Страница 47 из 62
На обратном пути тигростаркам пришлось тащиться еле-еле из-за своих и чужих повозок, уж очень насыщенным был тракт. Поэтому, в самом Аргенте, расположились во дворе у Северов. Поскольку все постоялые дворы оказались заполнены под завязку, включая сеновалы и даже задние дворы. На дружные уговоры гостей по поводу переезда в Мерль глава семьи ответил просто: "Надо подумать!". Ему, всю жизнь содержавшему семейство, трудно свыкнуться с тем, что старший сын повзрослел и финансово вырос. Он понимал, что смена ответственности перешла к следующему поколению, но требовалось время чтобы смириться с этим.
Самая младшая малышка умыкнула своего, ныне настоящего "рыцарского рыцаря" и взяла слово, что он сейчас же пойдёт к Энни, но не сказала зачем. Растерянный Луциус попробовал отбрыкаться, чтобы сделать визит в следующий приезд, но семилетняя командирша была непреклонна. Пришлось взять заветный футляр с подарком, который он купил для Энни в лучшей ювелирной лавке Борга и топать к соседям. В последний момент, когда на стук в калитку появилась хозяйка, Луциус решил всех перехитрить и передать подарок через матушку. Вот только хитрость не удалась — сзади подошла сама Энни, которая оказывается ходила на рынок. Пришлось парню взять корзину с продуктами и нести её в дом, а там сама хозяйка выгнала обоих с кухни прямо в комнатку дочери.
Новоиспечённый рыцарь, ставший в один момент неуклюжим, растерялся и протянул футляр с самыми важными словами:
— Это тебе, вот…
— Спасибо, Луциус, — обрадовалась девушка, — ой, а что там внутри? Помоги открыть, пожалуйста.
— Да так, всякое: колье, серёжки и колечко, — парень, помогая открывать футляр, неловко взял её за пальцы.
И замер от собственной неловкости и, видимо, наглости. А потом умоляюще посмотрел Энни в глаза.
Родители, тихонько и деликатно подслушивавшие за дверью, ждали долго, но без толку. Луциус гладил пальцы самой любимой девушки на свете, а она, осмелев, прижалась к нему. Два молодых идиота без слов разобрались в своих чувствах. И безо всяких "кинуло в обьятья друг друга". Сейчас нежность была важнее красивых фраз и жестов, а всё остальное придёт потом, в нужное время и к месту.
Из Аргента выбирались почти час из-за массового "трафика", поэтому лишь к обеду добрались до крайней деревушки баронства Володина. На местном постоялом дворе тоже было людно — там разместились купцы и охрана целого каравана, так как деревня расположена достаточно близко к Ярмарке.
На новенькие рыцарские повозки и эльфийских жеребцов сразу обратили внимание, а кое-кто конкретно положил глаз. Бывший "торнадо" Вильямс был известен, как боец строгих нравов, берущий иногда кого-нибудь под свою опеку. В случае разборок он поступал просто: там, где его очередной подопечный прав — применялась логика и резонность. А если клиент неправ — грубая сила и превосходство в боевых умениях. Связываться с ним никто не хотел, все просто уходили с пути заблаговременно. Луциус может быть тоже ушёл бы в сторону, поднимаясь на крыльцо таверны, но Вильямс просто попался под руку. Пусть легонечко, нечаянно, но как раз достаточно для вызова на поединок. Простая драка или бой ничего не стоят, а вот вызов при свидетелях несёт за собой трофеи в виде имущества побеждённого. Хотя от поединка можно отказаться, чего впрочем Луциус не сделал, то ли по молодости, то ли по дурости.
Поединок решили провести прямо во дворе, один на один, пешими. Всяких глупостей, вроде согласования типов оружия, брони и урезания или наваривания клинков "для справедливого соответствия размеров" в Оранжевом мире не знали. Каждый из поединщиков использовал то, что ему было удобнее. "Торнадо", имевший усиленный доспех аройо и два меча, выглядел грозно и профессионально. Да и как ещё должен был выглядеть воин, награждённый после войны медальоном "Герой Империи". А Луциус даже не снял уставной кафтан, одетый поверх новенькой брони. Довольный Вильямс уже продумывал варианты, как вызвать на поединки других "тигрят", а потом и добродушного Леру, стоявшего неподалёку с посохом в руке.
