Винсент

Нежный поцелуй на ее губах в сочетании с его словами заставил ее сердце забиться до такой степени, что это причиняло боль.

Мне кажется, я начинаю понимать.

* * *

Данте взболтал темную жидкость в своем бокале, глядя, как его сын Лука щелкает зажигалкой, открывая и закрывая его.

— Пожалуйста, объясните мне, какого хрена я только что оторвал одного из своих людей от пола и как этому ублюдку удалось подобраться достаточно близко, чтобы, возможно, убить мою дочь.

Лифт был запрограммирован на два секретных кода: один, чтобы доставить вас в казино в подвале, а другой, чтобы поднять вас наверх, где находился его офис и комнаты для его людей. Настоящих кнопок этажа, блядь, не существовало, так что никто не мог просто нажать гребаную кнопку, и "пуф" — ты там.

Лука продолжал щелкать зажигалкой, пока говорил.

— Я предполагаю, что Эл думал, что сможет справиться с этим сам, так как он не потревожил никого другого в комнате безопасности. К тому времени, когда кто-нибудь еще заметил, что происходит с его частью записей, я уже добрался до Нерона.

Данте сделал глоток.

Тупой ублюдок.

Эл всегда был самоуверенным придурком, но он был одним из его лучших людей в комнате безопасности, и именно поэтому он специально наблюдал за лифтом и коридорами наверху.

— Как этот ублюдок оказался в лифте?

— У него был ключ от номера, так что Джо пропустил его.

Он знал ответ Луки еще до того, как тот его произнес, но все равно должен был спросить.

Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на своего доверенного лица Винни, который еще не произнес ни слова, зная, что у него на уме.

Это было у всех на уме.

— Он состоявшийся человек, не так ли?

Лука начал перекатывать зажигалку между пальцами.

— Судя по его виду, да.

Блядь.

Этот ублюдок не был Карузо, так что это означало, что он принадлежал к другой семье.

— Это был бы второй гребаный раз, когда Лучано ударил меня здесь.

Винни наконец нарушил молчание.

— Будь осторожен, Данте. На этот раз нам есть что терять, если случится война.

Данте хлопнул ладонями по столу.

— Он пришел за моей гребаной дочерью!

Он глубоко вздохнул, успокаивая себя, чтобы обдумать это логически. Прошло много времени с тех пор, как его кровная семья подверглась нападению, и он был слишком близок к этой ситуации, чтобы ясно видеть это. Как бы то ни было, его советник был прав. Как только Данте стал боссом, семья стала богаче и успешнее. Ему нужен был способ доказать обвинения против семьи Лучано. Если бы он даже упомянул, что они пытались нанести ему удар, это могло бы стать основанием для войны за то, что он запятнал их имя, войны, которая может убить всю его семью, если ее спровоцировать.

Они были в мире в течение многих лет, но было очевидно, что Лучано начинали злиться из-за того, что у них не было большего. Последняя война между семьями была жестокой, прежде чем Лучано в конце концов заключили сделку, чтобы мирно жить с небольшой частью Канзас-Сити в качестве своей собственности. Когда Данте захватил свою часть города, они очень процветали, в то время как Лучано медленно разрушали свою.

Данте сделал еще глоток.

— Как, блядь, я должен что-то доказывать, когда они, блядь, мертвы?

Он ни хрена не мог доказать, когда ублюдки Лучано, которые заходили в его отель-казино, каждый раз оказывались мертвыми.

Лука щелкнул зажигалкой.

— Он не умер.

— Ты, блядь, не убил его на этот раз?

— Нет, еще нет. — Лука встал, направляясь к двери.

Это, конечно, все изменило. Он собирался возложить на Луку личную ответственность за эту ночь.

— Хорошо, убери этот гребаный беспорядок.

Когда Лука кивнул, выходя за дверь, Данте понял, что он уже планировал сделать именно это. Что бы это ни было, Луку это не касалось. Это было чертовски личное. Это не должно было шокировать его, учитывая, что Мария была его сестрой, но Лука был не из тех, кто заботится о чем-либо после того, как узнал, что его любовь может только причинить тебе боль.

