Ангел

— Я должна тебе кое-что рассказать, а ты должна пообещать, что сохранишь это в тайне.

— Это как-то связано с Анхелем? — спросила Лейк, зная ее слишком хорошо.

— Эм...

— Адалин! — резко прошептала Лейк. — Я не могу обещать держать что-то подальше от Винсента, если это связано с сыном Люцифера!

Ошеломленная, она уставилась на свою лучшую подругу.

— Значит, ты выбираешь моего брата вместо меня?

— Может, хватит разыгрывать эту карту? Ты использовала ее на прошлой неделе, когда хотела Макдональдс в час ночи, а я сказала тебе, что не могу просто «угнать» машину Винсента, пока он спит, чтобы заехать за тобой и купить тебе чертовы куриные котлетки.

— Да, и я никогда не прощу тебе этого, — надулась она, скрестив руки.

— О, Боже... Ты ведь знаешь, что могла бы просто взять себя в руки, верно?

— Нет, потому что тогда я была бы позорной жирной задницей, которой нужен Макдональдс в час ночи. Все знают, что если ты идешь с другом посреди ночи, это считается «круто». Это как негласное правило.

— Что это за правило? Ты даже не толстая! — повысила голос Лейк, заставив нескольких студентов обернуться и посмотреть на них.

Улыбаясь этим взглядам, Адалин подождала, пока они отвернутся и займутся своими делами, и только после этого повернулась к подруге.

— Неважно, толстая ты физически или нет: ты просто автоматически становишься толстой, если тебе приходится есть куриные наггетсы посреди ночи. Это правило реально. Спроси у Марии, если не веришь мне.

Лейк просто уставилась на нее, моргая в течение минуты, пытаясь переварить дерьмо, которое только что извергла Адалин.

— Ладно, давайте вернемся к теме. Можешь ли ты сохранить секрет своей лучшей подруги? Той, которая была рядом с тобой до твоего парня? — Глаза Адалин впились в глаза Лейк, готовые осудить ее, если она скажет «нет».

— Ладно, хорошо, я обещаю хранить твой секрет. Но лучше, чтобы у меня не было проблем с Винсентом.

— Не будет, если ты ему не скажешь, — заверила ее Адалин, а затем наклонилась ближе, чтобы тихо прошептать: — Я действительно встретила его вчера. Возможно, он затащил меня в кладовую в отеле-казино, а возможно, и нет...

— Что он сделал?

Адалин прикусила губу, жалея, что не могла продумать все до конца.

— Он, знаешь... затащил меня в кладовую.

— Почему он это сделал? Он причинил тебе боль? — Лейк начала по-настоящему беспокоиться.

Адалин придется быть осторожной, так как она хотела сохранить секрет, что он украл кольцо у Луки.

— Нет, он не обидел меня. Он просто хотел поговорить.

— Ты не затаскиваешь кого-то в шкаф, чтобы просто поговорить.

Было очень трудно лгать своей лучшей подруге, но... ЛОЖЬ.

— Ну, он так и сделал.

— Хорошо, тогда о чем он хотел поговорить? — Лейк явно не верила в это.

— Он просто хотел узнать меня получше, я думаю...

— Правда, Адалин? Ты ожидаешь, что я поверю в это? Зачем раскрывать мне этот секрет, если ты не собираешься говорить мне его по-настоящему?

— Потому что... — Она сделала паузу, глубоко вздохнув, размышляя, стоит ли раскрывать эту часть. — Мне нужно, чтобы ты держала меня подальше от него. Он - плохая новость, и я это знаю. Но... ты же знаешь, как я переживаю, когда они горячие, плохие и горячие.

— Ты дважды сказала, что он горячий... О Боже, он тебе нравится. — Настороженность Лейк только усиливалась.

— Нет, не нравится. Я сказала, что считаю его сексуальным, а не то, что он мне нравится. На самом деле я думаю, что он сексистский придурок, и я не знаю, почему я нахожу его привлекательным.

— О, нет. О, нет. О, нет.

— Что? Ты в порядке? — Адалин начала беспокоиться, что с Лейк что-то не так.

— Вот что чувствовала Элль с Неро, что я чувствовала с Винсентом, и что Хлоя чувствовала с Лукой. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Она громко сглотнула, и волосы на ее руках встали дыбом.

— О, нет.

— Он сын Люцифера... Лучано... а ты Карузо, — прошептала она.

