользоваться?
Глава 5.
Тишину кабинета разрушило громкое бранное слово моего отца, от которого в состояние полного шока впала даже я. Я! Та, кто выросла в очень не следящей за своей речью семье. Один Баллор все сидел в своем кресле и глоток за глотком наслаждался чаем. А вот мы с ежом на пару нехило так остолбенели. От этого магия вышла из-под контроля и с громким лопающимся звуком исчезла, возвращая мне изначальный вид.
– Магистр, вы можете как-нибудь избавить её от этой неприятности? – заискивающим тоном начал мужчина, жалобно смотря в глаза пожилого мага.
От подобного заявления меня снова вернуло в шоковое состояние. Что? У мужика с головой что-то не так или где? И вообще. С чего это он за меня решает, что мне с моей магией делать? Если бы он прошел через то же, через что пришлось пройти мне для того, чтобы разблокировать свою ману, то так бы не говорил.