Спасти чудовище

иначе обойдет запрет и непременно расскажет остальным все, что смогла узнать о

новой хозяйке, поэтому старалась не слишком откровенничать.

Переодевшись в ночную рубашку из тончайшего батиста, она с наслаждением легла на

мягкую перину и закуталась в пуховое одеяло. Мэри погасила свечи и вышла, оставив

новообретенную хозяйку в одиночестве.

Эйлин думала, что уснет сразу, но события слишком взбудоражили, и сон все не шел.

Она ворочалась с боку на бок, пытаясь понять, что волнует ее больше - появление

виконта или же упрямая непреклонность графа Уорвика.

Откинувшись на подушки, она провела рукой по губам, вновь ощущая поцелуй.

Нежный и в тоже время страстный… до сегодняшнего дня никто не целовал ее так.

Те несколько поцелуев, которыми виконт Браас в свое время удосужил завершить их

тайную встречу, не шли ни в какое сравнение с тем, что Эйлин испытала сегодня в

объятиях графа Уорвика.

Поймав себя на этой мысли, девушка мысленно обругала себя. Ей не следовало

питать надежды относительно чувств хозяина дома. Она прекрасно понимала, что

предложение графа спровоцировано ее собственным даром. Кто бы мог подумать?

Абсолютно ненужный для остальных, он оказался необходим для искалеченного

аристократа.

Эйлин вздохнула и снова заворочалась. Дом заскрипел, словно пытаясь спеть

колыбельную. Девушка невольно прислушалась к этим незатейливым звукам, складывались в мелодию: шорох деревьев в парке, скрип ступеней, где-то

задребезжали стекла в раме… Скрип-скрип-шурх… глаза сами собой закрывались, и

Эйлин, наконец, погрузилась в блаженную дрему, которая вот-вот должна была

перейти в глубокий сон… шурх-скрип-дзынь…

Душераздирающий стон вырвал девушку из сновидений. Она подскочила и

заозиралась, не сразу вспомнив где и почему находится. Крик повторился. Эйлин

решительно откинула одеяло и поднялась с кровати. Набросив на плечи шаль, она

выглянула в коридор. Никого.

Третий вопль, сменившийся стонами. Странно, что их никто не слышит, в доме должно

было остаться как минимум десять-пятнадцать гостей. Во всяком случае, леди

Вайолет приказала подготовить гостевые спальни. Хотя все они в другом крыле… Еще

один крик. Долгий, протяжный. Понимая, откуда он доносится, Эйлин направилась в

спальню хозяина дома.

Граф Уорвик метался по кровати, его лоб блестел от пота, а глаза были закрыты.

Простыни под ним сбились, а одеяло валялось на полу.

Стараясь не обращать внимания на задравшуюся до бедер ночную рубашку его

светлости, девушка подобрала одеяло и осторожно накрыла им графа. Он тут же

цепко схватил ее за запястье.

- Оставьте мне руку, - прошептал он, смотря на девушку пустыми глазами.- Слышите!

Оставьте мне руку…

- Конечно, не переживайте, - попыталась успокоить его Эйлин.

- Обещаете? - он все еще тяжело дышал, находясь во власти кошмаров прошлого.

- Да.

- Хорошо.

Джаспер расслабился и откинулся на подушку. Только теперь девушка сообразила, что

на нем нет маски. Его лицо словно состояло из двух половинок: идеально красивая

правая и левая, покрытая тонкой сеткой шрамов, напоминающая сморщенное яблоко.

Эйлин внимательно рассматривала их, гадая как их обладатель смог вообще выжить.

Судя по выкрикам, ему собирались ампутировать руку.

Она осторожно провела ладонью по лбу мужчины, откидывая промокшие от пота

волосы. Он уже крепко спал. Грудная клетка равномерно вздымалась, а складки

разгладились, отчего правая половина лица казалась более юной. Руку девушки он так

и не выпустил. Эйлин вздохнула, понимая, что просто так уйти не удастся. Она

закрыла глаза.

