Страница 4 из 6
Иван Васильевич быстро отдернул руку от переливающегося золотом и пламенеющего во мраке избы диковинного пера. Света от него было столько, что он мог не только свободно писать или читать, а даже, наверное, вышивать бисером, что, конечно же, делать не умел, но подумалось ему почему-то именно так.
– Итак, модой человек, записывайте: пункт третий. Исследование печного дна с целью анализа содержимого пепельной массы.
Кот вдруг подпрыгнул и ударился об пол, и на лапах его вдруг появились кипенно-белые тряпичные носочки, в которых он запрыгнул на почерневшую от копоти печь, юркнув во входное отверстие.
– Профессор Баюн! А как же отпечатки! Вы там изрядно сейчас наследите, да так, что придется избу дотла сжигать, чтобы скрыть ваше незаконное проникновение, – немного пожурил кота боярский сын, но тот в долгу не остался, и, выпрыгнув обратно, важно произнес:
– Это перчатки изоляционные, изготовлены из погребального савана святого провидца Мухомория, которые скрывают любые следы. Подарок на юбилей от патологоанатомического отделения Лукомоского медицинского центра, – с достоинством отрапортовал кот и продолжил:
– Пишите: вывод, двоеточие. Следов проникновения в помещение через жерло не обнаружено. Защитная пломба на хайло не стоит…
– Что? – ошарашенно посмотрел на кота Иван, но профессор Баюн иначе понял его восклицание.
– Благодарю, что напомнили. Отметьте в протоколе, что конкретно было мной обнаружено: пепел трех видов, происхождение которых следует незамедлительно установить. Подчеркните: срочно отправить на экспертизу в лабораторию. Инициалы – профессор Баюн Баюнович Кот. Место для подписи оставьте.
Боярский сын наклонился к коту, который облизнул правую лапу и поставил на берестяном свитке отпечаток своей лапы, после чего потребовал поместить документ в тубу, запечатать сургучом и в течение трех суток отправить по адресу: Тридевятое царство, град Лукоморный, терем «Дуб Зеленый», светлица номер шесть. Коту Б.Б. До востребования.
– На сегодня осмотр места преступления завершен, молодой человек, – довольно промурчал кот, выскользнув из избы вслед за свои помощником, – и к полуночи успели. Хорошая работа. Приглашаю вас в корчму «Колобок», чтобы отметить наше успешное сотрудничество бокалом молока.
Иван Васильевич сверкнул белозубой улыбкой, но вежливо отказался, сославшись на то, что батюшка уже его, небось, ищет, да и нельзя ему всякие увеселительные заведения посещать.
– Увы, увы, молодой человек. Я порой забываю, что вы не кот и не можете ходить, где вздумается, и жить сами по себе. Позвольте, я урегулирую вопрос с корчмой, ведь я хочу провести экспертизу девичьего волоса – с вашей помощью, конечно.
Не успел боярский сын и глазом моргнуть, как профессор Баюн поймал лапой серого ночного мотылька и, ткнувшись в него мордой, скороговоркой произнес:
– Мотылек, мотылек, лети к Василию Богдановичу на огонек, сообщение передай и на волю улетай: «Баюн Банович Кот Ивана на стажировку берет, чтобы обучить его разуму-уму и внедрить в Боярскую Думу».
Профессор Баюн дунул на мотылька и тот со скоростью света помчался на край земли, вспыхнув, как яркая звездочка.
– Вот же диво дивное, чудо чудное! – ахнул боярский сын, на которого с жалостью посмотрел ученый кот.
– Нынешнее поколение совершенно не разбирается в новейших колдовских технологиях, – покачал головой профессор Баюн и вздохнул, – это СМС, молодой человек, скоростной мотылек-связист. Любые сообщения предает мгновенно. Правда, потребляет тлю в немереных количествах, но других нареканий нет.
Вдруг Дремучий лес прорезала яркая белая звездочка, и возле головы Ивана Васильевича затрепетал другой мотылек – желтенький с пятнышком на брюшке.
– «Хо-хо-хо, профессор Баюн, доброй ночи! Иван! Стажируйся где и сколько хочешь. Место я тебе в Думе найду. Только не приводи ко мне в терем вдову».
Это был довольный голос Василия Богдановича, который откуда-то знал кота Баюна, о котором Иван до сего дня и слыхом не слыхивал.
