Интимная гравитация

Остановив дыхание, я с наслаждением отдался движению приливной гравитации. Если точнее, под влияние её, нечаянной попутчицы воли, о которой на самом деле не имел представления, но чувствовал каждой клеточкой возбуждённого тела, как наполняюсь неодолимо-тягучим влечением и давлением крови.

Вынырнуть из пучины нечаянного, ни на чём не основанного обаяния, выплыть обратно из заинтересованно навязчивого состояния, в котором таинственным образом отключилась способность видеть и чувствовать что либо, кроме этого взгляда и этой удивительной женщины, которая очаровывала непонятно чем.

Вернуться немедленно в прежнюю жизнь не было сил.

Минуту назад я ничего о Лиде не знал, и знать не хотел, а теперь ненасытно хотел знать и чувствовать буквально всё. Она явно мной манипулировала, но как это сладко!

Когда мы невольно влюбляемся, интимный собеседник и романтическая ситуация в целом приобретают несоизмеримую с объективными обстоятельствами субъективную значимость. Мы боимся, что не сможем соответствовать преувеличенной важности момента, того, что не хотим упустить ускользающе малые возможности обрести пусть призрачное и краткое по времени, но самое настоящее счастье.

Волнение заставляет совершать ошибки, граничащие с глупостью. Ну и пусть!

– К сожалению, игра не закончена, у меня есть шанс выкарабкаться из твоих сетей, нами, мужчинами, рулят гормоны … ну зачем тебе всё это, Лида! К чёрту игру, мы не дети! Я мужчина, которому природой назначено быть любознательным, разбирать всё неожиданное, новое, по винтикам, заглядывать внутрь. Ты дерзкая женщина, которой необходима интимная разрядка. Смотри, сколько желающих занять моё место. У них у всех… словно с катушек послетали, черти, сперматоксикоз, что ли инфекционный. Почему меня-то выбрала!

– Течёт река, прекрасная река, издалека таинственно пророчит: жизнь коротка, друзья, жизнь коротка… но, боже мой, она ещё короче! Не хочется говорить о грустном сегодня, не хочется портить человеку, к которому испытываю доверие и симпатию, настроение. Я знаю нечто, что уже убило меня, что определённо не понравится тебе. К счастью, у нас с тобой впереди десять дней, которые можно прожить беззаботно и весело. Да-да, к счастью, это так. Подари мне малюсенькую весну. Это совсем не сложно.

– К сожалению, не могу разделить с тобой блаженную трансформацию. Зимой должен идти снег и обязательно должно быть холодно. Человек, изменивший однажды, перестаёт быть супругом, становясь не попутчиком даже – наездником. Для меня обман неприемлем в принципе. По идейным соображениям.

– Я не зову тебя в постель, Колесников. Поговори со мной, откровенничай, протяни руку помощи, которая мне крайне необходима. К счастью, именно к счастью, мы встретились. Я тобой очарована. И… не морочь мне голову, просто обними.

– Не понимаю, на что ты всё время меня толкаешь. Прекрати, Лида. У меня всё замечательно: жена, дети… квартира. Живи – радуйся. В твоей игре я однозначно проиграл, нет больше повода сказать – к сожалению. Пессимизм – довольно гадкая стратегия. Я счастлив.

– Есть, Егор Алексеевич, есть повод для разочарования. К сожалению, не к счастью. Но об этом позже, не сейчас. Не хочу тебя раньше времени расстраивать. Расскажи, как ты понял, что влюбился в жену. Обожаю слушать волшебные сказки.

– Какой из меня рассказчик. Лиза – замечательная жена, великолепная хозяйка. До неё я не понимал, как это – купаться в любви. Наши чувства – самая важная часть восторженно изумляющейся души. И эта прекрасная родниковая часть, пусть на краткий миг, кто знает, что нас ожидает впереди, возможно, надолго или навсегда (время всё сумеет расставить по местам), чиста, честна, кристально прозрачна, и тщательно отмыта от каких-либо опрометчивых сомнений. Я верю ей, она – мне. Разве этого недостаточно, чтобы противостоять каким угодно соблазнам?

