Влюбленность

Роман Горбунов

Влюбленность

Перед моим окном всегда одна и та же луна. Но расцветут сливы – и луна уже другая.

Древнекитайская пословица

__________________

Глава 1 Знакомство

Иногда когда переступаешь порог невидимого, не знаешь мотивы и причины своих действий.

Хулио Кортасар «Игра в классики»

Университет. Она поступила со мной в одну группу. Это был первый курс, я только закончил школу, и сильно волновался о том, как меня примут в новой компании. Старые друзья и привычки остались позади, впереди меня ждало что-то восхитительно новое, и в то же время волнующее, так как встречался я с этим первый раз. Новые люди, новые лица, новые шутки и даже новая форма одежды. Когда нас всех выстроили для знакомства в аудитории, я так дергался, что не знал куда день руки, в итоге они у меня так и болтались вдоль ног. Тогда все лица, которые мне не нравились, мне казались одинаковыми, то есть обычными. Но так случилось, что одно из них меня впечатлило, и я его запомнил навсегда. Ну или так мне тогда казалось.

Мне сразу понравилось ее бесстрастное и спокойное лицо, и в то же время полное внутренней энергией, которая выражалась во внимательном взгляде, которые смотрел на все вокруг, как на произведения искусства. В аудитории она всегда вела себя как в музее, медленно и неторопливо разглядывая каждый шорох и звук, но при этом не сразу на него оборачиваясь, выдержав значительную паузу. Казалось, что все что она наблюдает, она нанизывает на какие-то невидимые бусы, которые потом в одиночестве перебирает. Когда она улыбалась, то улыбка ее походила на загадочную улыбку Моны Лизы, которая скорее выражала не радость, а удивление какому-то чуду, которое происходило вокруг. Глаза ее были необычно глубокие, в них можно было легко утонуть, если задержать взгляд более трех секунд, что со мной и происходило не раз. Я просто проваливался в две эти теплые лужи, и терял полностью ощущение времени и пространства.

Не могу сказать, что меня привлекало только ее лицо, тогда бы это была просто симпатия, которые случались со мной множество раз, нет, это было какое-то наслаждение всем сразу, без выделение лучших или худших черт, что больше всего походило на любовь. Мне было приятно смотреть на нее, даже когда я не видел ее лица, а лишь край ее одежды или ноги, потому что я всегда чувствовал ее полностью, все целиком, а не по отдельным симпатичным или красивым частям. Даже когда она лениво поправляла свои волосы, или просто чесала локоть, я испытывал восхищение ее грациозностью и элегантностью, хотя сам понимал, что она мало чем отличалась этими движениями от остальных, но мое сердце этого не понимало. Оно видело то, что не видели глаза, оно чувствовало больше, чем мог я осознать и понять. Все это было больше чем я сам, все это накрывало меня огромной волной, и несло как песчинку вдаль. Это была любовь.

По началу, мы друг друга не замечали, или делали вид, что не замечали друг друга, но почему-то каждый раз, когда наши взгляды случайно встречались, то они произвольно задерживались. Будто разглядывали более детально, или даже заглядывали как можно глубже, пытаясь за таинственностью глаз разглядеть хоть какие-то черты характера. Мы долгое время, как это положено безумно влюбленным, не обменялись и словом, только смотрели, как бы случайно, друг на друга вскользь. Но в этом взгляде было больше слов и эмоций, чем во всей романтической литературе, и каждый кто когда-нибудь любил, согласится с этим. Когда она смотрела на меня, небо казалось жидким, и по нему можно было плавать, я ощущал себя цветущей вишней с тысячью лепестков. Во мне билось миллион сердец, и каждое стучало по особенному. И я с трудом скрывал свой восторг ее красотой, той, которая была за глазами. Я стеснялся своих чувств.

