Страница 80 из 85
Начальник Мэнса ловко вынул кубики из контейнера, а затем небрежно бросил их на стол. Не знай я, что оба человека патрульные, и не понимай, о чём они говорят, то легко спутал бы ситуацию со своей, когда сам вот так же сидел перед балахонщиком. Да так, собственно, оно в начале и произошло. Спасибо системе, что вложила в мои мозги знание этого непонятного языка. Тут кто-то может возразить и сказать, что рояль слишком большой, но если сама ситуация выглядит фантастически, то почему инсталляция лингвистической базы должна удивлять? Хотя лучше бы установили модули на интеллект или современную, для создателей, технику. Тогда разобраться в ситуации было бы куда легче.
Впрочем, меня бы и стандартная подсказка устроила. А то получается, что игра слишком переусложнена. Ладно бы сложность имела хоть какое-то обоснование, как для игр на «Денди», где всё упиралось в ограниченные ресурсы приставки. Но тут-то! И не надо объяснять это строгим отбором и избранностью тех, кто его прошёл. Не будь глюка с временной петлёй, кто бы вообще достиг даже текущего моего нулевого уровня? Можно приплести сюда Николая, но откуда я знаю, с что он делал после инициации и с какой стартовой позиции начинал?
Кубики, брошенные на стол, легли вразнобой, то есть как и положено по теории вероятности, а не так, когда их кто-то подшлифовал с одной стороны или искусно спрятал внутри утяжелитель.
Мэнс легко смёл блокираторы в ладонь и убрал их в нагрудный карман. На этом известная мне часть Мерлезонского балета заканчивалась. Сейчас будет скрытый финал после титров.
Или не будет.
Картинка резко схлопнулась, и я оказался снова один посреди серого тумана.
— Ну я так не играю, — слова Карлсона пришлись как нельзя кстати. — Алиса, что это вообще за хрень сейчас была?
В расстроенных чувствах я сел за стол, чтобы опять по старой привычке побарабанить по его поверхности. У меня два способа стимуляции мозговой деятельности. Почесать тыковку приберегу на потом.
— И всё остальное… — то, что я увидел на доске, заставило меня остолбенеть.
В тех местах, куда упали кубики, отпечатались грани с числами: 3 — 2 — 6. Они тускло светились красноватым цветом, невольно вынуждая вспоминать дьявольские руны и знаки. Комбинация выпавших цифр заставила меня задуматься. Где-то я подобное уже видел, возможно, в другом мире. Она мне точно знакома!
Но ещё точнее я помнил другое — что не замечал доселе эти отпечатки на доске. И через несколько секунд стало понятно почему:
Шахматная доска снова приобрела свой первоначальный вид, и никаких дьявольских «отметинок» больше на ней не светилось. Я провёл по ней рукой — доска была гладкая, подушечки пальцев не чувствовали никаких углублений. Ладно, балахонщик-Гендальф, если это не твоя скрытая подсказка, то я ничего не понимаю в ваших играх. Остаётся узнать, что с ней делать.
Я посмотрел на единственный свой кубик. Его оттенок красного в точности совпадал с тем, что был на доске. Они все одинаковые — и хорошо, не хватало мне ещё решать ребусы с разноцветными блокираторами. У этого джедая — фиолетовый, у этого — зелёный, а у того ситха — красный. Собери все кубики разных цветов, чтобы получить ачивку.
В детстве моё внимание шахматы не обошли. Закончилось всё довольно быстро, ни до каких разрядов дело не дошло. Однако кое-какие остатки информации в голове задержались: по крайней мере, знал первоначальное расположение фигур на доске, как они ходят, что такое рокировка и так далее. Но главное — помнил обозначения клеток на поле. И сейчас мне это ой как пригодилось. Отпечатки исчезли, но их координаты я хорошо запомнил. Так что поставить свой единственный кубик на ту клетку, где когда-то светилась цифра три, проблемой не являлось. Почему не на шесть или два? Да так захотелось, вот и всё.
Перевернув кубик тройкой вниз, я аккуратно поставил его на шахматную доску и замер в ожидании.
[11] «Властелин колец», Дж. Р. Р. Толкиен, перевод Н. Григорьевой и В. Грушецкого