Драконий жрец

Глава 12

Один из амбалов даже пискнуть не успел, когда мой кулак на полной скорости врезался в его грудь. Послышался треск сломанных рёбер, и мечник ауры двух звёзд впечатался в одну из стен, скуля, как побитая собака.

Маг земли второго круга опомнился, только когда его товарищ больше не мог оказать сопротивления. Здоровяк встал в боевую стойку и на его кулаках начала образовываться каменная корка. Но подобные приёмы — для меня детский лепет. Поэтому, создав острое каменное копьё, я отправил его в полёт на большой скорости. В итоге копьё пробило грудь оппонента насквозь, пригвоздив его ко второй стене дома.

Два телохранителя Кордлина выведены из игры. Боюсь, если сейчас же не оказать им профессиональную лекарскую помощь, они не выживут. Но в этом городе не было никого, кто мог бы им помочь. Кроме меня, разумеется. Если бы они выпили изготовленные мной зелья возрождения, то определённо выжили бы. Но разве я идиот, чтобы лечить своих врагов?

— Ты… Ты… — ростовщик упал на свою задницу и по доносящимся от него запахам, походу, со страха обделался. — Невозможно! Ещё несколько месяцев назад ты был никем, а сейчас уже маг четвёртого круга. Так же не бывает! — Кордлин завопил, находясь в отчаянии.

— То есть комшмарить и насиловать обычных людей ты всегда готов. А когда встретился с кем-то, обладающим реальной силой, то сразу начинаешь визжать, как испуганная овечка, — сказал я, плотоядно оскалившись. — Но ты меня действительно сильно разозлил. Покалечил отца, собирался на моих глазах насиловать мою мать и сестру. Мне кажется, обычная смерть будет слишком простой для тебя. Нужно придумать что-то более изощренное, — задумался я.

— Пощади! — взвыл ростовщик и увидев, что моя улыбка стала ещё более кровожадной, он вскочил на ноги и что есть мочи побежал в сторону выхода из дома.

Я не стал сразу мешать ему. Дождавшись, когда Кордлин окажется на улочке, где собрались другие жители города, я создал заклинание, которое зафиксировало ноги ростовщика, не дав ему возможности двинуться.

— Люди, спасите меня! — заверещал Кордлин, что есть мочи.

Но никто не стал ему помогать. Все в городе знали, что он творит и сейчас смотрели на него с нескрываемым злорадством.

Осознав, что никто ему не поможет, Кордлин повернулся ко мне и с заискивающим выражением лица заговорил.

— Я готов забыть долг твоего отца. Он может его не отдавать. Я всё спишу! И даже более того, я дам тебе денег. Много денег. Я очень много зарабатываю! Только пощади!

— Все деньги, которые у тебя есть, получены через угрозы и насилие над жителями города. Это грязные деньги, они мне не нужны, — скривился я.

После чего подошёл к доведённому до ужаса ростовщику. Я поднял свою ногу и, напитав её маной, со всей силы ударил по левому колену Кордлина. Нога ростовщика поломалась и выгнулась под неестественным углом. И тогда послышался крик, полный боли.

— Это тебе за отца. Но, пожалуй, этого недостаточно. Добро и зло по отношению ко мне и моим близким я привык возвращать в десятикратном размере. Но, к сожалению, у тебя только две ноги. Поэтому в этот раз придётся обойтись двукратной компенсацией.

Сказав это, я сломал Кордлину вторую ногу. Ростовщик выл и скулил от сильной боли. В отличие от бывалых воинов, он не привык испытывать подобное.

— Ты отомстил за отца. Теперь мы квиты, — через боль и слёзы вымолвил Кордлин.

— Я действительно отомстил за отца. Но ты, кажется, кое-что забыл, — хмыкнул я. — Всего несколько минут назад ты собирался изнасиловать мою маму и сестру. А это гораздо худший проступок.

— Это всё шутка! Я никогда не сделал бы подобного! Ты меня не так понял, — уверял ростовщик, находясь в полнейшем ужасе.

— Да не ужели, — усмехнулся я. — То есть ты считаешь меня настолько тупым, что я поверю в эту чушь. Ладно, мне это уже надоело. Пора заканчивать, — вздохнул я.

Ну а после хоть Кордлин и пытался что-то возразить, но я его уже не слушал. Создав мощную струю огня, я направил её на ростовщика. В итоге, в течение нескольких минут Кордлин жарился на огне, медленно сгорая и поглощаясь пламенем. Лишь спустя минуту его истошные крики затихли, и в итоге от ублюдка остался лишь обгорелый труп.

Дело было сделано. Осмотрев присутствующих горожан, я увидел множество противоречивых эмоций на их лицах. Никто не жалел Кордлина. Но также все присутствующие испытывали страх по отношению ко мне. Возможно, я, действительно, перестарался, но то, что сделала это мразь… Я не мог спустить ему подобное. И мой ответ был соизмерим с тем, что уже натворил и что собирался сделать Кордлин.

Я не святой, я не воплощение благодетели. Но и у меня есть свои принципы и жизненные установки. Подобных ему я привык уничтожать без сожалений и жалости. Вот такой я человек. И я не считаю, что мне нужно чего-то стыдится.

Повернувшись к своей семье, я также увидел совершенно разные эмоции на их лицах. Брат, казалось, восхищался мной. Сестра была сильно удивлена. Мать смотрела с ужасом в глазах. А отец, облокотившись о дверной косяк, стоя на одной ноге, смотрел на происходящее нечитаемым взглядом.

— Эш, ты просто суперсильный! Я тоже так хочу! — воскликнул брат, улыбаясь от уха до уха.

Казалось, его совершенно не смутила жестокая расправа над ростовщиком. Вечно улыбающийся парень был не из робкого десятка. Его не получится испугать или заставить сделать что-то против его воли.

— Эш, когда ты успел стать настолько могущественным? Ты же совсем недавно вообще не умел пользоваться магией, — нахмурившись, спросила сестра.

Она была из того вида девушек, которые вечно анализируют ситуацию вокруг себя, и если что-то выбивается из общей канвы, сестрица сразу заинтересовывается подобным.

— Сынок, зачем ты поступил столь жестоко и бесчеловечно? Разве мы так тебя воспитывали? — смотря на меня, словно видит в первый раз, спросила мать.

По правде сказать, её взгляд сильно задел меня. Но я уже давно не тот мальчик, которого она знала. За десять лет я прошёл долгий путь, полный жертв и лишений. Это изменило мой характер до неузнаваемости. В этом возрасте в прошлой жизни я был гораздо мягче и покладистей, но я не собираюсь меняться обратно. Ведь тот, кем я стал, мой характер — всё это свойственно сильным мира сего.

— Мама, этот ублюдок собирался изнасиловать тебя и сестру. Ты что, действительно, считаешь, что я поступил неправильно? — спросил я, нахмурившись.