Однажды он уже видел такое выражение на своем собственном лице. Виды мести выглядели по-разному у разных людей, но всегда был один, который выглядел одинаково.

* * *

Оууу…

Проснувшись на следующий день, Лейк почувствовала боль в горле, а Винсента рядом с ней не было, что усугубляло ощущение. Когда сонливость прошла, она вспомнила, как в какой-то момент он поцеловал ее, чтобы разбудить, и сказал, что ему нужно позаботиться о нескольких вещах. Лейк поняла. Она была уверена, что ему пришлось смириться с тем, что произошло накануне. Чем больше она думала об этом, тем счастливее становилась оттого, что осталась одна.

Мысль о том, что Винсент трахал ее вот так, всего в шаге от двери, все еще вызывала мурашки на ее руках. В то время как некоторые были перепуганными шишками, другие были возбужденными шишками.

Она была права; каждый раз, когда они трахались, это становилось все более интенсивным, и тем меньше Винсент контролировал свою темную сторону.

Что, черт возьми, произошло? Это было похоже на…

Лейк, честно говоря, понятия не имела, на что это было похоже, но это определенно было не так, как она представляла себе секс.

Встав с постели, она не торопясь отправилась в ванную, лениво отмокая в ванне, чтобы избавиться от боли в теле. К тому времени, как она вышла, она чувствовала себя на сто процентов лучше. Ну, почти.

Ее мысли о том, как он трахал ее, все еще давили на нее. Лейк просто испугалась, просто и ясно. Она боялась полюбить его. Она определенно боялась его. Больше всего она боялась снова трахнуть его.

Она быстро надела халат, который висел на задней стороне двери, завязав его вокруг талии. Открыв дверь ванной, она сначала не увидела его, но, когда увидела, Лейк схватилась за грудь, напуганная до смерти.

Глядя на мужчину, сидящего на кровати, она трясущимися руками плотнее запахнула халат, пока он оглядывал ее с ног до головы.

— Ч…что такое

— Сядь, дорогая, — приказал ей Лука.

Облизнув очень сухие губы, она обнаружила, что ее ноги медленно двигаются, его голос заставлял ее делать то, что он просил. После вчерашнего дня она действительно не хотела давить на его кнопки.

Как всегда, если он вообще оставит меня в живых.

Она осторожно села на кровать, держа лицо прямо перед собой. Она достаточно насмотрелась на его оборванный вид, чтобы понять, что ночь у него была долгой. Каждое слово из ее уст должно было быть точным.

— Как бы мне ни нравилось, что ты, блядь, наконец-то поняла, что должна меня бояться, можешь расслабиться. Я никогда не причиню тебе вреда.

Его голос все еще звучал холодно, так что ей пришлось посмотреть на него, чтобы понять, говорит ли он правду.

Он…

Она покачала головой.

— Ты не будешь?

Что-то подсказывало ей, что Лука Карузо никого не вычеркивал из своего списка "могу убить, если мне это понравится". Она была почти уверена, что даже имя его брата Нерона не было вычеркнуто.

Он схватил ее за подбородок большим и указательным пальцами, останавливая ее движение.

— Нет, я не буду. Я даю тебе свое слово.

Будучи вынужденной смотреть в его безумные глаза, она могла видеть, что солнце, льющееся из окон, подчеркивало зелень больше, чем синеву.

— Это из-за Хлои, не так ли?

Лука мгновение пристально смотрел на нее, полностью игнорируя ее вопрос. — Почему ты это сделала? Рисковала своей жизнью ради них?

Лейк видела, как он пытается понять, почему она могла сделать что-то подобное. Чувства и эмоции, которыми она обладала, сильно отличались от его, но она могла видеть сквозь его бесстрастную маску достаточно, чтобы понять, что они разделяют одни и те же чувства к Хлое.

— Я думаю, мы оба знаем, почему я не могла позволить ей пострадать.

Он смотрел на нее еще секунду, прежде чем слегка усилил давление на ее подбородок. Затем его отпустили.