Самозванец из Гессена

— Конечно. Мать не сможет нормально руководить обороной, и через несколько дней наш дом будет захвачен. Я же… Хочу отречься от фамилии Меринбергов. Только это сохранит мою голову. Поэтому и пробрался к вам тайно. Как только подтвердите мою благородную кровь, то тут же напишу соответствующую бумагу.

— Тебя всё равно угробят. Так, на всякий случай.

— Знаю. Подамся в бега.

— Найдут. У меня есть к тебе другое предложение. Ты пишешь отречение, но не идёшь с ним в магистрат, а отдаёшь мне. Взамен я снабжаю тебя новыми документами.

— Липовыми? Любая база данных их вмиг…

— Нет. Настоящими, — перебил бургомистр. — Остались от одного аристократа твоего возраста. Он был последний, и с его смертью можно было вычёркивать этот безземельный Род из всех списков. Но… я не стал заносить погибшего в реестр, оставив паренька как бы живым. Иногда подобные вещи пригождаются.

— Понятно. Как он погиб?

— Никакого криминала. Несчастный случай в лесу. Упал пьяным в овраг и напоролся на острую палку. Тело случайно обнаружил егерь через два дня.

— И какая же вам выгода от всей этой комбинации? — поинтересовался я, чуя большой подвох.

— Твоё отречение очень пригодилось бы врагам Меринбергов. Поищут наследника, а вот когда не найдут, то начнут волноваться. Тут появляюсь я с интересным предложением. Бумага с твоей подписью может официально быть заверена мной или… «потеряется». Бизнес и не более. Соглашайся. Новая личина стоит дорого, и подобной возможности тебе больше не представится.

— Согласен.

Секретарь принёс мини-лабораторию, в которой несколько капель моей крови прошли успешную проверку на родство с Отто Меринбергом. Хоть тут папаша пригодился!

— Что ж, — довольно потёр руки бургомистр. — Теперь дело за тобой, Альберт. Пиши отречение.

Я быстро по всем правилам сделал требуемое и, стараясь достоверно изобразить закорючки наследника, подписал собственной кровью.

— Держи! — достав паспорт из сейфа, бургомистр небрежно кинул его на стол.

Открываю и читаю. Максимилиан Гольц… Прекрасно! Да мы с ним тёзки и не нужно привыкать к новому имени! Но…

— Здесь не моя фотография!

— Разбирайся сам. Подделка документов такого рода тяжкое преступление, и я не хочу быть к этому причастен ни с какого боку, если попадёшься.

— Но…

— Сам! Я сказал: разбирайся сам! — раздражённо произнёс бургомистр, теряя к моей персоне интерес. — Да! Если через два дня ты ещё будешь в Гессене, то это будут последние два твоих дня. Мне проблемы не нужны. Не смею задерживать.

Шёл по ночному городу, внутренне матерясь. Поимел меня этот начальственный шулер! Я ни разу не бывал в Гессене, изучив его улицы лишь по карте. Где найти человека, который сможет качественно приклеить фото в паспорте? И сколько подобное будет стоить? Чую, что двумя медяками не обойдусь.

И ещё… Стыдно признаться, но чувствую растерянность.

Три года после рождения провёл с пьяной мамашей, которой было плевать на сына. Если бы не пара её сердобольных подружек по борделю, то помер бы с голоду, беспомощно валясь на продавленном топчане. Потом, когда один одарённый, пришедший за продажной любовью, с удивлением разглядел в младенце зачатки Дара, маманя быстро смекнула, где можно поживиться и отнесла меня к предполагаемому отцу Отто.

Анализ крови показал, что он причастен к зачатию, но жадный граф пожалел денег для не менее жадной проститутки и удавил её. Лично видел глазами Безумного Генерала.

Остальные семнадцать лет жил под постоянным присмотром в стенах поместья Меринбергов. Самовольный шаг влево или вправо карался очень жестоко, и я уже отвык быть предоставленным самому себе, лишь в фантазиях имея возможность строить планы побега, когда это тело окончательно окрепнет и сформируется магический Дар.

А теперь сразу получил всё, что хотел, и даже больше. Слишком быстро — сознание не успевает перестраиваться.

— Заблудился? — слышу ехидный голос, прерывающий тяжёлые думы.

Из тёмной подворотни выходят трое амбалов, поигрывая деревянными дубинками. Насколько помню, это оружие грабителей. Случись что, без сожаления выкинул палку и уже можно притворяться добропорядочным гражданином. Дёшево и сердито!

Смотрю назад. Ещё двое перегородили узкую улочку.

— Дышу ночным воздухом. Ищу приключений. Эй ты! — обращаюсь к мужику, который здесь явно за главаря. — Деньги есть?

— Нет… — на автомате отвечает он, охреневая от такого слома сценария.

— А если найду? Учти! Тогда на проценты вас поставлю за обман.

Дальше великовозрастные ребятишки немного пришли в себя и кинулись в драку, размахивая своими дубинками.

Глупцы! Мне даже Дар применять не надо, чтобы навечно успокоить этих бычков. Но убивать не входило в мои быстро сформировавшиеся в голове планы. Вскоре бандиты лежали на земле, громко воя от полученных переломов.

Я же, обчистив их карманы, убедился, что мне почти не врали. Семь серебряных марок на всех, если перевести медяки в более благородный металл. Слабенький улов, но курочка, как известно, клюёт по зёрнышку. К тому же самое ценное сейчас не эта мелочь.

— Итак, потерпевшие! Есть два варианта. Либо я вас сейчас добиваю, либо оставляю в живых, радуясь полученной информации. Где найти человека с правильными руками, чтобы паспорт состряпать? Я в вашем городке проездом, поэтому местных деляг не знаю.

— А… Так ты из наших? — сделал выводы главарь. — Чё ж сразу-то не отозвался? Мы же с понятием.

— Ты, шушера уличная, меня с собой не равняй. Если не отозвался, то, значит, есть причины.

— Понял… В бегах, — простонал он, баюкая сломанную руку. — Извини.

— В гробу видал ваши извинения. Если не дошло, то в вашем гробу. Отвечать на заданный вопрос!

— Есть человечишка. Неподалёку живёт. Пауль Клякса.

— Да ты чё⁈ — подал голос другой налётчик. — Клякса вторую неделю не просыхает! Если идти, то только к Старому. Но он бешеные бабки требует за свои услуги и без заветного слова со стороны не берёт.

— Адрес! — потребовал я.

Разжившись необходимым, на прощание бросил этим калекам один серебряный.