Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 93 из 123

Писатель

Перебравшись в Москву, Фадеев, во-первых, лихорадочно дописывает «Разгром» — отрывки из романа уже были изданы в журнале «Молодая гвардия» и породили массу фанатов-«ждунов».

Во-вторых, начинающий литературный функционер пытается прийти в себя, близко познакомившись с писательской средой — ведь сразу по приезду по рекомендации ЦК ВКП(б) на ноябрьском пленуме ВАПП в 1926 году Александра Фадеева избрали в бюро и секретариат правления.

О том и другом в декабре 1926 года он извещает своего главного конфидента — Землячку.

Дорогая Розалия Самойловиа!

Всего неделя, как я вернулся из Ярославля, где заканчивал повесть (она выйдет в конце декабря или в начале января, — обязательно вышлю Вам ее), и вот уже погряз в такие неприятные писательские дела, что невольно потянуло Вам пожаловаться.…

В верхушке пролетарского литературного движения, за исключением нескольких хороших партийных фигур…. находятся весьма и весьма неприятные лица, частью даже совсем разложенные, мало понимающие и партию, и то, что творится в нашей стране. В этом, с позволения сказать, «активе» развиты самые низкие формы сплетни, подсиживания, чванства и прочих «хороших» вещей.… На пленуме меня избрали оргсекретарем. В основном, конечно, я буду заниматься творчеством — иначе пропадает всякий смысл моего откомандирования с партработы, — но немало времени придется, понятно, уделить организации.…

Что же касается некоторых наших уже выросших сравнительно пролетписателей, их придется как-то примирять и «согласовывать», хотя очень и очень несимпатичные люди есть среди них…

Взлет Фадеева — литературного функционера был невероятно стремителен. В ноябре 1926-го — ВАПП. В январе 1927-го — в совет и исполнительное бюро совета Федерации писателей. В этом же месяце Фадеев становится членом редколлегии журнала «Октябрь». В конце 1927 года — член Международного бюро революционной литературы. В мае 1928 года уже в составе редколлегии знаменитого журнала «На литературном посту». Как подытожил один из его биографов: «Кажется, не было ни одного бюро, правления, секретариата, совета в пролетарской литературной организации и редколлегиях ее журналов, куда бы Фадеев не входил».

Знал бы наш герой, что «примирять и согласовывать» буйную писательскую братию вскоре станет его основной работой, и заниматься этим ему придется всю жизнь…

Борис Слуцкий в своем стихотворном некрологе так обрисовал эту ипостась будущего генерального секретаря Союза писателей СССР:

Был солнцем маленькой планеты,

Где все не пашут и не жнут,

Где все — прозаики, поэты

И критики —

бумагу мнут.

Хитро, толково, мудро правил,

Судил, рядил, карал, марал





И в чем-то Сталину был равен,

Хмельного флота адмирал,

Хмельного войска полководец,

В колхозе пьяном — бригадир.

И клял и чтил его народец,

Которым он руководил.

Но здесь следует понимать важный нюанс — номенклатурные успехи Фадеева объясняются не только, и не столько его организационными способностями и дипломатическими талантами. А в первую очередь — это следствие невероятного успеха его дебютного романа. То есть тогдашний Фадеев в первую голову — писатель, и лишь в десятую — управленец.

Роман «Разгром», вышедший в феврале — марте 1927 года в ленинградском издательстве «Прибой», как сказали бы сегодня — «выстрелил».

Успех был потрясающим — и у читателей, и у критиков, и у коллег.

Я не буду долго рассказывать про «Разгром», я вообще не буду про него рассказывать — это книга, которую надо прочитать самому и самому сделать выводы. К тому же куча умных людей уже рассказала про «Разгром» на порядок лучше и подробнее. Отмечу лишь, что на мой взгляд — это едва ли не единственный роман Фадеева, выдержавший испытание временем, и вводить в школьную программу надо было его, а не «Молодую гвардию». «Разгром» и сегодня выглядит невероятно крутым текстом безо всяких скидок на его вековую давность, а уж тогда, на фоне творений Серафимовича или Тренева — это был реальный прорыв. Газета «Правда», объявившая 11 марта 1927 года роман «победой на фронте нашей пролетарской литературы» в общем-то, нисколько не лукавила.

Едва ли не впервые нарождающаяся советская литература смогла предъявить не только идеологически выдержанную, но и по любым меркам талантливую книгу, с которой не стыдно было выходить что на внутреннюю, что на внешнюю аудитории. И при этом — написанную юным красавцем с безупречной, с точки зрения пропаганды, биографией.

Роман тут же переводят на немецкий, французский, испанский, английский языки, он выходит в Германии и США, а на китайский его толмачит главный тамошний классик, великий Лу Синь. Зарубежные коммунисты ликуют: «Поищите-ка в истории революцию, которая так быстро создала бы свою литературу».

Даже жадный на похвалу Горький в Сорренто восторгается, интересуется у коллег: «Заметили Вы „Разгром“? Очень талантливо сделана книга Фадеева…„ и уверяет Ромена Роллана: 'Этот год принес нам несколько очень крупных людей, которые подают большие надежды. А именно: Фадеев, автор 'Разгрома“…».

Недавний студент Горной академии, провинциальный чиновник и журналист в одночасье становится одной из главных надежд советской литературы.

Неплохо шли дела и двух других членов «ростовского триумвирата». У Ставского изрядный общественный резонанс вызвала книга «Станица», впервые опубликованная в 1928 году. Эта была первая книга о коллективизации в Советском Союзе, причем написанная в весьма необычном жанре.

Формально это был цикл очерков, фактически же это были «приключения автора в годы коллективизации, написанные им самим».