— Да поможет тебе Бог.

История была рассказана для Элль, Лейк и Хлои, и теперь она словно чувствовала, как открывается книга всей ее жизни, но на ней не было ее имени.

На ней было имя: Ангел.

Вопрос был в том, хочет ли она прыгнуть в нее? Если да, то почти неизбежно, что они разобьются и сгорят из-за его фамилии. Насколько она знала, их семьи не смешивали кровь... никогда.

 

Пять

 

Хорошее имя... для несчастной девушки

 

Перенеся вес на правую ногу после того, как он долго стоял, он посмотрел на часы, чтобы узнать, сколько еще ему осталось терпеть эту пытку. Черт, как же это скучно.

Жужжание заставило его потянуться к телефону в заднем кармане джинсов.

— Ты не против? — спросил он у сидящего рядом мужчины, который весь день наблюдал за ним как ястреб. Том должен был показать ему веревки, и хотя Карузо изо всех сил пытался скрыть тот факт, что он следит за каждым его движением, для такого человека, как Ангел, это было очевидно.

— Конечно. — Том кивнул, давая ему добро.

Отойдя на некоторое расстояние, чтобы сохранить конфиденциальность разговора, он ответил на звонок:

— Да?

— Как дела? — спросил голос, похожий на его.

— Медленно.

— Я бы так не сказал. Ты учишься в колледже, тебя окружают горячие девушки. Между нами: ты всегда был счастливым ублюдком.

Голос Ангела стал низким.

— Ты имеешь в виду, что мне повезло быть избранным?

— Да, но Луку Карузо не обманешь. Тебя могут звать Ангел, и из нас двоих другие могут подумать, что ты один, но мы оба знаем, что ты - злой близнец.

Ангел улыбнулся, зная, что его брат-близнец Матиас был прав. Они развлекались с самого рождения, заставляя всех думать, что Матиас самый сильный, умный и злой, но на самом деле это был он.

Вырасти так, как они выросли, было, мягко говоря, нелегко, поэтому, заставляя всех думать, что не стоит связываться с Матиасом, в то время как они всегда игнорировали или недооценивали Ангела, они защищали их. Это была их броня. За всю их жизнь лишь немногие узнали правду о них, а если и узнавали, то слишком поздно.

До Луки.

— Ты уже получил его? —спросил Матиас, переходя к истинной причине телефонного звонка.

Чувствуя тяжесть кольца глубоко в кармане, он смог сказать ему то, что не смог сказать вчера.

— Да.

— Тогда, должно быть, все прошло успешно.

— Ну, не совсем. — Образ маленькой хлопотливой девушки заполнил его сознание. — Я не знал, что у меня есть зритель.

— Кто? — В голосе Маттиаса появился намек на беспокойство.

— Девушка Карузо.

Настороженность в голосе его брата потемнела.

— Она будет проблемой?

— Я позабочусь о ней, — сказал он просто, без малейшего намека на раскаяние.

— Хорошо. — Матиас сделал паузу. Зная, что Ангел сделает все, что потребуется, он дал брату последнее предупреждение с мрачным тоном, который все еще присутствовал: — Будь осторожен, Ангел. Помни, сколько бы времени ты ни проводил с ними, ты всегда был и будешь Лучано, и никогда Карузо.

Ангел посмотрел на Тома, который остался в коридоре, засунув руку глубоко в карман. Увидев, как напряглись мышцы Тома, как слегка сузились его глаза, устремленные на то, что Ангел собирался достать из кармана, Ангел понял все, что ему нужно было знать.

Потирая большим пальцем кольцо, он думал о том, кому оно принадлежало и почему он украл его. Для семьи.

— Я знаю, брат, — это все, что он сказал, прежде чем повесить трубку и направиться обратно к тому месту, откуда пришел.

Когда он, наконец, вытащил руку из кармана, то увидел, что Том снова расслабился. Ему пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза к затылку. Тупой ублюдок.

Нет, нельзя было обмануть Ангела, который знал все уловки, когда нужно было следить за кем-то. Он стал экспертом в этом деле и оставался незамеченным благодаря своей игре. Но не только это, но и то, почему он научился наблюдать за кем-то, потому что с самого раннего возраста он чувствовал, каково это, когда за тобой наблюдают. Чувствовать на себе осуждающие взгляды других - это то, что он чувствовал и всегда будет чувствовать. Это не переставало заставлять бежать его мурашки по коже.