Страница 10 из 16
— Что же мы будем делать столько времени? — ужаснулась я.
— То же, что и сегодня утром. Я, кстати, есть уже хочу. Заедем?
— Конечно. На твой выбор.
— Я возьму на вынос, мне с тобой вдвоём больше нравится. И место знаю одно проверенное. А ты как видишь наше будущее?
— А я как-то растерялась. Мне не нравится зависеть от тебя во всём вплоть до покупки элементарных женских штучек. Не нравится, что у меня работы нет. Я с пятнадцати лет подрабатываю… курсовые писала, переводы делала. Потом уже на полноценную работу устроилась. Сидеть на попе ровно я не умею. А ещё я всё-таки хочу иметь своё жильё.
— Зачем? Мой дом — это твой дом.
— Не обижайся, Артур, но меня коробит от мысли, что в случае чего мне даже некуда идти.
— А уже хочется уйти? — напряжённо спросил он, сдавив руль.
— Нет, не хочется. Но для меня это важно. Чтобы был запасной аэродром. У тебя есть деньги, дом, положение в стае, а у меня ничего нет.
— Хорошо, купим тебе квартиру, выберешь. Пусть стоит, — рыкнул он.
— Я бы предпочла сама как-то заработать, — тихо проговорила я. — Просто не хочу чувствовать себя содержанкой.
— Ты самое дорогое и ценное, что у меня есть, Лейла. Если тебе для спокойствия нужна квартира, то купим квартиру. И оформим так, чтобы ты не переживала за то, что я могу её отобрать или что там ещё придёт в твою светлую голову. Мне не нравится сама концепция того, что ты можешь уйти, у меня даже от теоретического разговора об этом портится настроение. Но если тебе это нужно, то мы это сделаем.
В машине повисла нехорошая тишина.
— Извини. Мама ушла от папы, имея только вещи. И для меня это был травматичный опыт.
— Я тебе уже говорил, что наши отношения не будут похожи на отношения твоих родителей. Но мне кажется, что мои слова немного для тебя значат, если мы снова возвращаемся к этому разговору.
— Любимый, ну зачем ты так? Извини, я не хотела тебя расстроить. Просто для меня это всё очень ново. Вся жизнь поменялась за пару месяцев, все планы, которые я имела, пошли прахом. Это сложно, — я погладила его по напряжённой скуле. — Я с тринадцати лет мечтала о своей квартире. Для меня это было жизненной целью, каждую копеечку откладывала, вещи за мамой донашивала, ела самые дешёвые продукты. И сейчас я просто не могу вот так взять и отказаться от этой цели.
Он свернул на обочину и сгрёб меня в охапку.
— Я тебя никуда не отпущу. Квартиру тебе купим, какую захочешь, где-нибудь в центре. Пусть стоит, мало ли, переночевать понадобится. Закрыли вопрос.
— Хорошо. Как скажешь.
Спустя пятнадцать минут мы уже жевали вкуснейшую шаурму. Артур купил себе целых три. Правильно, силы ему ещё понадобятся. В его возрасте марафоны не проходят бесследно, особенно сексуальные.
Для начала решили ехать за платьем, а уже потом за продуктами, чтобы они не успели испортиться.
Торговый центр был переполнен, несмотря на будний день.
— То ли будет вечером. Лучше нам поторопиться, — тоскливо поморщился оборотень, избегая пряного шлейфа, тянущегося за мадам в бордовом. Даже меня этот запах возмутил. Неужели действительно необходимо нырять в ведро с духами, чтобы пойти по магазинам?
Платье выбрали быстро. Оно висело на вешалке отдельно от остальных и манило идеальным цветом. Мой размер тоже имелся в наличии.
Закрывая тело от горла до пола, струящаяся, но не слишком тонкая ткань мягко облегала силуэт, расходясь от колена волной. И только разрезы на рукавах от плеча до кисти открывали руки. Платье село как влитое, подчеркнув бюст. Оказалось, что от горла до середины груди тоже есть разрез, но настолько узкий, что даже Артур не нашёл к чему придраться. Хотя самое прекрасное в этом платье — цвет. Бледно-васильковый, настолько подходящий к глазам и коже, что я в нём сияла. Или дело не в платье, просто счастье мне к лицу?
Туфли мне не требовались, подходящая сумочка тоже имелась. Итого, платье было куплено без единого возражения с обеих сторон за двенадцать минут. Артур засёк.
— Если ты всегда так платья выбираешь, то я не против ходить с тобой по магазинам, — усмехнулся он. — Может, тебе ещё что-то нужно? Зимние сапоги? Шуба? Новая куртка?
— Я зимой хожу в уггах, в другой обуви ноги мёрзнут, — покрутила я носком, показывая ультрамодные валенки Артуру. — А они на вид все одинаковые, так что без разницы. Давай лучше вот сюда зайдём?
Мы как раз проходили мимо огромного магазина с декором для дома. Я вынула из рюкзака свой обширный список и с предвкушением принялась разглядывать предложенный ассортимент.
Подушки, скатерти, занавески, пледы, картины и напольные вазы выбирали гораздо дольше, потратив почти два часа и до экстаза доведя продавца-консультанта. Все эти сокровища нам пообещали бесплатно доставить завтра. И хотя тут не было и половины того, что нужно, я осталась довольна.
Артур держался невозмутимо, соглашался почти на всё, кроме розового и фиолетового. При виде этих цветов его слегка кривило. Я забраковала красный и оливковый. В итоге для цветовых акцентов в гостиную выбрали лазурный и серебро, а для спальни — подушки, покрывала и плед цвета шампань.
Картины Артур отказался покупать наотрез и пообещал свозить меня на настоящую выставку художников. Естественно, после Нового года.
— Одно дело подушки, а другое — картины. Никакого ширпотреба у нас дома, — непреклонно ответил он, хотя одна картина запала мне в душу. Пришлось уступить, потому что это милое «у нас дома» прозвучало музыкой и растопило сердце.
В качестве подарков выбрала всем шикарные кашемировые водолазки и свитера. Небольшой магазинчик не мог похвастаться широким ассортиментом, но вот качество вещей было на высоте. Поэтому, не мудрствуя лукаво, я купила всем похожие вещи, подобрав цвета и модели. Зато никому не будет обидно.
Что мне не понравилось в шопинге с Волковым, так это то, как на него пялились окружающие женщины. Некоторые облизывали взглядом тренированную фигуру, некоторые алчно разглядывали одежду, подсчитывая в уме её стоимость. Особо беспардонные — откровенно флиртовали, и большинство смотрело на меня с недоумением и даже возмущением.
А я, между прочим, очень даже красивая, особенно после всех стараний Тимеи. Претензии не к самому Артуру — он был заботлив, обходителен, держал за руку или талию, смотрел преданно и периодически наклонялся, чтобы поцеловать в висок или уткнуться носом в волосы. Всячески эманировал верность и желание состариться вместе прямо завтра.