– О какой вдове говорит батюшка, профессор Баюн? – полюбопытствовал боярский сын у своего ученого работодателя, пока они шли по тропинке к коню, привязанному к стволу березки.
– В корчме «Колобок» много лисиц-девиц и молодых вдовиц, рыжих и бесстыжих, поэтому, молодой человек, держите ухо востро и хвост трубой, – усмехнулся в усы кот и вдруг скрылся во тьме. – Мне самому быстрей будет добраться. Садитесь-ка на коня и мчитесь в град Лукоморный. На камне перепутном налево поворачивайте, там, где написано «Налево пойдешь – совесть потеряешь», и скачите, долго ли, коротко ли, пока не увидите на востоке в небе круглый желтый диск – это не солнце красное, а рекламный щит корчмы «Колобок». Вот там я вас ждать и буду, молодой человек.
И кот, махнув хвостом, исчез.
Глава трѣтья
Эх, дивен и прекрасен град Лукоморный!
Велики его стены белокаменные, широки его улицы, плитами мраморными мощеные, высоки его башни, золотыми куполами увенчанные. Не обойти, не объехать сей град чудный, ведь на острове он стоит, Лукоморьем именуемый.
А именуют его так из-за моря синего, что обмывает жемчужные берега его, и дикого лука, что покрывает холмистые долины его, поэтому нет ни горя, ни болезни, ни лиха, ни супостата на острове этом святом – нет вообще ничего, кроме всяких диковинных корчм, где балагурят молодцы красные, промышляющие торговлей, морским делом и выращиванием местного лука.
Лук же в Лукоморье – это артефакт магический.
Его и на рынках в качестве оберега продают, и настойки из него целебные делают, и тушат и жарят его всяко, а маринуют-то как – пальчики оближешь, а, может, и руку по локоть откусишь.
Ни один уважающий себя кабак в Лукоморье не обходится без лукового супа, лукового салата и лукового компота, а в самой дорогой корме, «Колобком» именуемой, сплошь из лука все блюда состоят, только разбавлены то тут, то там овощами всякими да мясом, чтобы оттенить вкус сего чудного продукта.
– Вам как обычно? Двойное молоко со льдом? – подмигнул коту Баюну стольник, поджарый паренек с гривой тщательно уложенных золотистых волос, на которых красовалась белая шапочка с фирменным знаком корчмы – золотым кругом, который кусала за бок красная лиса.
Профессор в ответ важно качнул головой, гордо восседая на трех подушках, которые ему услужливо подстелили местные служки, без лишних вопросов проводив черного кота и Ивана, боярского сына, в отдельную деревянную беседку, задрапированную тяжелыми красными шторами, которые поглощали любой шум.
– А вам, гость родимый, что приглянулось в нашем меню? – улыбнулся стольник Ивану Васильевичу, который растерянно просматривал длинный свиток, заканчивающийся где-то далеко в углу комнаты, в котором были перечислены все виды и способы готовки лука.
– Два луковых рулета и бутылочку морской воды, в смысле, водочки, – поправил самого себя профессор Баюн и махнул черной лапой, – и, будьте так добры, принесите бархатную черную салфетку и убедитесь, что нас никто не побеспокоит здесь до прихода Всадника Дня, то есть до обеда. И если оный посланец времени по старому обычаю заскочит к вам промочить горло, то угостите его луковой настойкой с перцем от моего имени, чтобы он маленько отдохнул и попридержал коня своего – возможно, нам потребуется больше времени, чем запланировано.
Златоволосый стольник понимающе улыбнулся и кивнул, тихо скрывшись за тяжелыми портьерами, за которые не проникал ни один лучик утреннего солнышка.
Иван невольно поежился и с трудом сдержал зевок, ведь скакал день и ночь, чтобы как можно скорее попасть в корчму и помочь провести коту Баюну экспертизу девичьего волоса, хотя совершенно не представлял, как это вообще можно сделать.
– Итак, молодой человек, – довольным голосом произнес профессор, вылакав хрустальную миску с двойным молоком со льдом, – перед вами на черной бархатной салфетке лежат два луковых рулета: отодвиньте их немедленно в сторону, чтобы я положил на ткань девичий волос, экспертизу которого мы сейчас и проведем, чтобы установить личность его хозяина. И возьмите маятник на цепочке, который сейчас будете мерно раскачивать по часовой стрелке.