Страница 42 из 75
По сравнению с озвученными ранее преступниками — главарём крупной лесной банды, городских серийных убийц, отравительницы, садиста-отчима, пытавшего близнецов-пасынков, повитухи, травившей плоды в чреве матерей, и часто со смертельным исходом для своих клиенток, парой незаконных работорговцев или насильником — подлый поступок Гичарта смотрелся блекло.
Бывшего капитана собирались подвесить за рёбра на крюк, предварительно зашив ему рот кожаной нитью, чтобы не сквернословил. Его подельников, подобно мелким воришкам, банально повесят. Когда дойдёт очередь до них, толпа муками казнимых уже пресытится.
— Да какой он совратитель? — за спиной обсуждали услышанное двое мужчин. Начали бурчать они после объявления о казни некоего Рамиша. — Этой потаскухе почти шестнадцать, на три года всего младше сына Твирта. Она же сама парню прохода не давала.
— Всё равно, он должен был соображать, когда у дочери главы гильдии ростовщиков решил юбку задрать. Сирота, беден, заступиться некому. А Балия — та ещё подлая мерзавка. Видел, как на суде слезами заливалась?
А ведь Андрею, точнее, лейтенанту Лицеросу предлагали подумать насчёт того, чтобы взять одну из дочерей главного городского банкира в жёны. Эх, Ливия, а ведь почти приятельницей стала. Или трактирщица не эту девицу имела в виду?
Да уж, влип тот несчастный сирота. С сильным не борись, с богатым не судись.
Размышления не мешали Немченко внимательно следить за окружающей обстановкой и не позволить какому-нибудь воришке лишить себя собственности, находящейся в карманах, многоразмерных сумке и кошеле. Поэтому, подозрительную юную горожанку, следившую за ним с его прявления на площади и двинувшуюся следом в проулок, куда он направился, прослушав расписание праздничных мероприятий, он заметил сразу.
Пройдя вдоль стены трёхэтажного доходного дома — центр загородила телега с впряжённым в неё мулом, из которой двое мужиков в засаленных куртках заносили большой короб в магазинчик гончарных изделий — Андрей сделал десяток шагов, резко развернулся и направился навстречу преследовательнице.
Воровка? Не похоже. Он внимательно смотрел на девушку, совсем ещё молоденькую, ничуть не сбавившую шаг и не попытавшуюся обратиться в бегство.
Одета как продавщица из лавки или служанка богатых господ. Очередная посланница Мелисы? Та вместо брата решила сестру к лейтенанту Лицеросу послать?
Ерунда. У этой девицы и караванной попутчицы даже близко сходство не просматривается. Но кого-то же преследовательница ему напоминает. У Немченко возникло чувство, что с ней уже встречался.
— Чего тебе нужно, и кто ты? — спросил он, решив сразу же выяснить все вопросы.
— Господин, простите, что я вот так. — она бросила искоса взгляды по сторонам и скромно потупилась. — Не знала, где вас найти, подумала, что уж у храма-то обязательно появитесь. Два дня ждала, ждала, наконец, вы появились…
По мере того, как девушка говорила, мысли попаданца ускорялись. Откуда она знает, что лейтенант Лицерос маг? Никаких знаков на нём нет. Кто-то ей рассказал? Но кто? И тут его осенило. Он вспомнил Раду, разведчицу шайки, которую не стал убивать в лесу у реки Лифы, получив от неё все нужные сведения о разбойниках.
— Это ты, негодяйка? — в последний момент он сообразил не выкрикнуть, а произнести это в полголоса. — Откуда здесь взялась? Не боишься, что сдам тебя властям, и твоё имя допишут в списки на послезавтрашние казни?
Благородный Анд взял девушку за плечо и несильно тряхнул.
А ведь Рада очень изменилась. И не только отмылась, привела в порядок волосы и сменила одежду. Её покрытое недавно коростами и струпьями лицо и руки сейчас выглядели здоровыми. За короткий срок без лечебного амулета от большого количества болячек не избавиться. Получается, где-то разжилась артефактом?
— Зачем меня сдавать, господин маг? — тихо пустила слезу негодяйка. — Мы же с вами вместе в лесу были! Мне кроме вас и пойти не к кому.
Андрея разобрал смех. Правильно в родном мире говорили: простота хуже воровства, а ещё: наглость — второе счастье.
— Ну-ка, пойдём. — он перехватил разбойницу за локоть и повёл за собой.
Дальше в сотне шагов по проулку располагалась пекарня, при которой имелась кондитерская, где подавали вкусные медовые пирожные и сбитень. Туда Немченко и направился, ведя за собой Раду.
Девушка пошла охотно, по пути быстро выговаривая:
— Я сразу поняла, что вы не хотите, чтобы кто-то признал в вас благородного ола. Видите, я поэтому и говорю негромко. Я никому-никому не расскажу, клянусь расположением Великого мага. Я ведь помню, как вы меня ветром далеко отнесли. Вы воздушник? Я и об этом буду молчать. Раз вы не хотите…
— Слушай, помолчи пока. Ладно? — прервал ол Рей скороговорку. — Только бы ты попробовала кому-нибудь сболтнуть, тут же голову оторву. Запомнила?
— Ага.
В заведении для сластён народа было не очень много, и место за отдельным столиком двоим нашлось.
Дождались, когда разносчица принесёт заказ и удалится, после чего ол Рей выяснил, как и с какой целью Рада оказалась в Хатине, а также кое-что про неё саму.
После того, как действие сковывающего заклинания с разбойницы спало — как она призналась, в ожидании этого ей пришлось пережить тревожные мысли: вдруг маг обманул, и она останется недвижимой, пока не замёрзнет или не будет растерзана каким-нибудь хищником — Рада двинулась к лагерю, где застала картину разгрома банды.
Пересчитать трупы она тоже догадалась и поняла, что вскоре должны вернуться те, кого атаман посылал в соседнюю деревню обменять остатки награбленных тканей на продукты, староста поселения не брезговал сотрудничать с шайкой.
Девушка могла бы дождаться посланников, но здраво рассудила, что ничего хорошего среди остатков банды её теперь не ждёт. Лишившись покровительства правой руки атамана — Рябой использовал Раду и для любовных утех — она сразу же станет игрушкой для оставшихся членов шайки.
К тому же, вчетвером банда не сможет промышлять грабежами, придётся, как прежде, воровать продукты и одежду из поселений, пока не попадёшься сельской самообороне, дружине ола, королевским егерям, городским патрулям или не умрёшь от голода и холода.