Столичный доктор

Глава 23

Как серьезный партнер, я теперь Келера не только на работе могу ловить, но и дома. В любое время. А как же, денежки идут, и поток этот останавливаться не собирается. В кабинет, стоило мне зайти, сразу же вызвали специалиста по чаю и закускам.

— Вот, Евгений Александрович, извольте, сфигмоманометр. Изготовлен в Вене, по оригинальной конструкции фон Баша, лейб-медика австрийского императора. Штука редкая, потому что спросом почти не пользуется. А вот и заказ ваш, согласно эскизам. Доставили еще вчера, я хотел было написать вам, но раз сговаривались на сегодня…

Я уже не слушал. Всё передо мной, осталось только соединить. Манжета, конечно, не на липучках, а на крючочках, цепляющихся за металлические спицы. Материальчик тонковат, надо погрубее немного, чтобы износ был поменьше, из прорезиненной ткани, допустим. Груша… ага, клапан приделали, как я и нарисовал. Испытаем…

— Трубка широковата, пропускать будет, видите, болтается, — показал я Келеру. — Дайте пока нитку, или проволочку тонкую, зафиксировать.

Фармацевт с любопытством наблюдал за моими манипуляциями. Что должно получиться в итоге, я ему не сказал. Пообещал после объяснить. А ему и всё равно — я же заказ оплатил, и весьма недешевый. Трубку закрепили, и я качнул пару раз воздух грушей. Манжета надулась немного, а когда я клапан открыл, сдулась. И ртутный столбик дернулся.

— И что теперь? — спросил Келер.

— Снимайте пиджак с сорочкой, и закатывайте рукав нательного белья выше локтя, — предложил я. — Будете первым в мире человеком, которому измерили артериальное давление.

Быть первопроходцем всегда интересно, а потому руку мне предоставили очень скоро. Я наложил манжету, приложил к локтевому сгибу фармацевта стетоскоп, и начал накачивать воздух. Ну а дальше просто.

— И как это работает?

— Всё элементарно, дорогой Роман Романович. Нагнетая воздух в манжету, которая должна плотно прилегать к коже, мы перекрываем плечевую артерию. Потом начинаем потихонечку воздух выпускать, кровь начинает идти своим обычным путем, но артерия еще освобождена не полностью, возникает турбулентность, которую мы слышим, прикладывая стетоскоп вот сюда, — показал я красноватый кружок, оставшийся на коже. — В этот момент начинает дергаться столбик ртути, и мы засекаем показания. По мере потери воздуха из манжеты турбулентность прекращается, и тоны, равно и как прыжки столбика ртути, заканчиваются. Начало биения соответствует сердечной систоле, окончание — диастоле. Все в точности, как описано в заявке на привилегию.

— Как просто, — прошептал Келер. — Почему до этого никто не додумался раньше, Евгений Александрович?

Ага, я уже вижу мелькание цифр в твоих глазах. Небось, по десять копеек будешь брать за измерение давления в аптеке новомодным прибором. Может, даже рубль на первых порах, пока всё в новинку. Аппараты страждущим больным, врачам, в клиники. Да тут миллионами пахнет. Это даже мне понятно.

— Ну раз вопросов нет, Роман Романович, то можно и соглашение подписать.

— Извольте, Евгений Александрович, я всегда готов… Наше сотрудничество…

— Только мой процент немного увеличится. И это я не включаю долю от использования…

— Да какое там…

— А если я вам скажу какое, то и этот процент включим.

— Согласен, — тяжело вздохнул Келер.

Тогда мне срочно десять… нет, двадцать таких приборов, с исправлениями, — я кивнул на проволочку. — И давайте обсудим новый заказ, на производство систем для внутривенного вливания растворов. Смотрите, в комплект входит игла…

Сколько в Москве ежедневных газет? Дюжина, если не больше. И почти во все, как я уже выяснил с наймом, можно подать объявление. Я решил не распыляться, разместить рекламу скорой в пяток самых популярных. Но на первой странице. А где такое невозможно — всё равно в центре и очень крупным шрифтом. А еще заказать листовки, чтобы их расклеили на всех театральных тумбах. Не поскупился и на красивый номер телефона. Да, знаменитый «ноль три». Сколько пришлось денег за это отдать Эриксону… Как так? У всех четырехзначные, а вы хотите двухзначный!

В объявлениях и на плакатах написал очень простое послание: «Скорая медицинская помощь, бесплатно, доступна всем, вызывать по телефону 03».

Накануне открытия собрали всех сотрудников — нарядных и расфуфыренных. А как же, событие! Приглашенный фотограф сделал один общий снимок, потом только врачей, во главе с главным, конечно же. Для истории. А как же, мы — первые в России. Опередили и Питер, и остальные крупные города.

В день, когда вышли утренние газеты — сам дежурил в телефонной комнате. Мне в смену попались две смешливые девушки-курсистки — Маша и Глафира. Остроглазые брюнетки, в строгих черных юбках и глухих белых блузках сначала стеснялись, а потом разошлись, начали тихо переговариваться, хихикать. А я все ждал и ждал звонков. Которых все не было и не было.

Первый час сидел, перечитывал и правил инструкцию для телефонисток. Как принимать звонки, что спрашивать, как определять на висящей на стене карте Москвы расстояния. Второй час трепался с девушками, даже выпили на рабочем месте по чашечки кофе. Маша оказалась местная, московская. Также, как и Вика, учится на женских курсах общества естествознания. Глафира, та попроще, коломенская, из крестьянок. Вместе с отцом, еще ребенком, переехала в Москву. Работала уборщицей, потом кто-то из жильцов ее пристроил в Эриксон на телефонную станцию. Там к ней начал подбивать клинья начальник, но безо всяких семейных перспектив. Это мне по секрету уже рассказал Вика. Так что после пары недвусмысленных намеков пришлось уволиться.

Звонок раздался в полдень. Мы даже вздрогнули.

— Барышня, барышня! — мужской голос в трубке был тревожным, слышно даже с нынешним качеством связи.

— Да, да, слушаю! — ответила Мария. — Добрый день!

Знаменитое «Алло» в телефонном деле еще не прижилось, так что люди просто здоровались, как при обычной встрече.

— У меня лошадь подкову потеряла. Срочно помогите. Записывайте адрес…

И дальше хохот. Судя по голосу — молодежь. Да, сейчас шутников вычислить проще простого, звонок на станцию, и телефонистка сразу выдаст информацию, с какого номера звонили. Но максимум, что им грозит — родители погрозят пальчиком.

Девушки вопросительно на меня посмотрели, а я нажал на рычаг телефонного аппарата, развел руками.