Страница 4 из 116
Огни синхронно покачались в разные стороны.
— Проблема в том… что мы утратили воспоминания о шестом Цикле, — признался Вельзевул. — Точнее… их кто-то забрал. Мы даже не помнили, что являемся братьями, отчего всё время сражались в мире Богов, выясняя кто сильнее. Только под конец, когда Интула почти пробудилась, мы вспомнили, кто мы такие. Что есть Циклы… но про последний позабыли, а такого не может быть. Поэтому мы пришли к выводу, что воспоминания у нас забрали. Мы с Каином и Асмодеем остались на планете Богов, ведомые странным голосом, а моего Брата засосали врата. Когда был всплеск силы от врат, когда все боги вышли в Мир людей, Мефисто находился рядом, отчего и угодил в ваш мир.
— Верно… — кивнул Синий Шар. — Алестер, просто пойми, я смирился с поражением. Я пытался, по крайне мере, пять Циклов остановить тебя. Но всегда проигрывал и был подавлен твоей тёмной сущностью. Но сейчас… я готов бороться. Потому я и пытался остановить Каина, ведь появился шанс.
Я хотел было послать своего синего друга куда подальше… но не смог. Если подумать, он несколько раз пытался меня спасти, но ничего не получалось. Он отчаялся… и я не могу винить его в этом. Ведь это для меня всё ново, а он уже не раз пережил.
— Да… и последнее, — оглядел всех зелёный шар, — дабы у нас не было недосказанностей… Мы порождение Первородной Элишь, её тайные Дети после смерти Единого.
Я рухнул обратно на свой импровизированный матрас, посмеиваясь.
— Тайные Дети?.. — удивился Ваня. — Тогда… почему вы не с матерью?
— Ха-Ха-Ха!!! — начал смеяться Вельзевул. — Парень, ты просто не знаешь Элишь. Это существо… холодно как лёд. Допускаю, что она была другой, но изменилась после того, как Единый уничтожил то первое поколение богов, созданных ею и двумя другими Первородными. Потом она создала нас, но не осталась впечатлена результатом. Мы… не можем так же произвести потомство, как её первенцы, потому мы для неё — брак. Она просто выкинула нас в мире богов, оставила одних… Классная мать, да?
— Жуть… — признался Аран, поглаживая лисичку.
— Но не забывай, — рыкнул Мефисто, — она всё же обучила нас, дала нам мировоззрение и наставления как идти по жизни.
— Маменькин сынок. Прими уже тот факт, что ей на нас плевать… Всё, иди к чёрту, с тобой спорить бесполезно.
Вельзевул вернулся в перчатку к Еве.
— Ты тоже скучаешь по ней! — рыкнул Мефисто. — Так что сам иди к чёрту!
Мефисто вернулся в мою перчатку. Ну всё… огни Дьявола поссорились. Я уже не могу удивляться подобным новостям. Я столько узнал, что принять тот факт, что Мефисто и Вельзевул — дети Первородной, стало пустяковым делом. Но всё же я удивлён новостью, что Мефисто был с моими копиями во всех Циклах. Когда я пробуждал Зло… оно его порабощало и он следовал моей воле. И… отчаялся, поняв, что не в силах ничего изменить. М-да… а если бы я помнил свои перерождения в Циклах… отчаялся бы?
Я прилег на свою импровизированную кровать, вглядываясь в языки пламени костра. Пытаюсь унять нарастающею тревогу в груди. Признаюсь… от таких тайн своего происхождения… мне страшно.
Пробираясь сквозь исполинские деревья, мы изрядно подустали. Пользоваться Перемещением без остановки выматывает. Но цель оправдывает затраченные силы. Наступил закат… а мы проходим через один из безопасных городов недалеко от 4-того купола. Это место стало нашей первой встречей с Первородной Богиней Элишь. Она тогда нас чуть не убила… интересно, зачем она напала, какую цель преследовала?..
Половина города уничтожена, друга уложена костями людей, разбитыми зданиями и тонной пыли. Ничего нового. Напротив, приятное старое.
— Чего стоим? — кивнула Ева. — Двинули! Если ускоримся, то доберёмся до дома меньше чем за час.
Возражений не последовало и все снова использовали Перемещение. Я же остался, глянув на кровавый переулок с десятками разорванных трупов грифонов. Мифическая раса, что из охотников превратилась в жертвы. Как иронично…
Я уже хотел было последовать за ребятами, как услышал щелчок и следом рык… Обернулся и заметил, что один из мёртвых грифонов поднялся на ноги. Его пернатые крылья все в крови и где-то не хватает плоти, половина лица обглодано. Но… он ожил. В его груди виднелось сердце, покрытое чёрными венами. Изо рта потекла чёрная кровь, что начала твердеть и становиться маской демона.
— Чёрт…
Я не стал убивать этого переродившегося в монстра пустоши грифона, а последовал за друзьями. Вот и ещё один минус появления монстров Интулы. Они как зомби, могут заразить и людей, и чудовищ. Она пополняет свою армию каждый день. Мы с отрядом, пока что, проходим мимо монстров и убиваем только тех, кто на нас нападает. Мы должны быстрее вернуться домой, потом уже займёмся «Пустошами», как мы их называем.
— Эй… Эй-эй-эй!!! Это что такое⁈
Я широко раскрыл глаза, сжав зубы и кулаки. Ребята все онемели и, кажется, проглотили языки… ведь барьера нет. Мы стоим у окраины города Кендро, города людей. Город лежит в руинах. Окна выбиты, на улицах разбитые машины, ветер носит порванные агитационные плакаты «Смерть богам!», «Вон заразу!», «Убьём захватчиков!» с изображениями лучших отрядов главного штаба. И повсюду расхаживают Пустоши.
— Нет!!! Нет!!! Нет!!!
Я сделал шаг и ускорился, обратившись в линию света. Все Пустоши обращались в пепел, как только я перемещался рядом. Я впал в некое безумие и… отчаяние.
Переместившись к дому номер 23, белой десятиэтажке, я тут же забежал в подъезд. На лестничной площадке встречались зомби монстры из Мифической расы. Я объял руки в лёд и каждому на пути раскраивал голову. Эти твари были слабы, отчего после каждого удара на стенах оставался кровавый фарш.
Остановившись на восьмом этаже… я застыл перед разорванной в клочья дверью. Это… мой дом. Моя квартира…
— ОКТАВИЯ!!! ОТЕЕЕЕЦ!!!
Я забежал в квартиру, оглядываясь по сторонам. В глаза бросился зал с большим диваном, где мы любили проводить время у телевизора, смотря фильмы на видике… Следом кухня с засохшими цветами в вазе. На полу кровавые отпечатки ног, много отпечатков… Стены в порезах.
Зашёл в мою и Октавии комнату. Всё как и было: кровать с двумя ярусами, мои шкафы с постерами супергероев, стол с косметикой сестры. И там же… лежит открытая книжка.
— Дневник сестры! — я схватился за книжку, как за последнею надежду, и начал листать страницы.