Да, я влюбился, и не могу сказать, во что именно: в улыбку, в глаза, в овал лица, в фигуру или еще что-то, не знаю сам, скорее всего во все сразу, каждое ее движение, и каждый поворот глаз, щекотал меня перьями изнутри. Когда влюбляешься по уши, то невозможно объяснить, во что именно, просто хочется быть рядом, постоянно, и как можно ближе. Иногда, не ожидаешь, что та, кто тебе очень нравится, может рассматривать и тебя как своего партнера, то есть можешь понравиться ей и ты сам. Да, меня немного испугало то, что я могу понравиться такой красотке, которую даже не мог представить раньше в своем воображении. Она была идеальна во всех смыслах, даже более чем и идеальна, она превосходила все мои ожидания о женской красоте, от чего меня еще сильнее смущало за то, что я мог ей вообще нравиться. Мне казалось, что она создана для какого-то идеального парня с деньгами и такой же совершенной красотой, но уж точно не для меня. Но день за днем, я ловил ее любопытные взгляды на себе, они как бы задерживались, и тепло меня поглаживали, от чего я, как говорил уже ранее, сильно смущался, – я просто не мог в это поверить.

Однажды, когда в классе никого не было, написал на ее парте «я люблю тебя». Увидев это, она сразу поняла, ну или по крайне мере предположила, что это мог сделать только я, а значит, и мой взгляд выдавал меня. Она тут же обернулась на меня с осуждающим видом, что я даже не сразу понял за что: за то, что я к ней чувствую, или за то что испачкал чужое имущество. Или за то, что коснулся так грубо ее нежной души, вероятно, это было не то, что она хотела увидеть от меня. Это было слишком по детски, и мне тут же снова стало стыдно за себя, и я захотел тут же стереть эту надпись. Почему я не контролирую себя и творю такой абсурд я не мог себе объяснить, но каждый раз, когда думал о ней, хоть в одиночестве, хоть в аудитории с ней, мне казалось что это не я, а она управляет мной, вынуждая делать всякие глупости, лишь бы привлечь ее внимание. Я знаю, что все можно исправить одной фразой: «Ты мне нравишься», но как же ее тяжело сказать, как же она упирается во рту, прежде чем появиться, даже когда я об этом думаю. Почему все так сложно, когда на самом деле все так просто. Почему я понимаю это, а изменить ничего не могу.

Все школьные годы я хотел по быстрее повзрослеть, чтобы по быстрее получить доступ ко всем взрослым радостям жизни, одним из которых, конечно же, как мне казалось, была любовь. Тогда я мечтал влюбиться по-взрослому и завести семью, как мои родители и прочие взрослые. Поэтому я стал копировать поведение взрослых из фильмов раньше, чем стал понимать сами мотивы этого отличного от моего поведения. О любви я знал тогда еще не много, а о женщинах еще меньше. Теперь же я понимаю, что о любви можно узнать почти все, но понять почти ничего невозможно. О любви написаны тысячи книг и снято столько же фильмов, и все они об одном и том же, все они описывают одностороннее чувство, иногда взаимное, ну то есть идеальное, которое потом все ищут всю жизнь, и никак не могут найти. Да, наверное, именно это чувство односторонней влюбленности и можно назвать самой любовью, а все что происходит после объятий и поцелуев – это уже суровые отношения, которые расходятся от нас тысячами извилистых дорог. Поэтому и говорят, что любим мы в жизни всего лишь раз, и этот раз – первый, и уже не важно, взаимный он или безответный, главное, что в этот момент мы еще верим в саму любовь, и это дает нам неповторимые чувства полета или порхания над цветком. Это моя история о первой и настоящей любви.

Что может сказать обычный человек о другом обычном человеке, да ничего, он даже не поймет, когда тот его обманет. Но влюбленные нет, они не такие, они по одному вздоху, определят ваше самочувствие, настроение, желания и разочарования в данный момент. Не зря же говорят, что влюбленные защищены высшими силами, их нельзя сглазить, или проклюнуть. Потому, что влюбленные видят мир насквозь, отношения между людьми, и уж тем более предмет своего воздыхания. Им открывается новый мир, более крохотный, где воздух становится цветным, а сны сладкими как пирожное. Вот так и мы, не говоря ни слова, переживали бурю эмоций. И при каждой встрече взлетали на небеса и обратно. Каждый вечер глядя на звездное небо, я был уверен, что в этот самый миг, и она на него смотрела. Луна отражала наши лица.