Это было похоже на ныряние в омут: дна не видно, и никогда не знаешь, выплывешь

ли обратно. Девочкой Эйлин летом часто сбегала из дому, чтобы окунуться в озере, пока никто не видит. Ей нравилось открывать глаза под водой. Здесь был свой мир: загадочный плавный, живущий своей жизнью: медленно колышущиеся водоросли, резвые стайки рыбок, суетливо виляющих хвостами…

Девушка мотнула головой, прогоняя ненужные воспоминания и сосредоточилась.

Нырнула в глубину подсознания лежащего перед ней мужчины, пытаясь разобраться в

происходящем. Воспоминания последних месяцев не интересовали ее, и она

проскользнула мимо, задержавшись только на одном: лицо Амалии Сандригтон, искаженное гримасой отвращения.

“Я не желаю ложиться в одну постель с этим!”

Скрипнув зубами, Эйлин шагнула дальше,

Яркая вспышка ослепила. Зная, что это - лишь воспоминание о магическом снаряде, она все равно прикрыла глаза. Грохот орудий, ржание коней, крики солдат, шипение

магических заклинания - все нахлынуло с новой силой. Девушка словно оказалась на

поле боя в разгар сражения. Стараясь не обращать внимание на происходящее вокруг, она сделала еще несколько шагов.

Тьма окружила ее. Тяжелая, вязкая, она окутывала удушающим коконом, шептала

что-то, предлагая упасть и забыться. Забыться, оставить этот бренный мир… Снова

вспомнился омут, резвые рыбки, водоросли… перед глазами заплясали цветные

пятна. Тьма убаюкивала, обещая покой. В глубине собственной души Эйлин понимала, что эти обещания - ложь, но соблазн Каждый вздох давался с трудом.

Запястье словно сдавило тисками. Боль пронзила тело. Вскрикнув, Эйлин рванула

куда-то вверх, к розовому свету восходящего солнца. Обрывки воспоминаний

проносились мимо: грязный госпиталь, вонь гниющей плоти, голоса целителей, сливающихся воедино…

Она опомнилась и обнаружила себя сидящей на кровати. Граф мирно спал, держа

девушку за руку с такой силой, что ее кожа побелела. В любой другой ситуации стоило

бы попытаться ослабить хватку, но сейчас именно это спасло Эйлин, удержав на краю

бездны, в которую так настойчиво звала Тьма.

Она задумчиво взглянула на спящего. Знал ли Джаспер, что творится у него в душе?

Вряд ли. Судя по всему, целители, слишком обеспокоенные, чтобы излечить тело, не

стали тревожить подсознание раненого. Да и Тьма в тот момент не была настолько

сильна, и ее вполне могли посчитать отголоском магического снаряда, который угодил

в пациента.

Они ошиблись. Тьма не была отголоском, она и была тем самым снарядом. Это Эйлин

знала наверняка, как и то, что если бездействовать, граф скоро умрет. Вернее, тело

останется жить, а вот разум… Разум поглотит Тьма.

Судя по всему, сам Джаспер знал о происходящем, поэтому торопился жениться и

обзавестись наследником. Эйлин вздохнула и провела пальцами по изуродованной

щеке. Случайно или нет, но граф Уорвик сделал правильный выбор.

Она просидела на кровати до тех пор, пока Джаспер сам не отпустил ее руку.

Убедившись, что кошмары отступили, и мужчина крепко спит, Эйлин поднялась и сразу

же охнула, схватившись за поясницу - от неподвижного сидения все тело затекло, а

ноги словно пронзали тысячи мелких иголок. Подавив в себе непристойное желание

прилечь рядом с графом, девушка ковыляющей походкой направилась к себе. Уже на

пороге она столкнулась с Мэри, которая намеревалась войти, чтобы растопить камин.

При виде Эйлин, выходящей из спальни хозяина дома, горничная выпучила глаза.

- Помни: никаких сплетен! - произнесла девушка, заходя к себе в комнату и закрывая

перед изумленной горничной дверь.

Глава 21

Проснулась Эйлин достаточно поздно. Она долго думала, позвать или ей Мэри или же

справиться самой, но хорошенько поразмыслив, решила, что самостоятельность будет

воспринята как слабость и признание вины, а этого допускать не стоило.

Служанка появилась в комнате почти сразу, как только стих звон колокольчика. Скорее

всего, изнывая от любопытства, она околачивалась в соседней комнате, делая вид, что

смахивает пыль. Во всяком случае, в руках у нее была метелка.