Главным в любом поединке является психологическое давление на противника, поэтому опытный боец-герой, после поданного сигнала, медленно опустил забрало и спокойно, но твёрдо потянулся к мечам. И даже почти дотянулся, когда Луциус, выхватив из подмышечной кобуры "Тайзер", выстрелил прямо в забрало. Разряд в пятьдесят тысяч вольт шарахнул Вильямса через металл и тот упал, потеряв сознание. Луциусу осталось лишь подбежать, перевернуть супербойца на спину, раздвинуть на шее всё мешающее и побыстрее перерезать горло грозному сопернику, пока тот не пришёл в себя. В своё время Давид именно так одолел Голиафа. Метко шарахнул камнем из пращи в висок огромного воина ростом в 2.40 и тот, потеряв сознание, упал. А пастушонок подбежал и чикнул ножиком по горлу — чистая победа.
Ошеломлённые стражники каравана даже не знали, как реагировать — всё было по правилам. Леру, так же по правилам, выяснил, где повозка и лошади "героя империи" и перевёл их к своему мини-обозу. С самого Вильямса сняли козырный доспех, оружие, кошель, амулеты и медальоны, сложили в его же повозку, после чего заказали обед "на природе". Всё, упакованное в корзины, разложили возле повозок и схрумкали с чистой совестью, после чего уехали подальше от любителей поживиться за счёт слабых. Только за пределами деревни Луциус наконец-то спросил у Леру:
— Почему Старк дал "Тайзер" именно мне? И зачем ты подтолкнул меня на крыльце?
— Понимаешь, к нам никто не приставал всю дорогу, — рассмеялся наставник, — а Старку так хотелось попробовать этот разрядник в деле.
— Я всё понял, — сказал Луциус, — вы сами беспредельщики и из нас таких же делаете.
Правда, даже высказанная вслух, мало что меняет в жизни. Луциус мог бы уйти в отставку в двадцать один год очень богатым человеком, но не очень-то этого и хотел. А на следующий день, когда парни въезжали в Мерль, все излишние мысли улетучились. Отсидеться, спрятавшись от жизни, конечно же можно, но в старости нечего будет вспомнить. И зачем тогда нужна такая старость?
Чёрный замок опустел на десять дней — всех курсантов разогнали по отпускам, так как они это заслужили. Сэру Шарлю и Клико вообще выделили две недели — их семьи жили достаточно далеко, за Боргом. Рыцарь и его оруженосец, запасшись сменными лошадьми, уехали по северной Дороге и через четыре дня прибыли в замок Блуа. Встреча была достаточно странной: оба уже привыкли думать и действовать по-новому, а родители и знакомые по-прежнему воспринимали их, как взбаломошных юнцов, начитавшихся рыцарских романов. Хотя, безусловно, возникло множество вопросов из-за бродящих по герцогству слухов.
— Значит оба теперь стали рыцарями? — посмеивался барон де Блуа, хитро перемигиваясь со своим старшим латником, отцом Клико, — Глядишь и мы по дополнительной пенсии получим? Говорят, вы там чёрными магами промышляете, может поделитесь?
— Мне бы тоже ранг от Святой Церкви не помешал бы, — ехидничал Клико-старший, — а то грехов накопилось столько, что в исповедь не вмещаются.
Оруженосец, прошедший "школу Леру", быстренько поставил предков на место:
— Батюшки, вы сначала по несколько дронгов забейте, а потом получите право на черномагов охотиться.
"Забивание дронгов" оказалось веским доводом и привело, после бурных дебатов класса "врёте, небось", к пари: решено было назавтра устроить охоту на местного зоргха. Наглость конечно несусветная, но "детей" понесло (сказался не до конца изжитый романтизм). А "стариков" поведение сыновей задело за живое. Против молодецкой забавы выступили обе матушки: не хватало ещё, чтобы сыночки были ранены или, не дай бог, убиты ради красного словца. Ладно бы за великое дело или за честь и достоинство, но на дурацкой охоте…