Страница 69 из 75
— Не буду я ничего снижать. — нахмурилась ола. — Принятая всеми цена. Не хотят брать, не надо. Я тогда амулетами плодородия почвы займусь и укрепления материалов. Второй уровень у них самый востребованный, а лечилки своим бойцам отдадим в счёт платы.
Конворус хохотнул.
— Если у них будет, чем расплачиваться за них. В город редко ездят, так у Кулака всё пропивают и на потаскух, прости госпожа, спускают.
Трактирщик поселения Рей — Андрей не подозревал, а точно знал от Бурого, из бывших бандитов — развернулся на полную. Оказался отличным ресторатором, отельером и немножко сутенёром. Очень ловко вымывал деньги из карманов дружинников, мастеров, работников и приезжих торговцев. Налоги владетелю платил исправно.
Желания забрать себе столь выгодный бизнес Немченко не испытывал, и без того имелись свои высокодоходные сферы деятельности.
Джиса, не дождавшись, пока управляющий заберёт свитки, сама их сгребла и кинула в него.
— Мне очень ценно твоё мнение, Конворус, но, кажется, я тебе уже велела уходить. — напомнила она.
Нииторец кинулся собирать с пола документы — поймать ничего он не успел — с опаской поглядывая на хозяйку. Насколько бы ни близок был к её особе простолюдин, нарваться на наказание можно легко. Конворус знал это по себе, четыре дня назад чувствительно получив от олы Рей рукояткой плётки по губам за показавшиеся ей грубыми слова.
— Всё же решил отправиться в Нагабин? — Джиса потянулась в кресле и покрутила головой, затем встала. — Мы ведь с тобой думаем, что Пустынник в Фоже.
— Так и есть скорее всего. — Андрей поднялся следом. — Только здесь о нём мало знают. Ладно, пошли, поставлю задачу Орнису, поедим, и я поеду уже.
— На ночь глядя?
— До ночи ещё часов пять. Да и какая мне разница?
Он спустился вначале с женой в подземелье, где Эльмий продемонстрировал новую партию сонных, обезболивающих зелий, незаменимую вещь для костоправов, не важно, людям они правили травмы или животным. Лекари здесь не делились на врачей и ветеринаров.
Ненадолго расставшись с женой, ол Рей вышел во двор, где и застал бывшую разбойницу в компании капитан-лейтенанта. Лицерос уже оценил её боевые возможности и доложил подошедшему владетелю, что они никакие. Иного Немченко не ожидал, он рассчитывал на другие её способности — знание леса, наблюдательность и умение выживать в любых условиях.
— У вас так тут красиво, господин Анд. — поделилась Рада своим восхищением. — Я даже мечтать не могла, что стану жить в таком замке.
— Правильно делала, что не мечтала. — Немченко взял девушку за плечи и повёл её к ожидавшим ола Рея пятёрке вояк во главе с Орнисом Диком, стоявших возле конюшни со своими лошадьми. — Егеря живут в форте, сюда только наведываются, и ты теперь будешь в их рядах. Лейтенант, вот тебе ещё один боец. Не смотри, что тощая и невзрачная. Бери её с собой на слежку за расхитителями кристаллов. Приглядись, научи всему. Может и она что-нибудь знает такого, чему стоит поучиться. Да, амуницию ей подбери. Скажешь кладовщику, я приказал.
— Хорошо, сделаю. — невозмутимо кивнул старый боевой товарищ. — Кого поймаем, их куда?
— Наших отпускай, с ними потом Конворус разберётся. Ачужаков тащи сюда. Я сам с непрошенными гостями побеседую.
Пока Андрею приходилось себя испытывать в роли дознавателя, но письмо десятнику Гурсу уже отправлено окольными путями. Почему-то землянин был почти уверен в положительном ответе бывшего сотрудника тайной службы на приглашение поселиться в Рее.
Не дожидаясь ужина — старая Алиура накормит вкуснее — попрощался с Джисой и отправился в Нагабин.
Города достиг, когда ворота уже закрылись. Для попаданца это проблем не составляло. Он немного задержался в пригородном лесу, угостив Буцефала морковкой.
Погода стояла просто отличная. Зимние холода давно прошли, а до летнего зноя ещё слишком рано. Пришла мысль о пикнике, жалко, что ему не до отдыха, а то по возвращении можно было бы пригласить Джису. Пусть не купание в море и загорание, но тоже неплохой способ отвлечься от текущих дел.
Из рощи он сразу же перенёсся во двор своего особняка. Выйдя из сумрака, неожиданным появлением сильно смутил Нитёка с Фемпалой, расположившихся в господской беседке.
— Умаялись за день, да? — спросил он вскочивших рабов, покидая седло. — А другого места, кроме как хозяйское, для того, чтобы подышать свежим воздухом, не нашлось.
— Господин, мы…
— Да шучу я, Фемпа, не бледней. А то ещё родишь. — выразительно взглянул ол Рей на заметно увеличившийся живот служанки. — Нитёк, не стой столбом. Бери коня, займись.
Выглянувшая в окошко Ганя пискнула и скрылась. Послышалось, как она, что тот школьный звонок, оповещает обитателей особняка о прибытии хозяина.
Только Алиуре землянин позволил прослезиться и выразить радость от появления господина после долгого отсутствия, остальных он прервал окриком.
— Гвалт прератили! Будете говорить в порядке установленной мне очереди. Алиура, я сегодня не ужинал.
Старая рабыня охнула и кинулась на кухню греметь кастрюлями. Подниматься наверх Андрей не захотел. В кресле возле не разожжёного камина было удобно, и запахи из хозяйства кухарки доносились приятные.
Позволил вернувшейся со двора Фемпале стянуть ботфорты и надеть домашние войлочные боты.
— Начнём с вас, друзья мои. — приняв от Цории кубок с разбавленным вином посмотрел он на брата с сестрой. — Как у вас дела в школе?
Жора и Ганя, ожидавшие других вопросов, немного растерялись, но быстро пришли в себя и доложили, что у них всё хорошо.
Чинтер подростков поправил:
— У Гани да, а вот Жора опять подрался. На этот раз с сыном владельца тележной мастерской. Я Дубиуча встретил, он мне пожаловался.
— Да? И кто кого? — уточнил ол Рей.
— Я. — шмыгнул носом будущий великий воин, уже догадываясь, что его ждёт.
— Хвалю за победу. А за то, что от меня попытался скрыть, Чинтер тебе сегодня всыпет десяток горячих. Ладно, с этим позже. Цория, начинай ты. Что узнала и от кого про Пустынника. И садитесь.
В холле кроме двух кресел имелись и стулья, на которых и разместились обитатели особняка. Пока они занимали места, Андрей подумал, что продавать нагабинский дом не будет. Зачем? Нужды в деньгах нет, а имущественные налоги здесь небольшие по его меркам. Пусть люди ола Рея живут в хороших условиях. Приятно делать добрые дела, когда это практически ничего не стоит.