– Да ты настоящий романтик. Неисправимый. Мне бы такую уверенность, Колесников. Я второй раз замужем, а ведь мне только двадцать шесть. Первая любовь была настолько бурной, настолько стремительной и яркой… я улетела, и не вернулась, пока милый одним неловким движением не открутил мне голову.

Просто так, для профилактики бил, чтобы показать, кто в доме хозяин.

Я не жалуюсь. К счастью, у меня хватило мудрости переступить через незрелые чувства, которые пришлось радикально выкорчёвывать. Я долго болела, не могла понять, что сделала не так. Знаешь, отношения – неразрешимая загадка. Как снежинка на ладони: вот она была, и нету.

– Мне повезло больше. Лиза никогда не давала повода для ревности, и вообще… да я и не искал никаких вариантов. Её легкомысленная игривость не в счёт. Мне даже нравится, что на неё засматриваются, а она как бы хвостом виляет. Знаешь, мне одна мудрая женщина рассказывала, как можно избавиться от сильной душевной боли, от недуга, вызванного предательством близкого. Это непросто, но точно помогает. Сестра пробовала. Нужно задержать дыхание. Не дышать, пока голова не закружится, пока в глазах не начнут мельтешить цветные фейерверки, пока не почувствуешь – ещё секунда и кислород больше не понадобится.

– Ну, чего замолчал? Продолжай.

– Хочу сам попробовать, а то… советников сам не люблю, а умничать грешно.

– Дальше чего, в чём секрет твоего волшебного метода?

– Нужно заставить себя снова дышать. Только так можно понять, что самое ценное – это сама жизнь, что никакие отношения, даже самые волшебные, самые изумительные, не могут быть важнее возможности свободно дышать. Всё когда-то конается, в том числе любовь, но это не повод сводить счёты с собой. Жизнь продолжается. Очень не хочется, чтобы дальше всё происходило без нас. Свою киноленту нужно досмотреть до последнего кадра, это будет правильно.

– Уверен, что понимаешь, о чём говоришь?

– К счастью, понимаю. К сожалению, ничем не могу тебе помочь.

– Я выплыла, сама, между прочим. Не без помощи второго мужа. Генка вытащил меня из депрессии. Я так обрадовалась, так усердно и добросовестно старалась стать счастливой, правда не сразу.

Мы успевали незаметно улизнуть откуда угодно: спрятаться в постели в соседней комнате, слиться воедино в тихом уголке, отдаться в неудобной позе без разницы где, пусть даже в подъезде, причём не единожды за день.

В хитросплетениях рук, ног, разговоров, дыхания, в сладком забытьи мне мерещилось истинное предназначение мужского и женского, чудилось, что я познала в полной мере тайну самой жизни, глубинный смысл бытия. Я была беспредельно счастлива.

Сначала, если честно, совсем не хотелось туда, в самое начало любовных отношений, где уже бывала однажды с другим мужчиной, куда приятный во всех отношениях, но совсем не идеальный любовник уверенно вёл, стремительно приближая неминуемую развязку.

Координата, где приземляется любовь, где с головой накрывает иллюзорным туманом безмерного счастья, была мне известна. Но я знала уже, что по неведомой причине морок рассеивается со временем, обнажая то, что сокрыто от опьяневшего взгляда.

Быть вероломно обманутой флёром фальшивой страсти, вслед за которой подступает одиночество и неминуемое отчаяние, не было желания. Да и страшно, если честно, стать инвалидом повторно. Напустить на себя морок просто, рассеять тяжело. Мне так плохо сейчас, пожалей меня.

– Хочешь сказать…

– Хочу… и говорю. Думаешь, если не видно слёз, значит, нет причины, нет предательства! Есть. Ты – моё призрачное спасение, но, пока не можешь понять причины, потому, что не хочу убивать тебя правдой. Прости!

Меня вполне устроило бы бескорыстное таинство, основанное на доверии, на симпатии. Без примитивной физиологии, без художественной имитации множественных оргазмов. Просто доверься, я не сделаю тебе больно. Одно уточнение – я не сделаю больно, именно я.

– У меня голова кругом. Признаюсь, кое-что изменилось за те пару часов, пока мы играем. Никогда не думал, что меня может увлечь женщина твоего типажа. Мне всегда нравились фигуристые, с маленькой грудью скромницы… моего возраста: яркие, сочные, с изюминкой и чертовщинкой.