Дори. Заколдованный дуб

– Что такое с тобой? – спрашивает.

А Митрофан и отдышаться не может, не то, чтобы ответить. Успокоился маленько, пересказал свой сон, а Любаша вдруг и говорит:

– Митрофанушка, беда к нам пришла – смотри, не просто так птица вся сразу перемёрла.

– Да что ты мелешь? – удивился тогда кузнец. – Какая беда? Случается, что и птица мрёт, и скотина падает, всяко бывает в жизни.

А жена головой мотает:

– Нет, родимый, плохи наши дела. Не хотела тебе рассказывать, да ладно. Намедни в лес я ходила, вдоль ручья, по ягоды, и заплутала. Вышла на поляну какую-то. А на поляне той ведьма стояла. Я её сразу узнала – точь-в-точь как рассказывают. Коса длинная, тугая, глазища зелёные, как у кошки. С корягой ветхой обнялась и нашептывает-нашептывает что-то, а невдалеке – избушка её. Я как увидала, так хотела бежать, да наступила на ветку сухую, хрустнула она, ведьма и обернулась. От взгляда её я застыла, а она долго так на меня глядела и глядела, и так пронзительно, словно в душу мою влезла. От этого взгляда я застыла как вкопанная и идти не могу. А потом она глаза отвела и страшно так захохотала, у меня хохот тот до сих пор в ушах слышится. Побежала я быстрее молнии, деревья на ходу раздвигая, через кусты перепрыгивая. Бегу, а у самой горит что-то внутри, как пламя ненасытное. А теперь вот, гляди, что началось – птицы на дворе уже нет, тебе сны страшные снятся. Того и гляди, накроет нас беда с головою.

Не принял кузнец тогда эти слова всерьёз, потому как половину из них проспал сладким сном – заснул грешным делом под сладкие Любушкины речи. Потом только понял, что жена-то во всём права оказалась, да не отвратить было уже несчастья.

«Уж хоть бы ведьма и меня до смерти извела, что ли, – рыдал на могиле жены Митрофан. – Зачем жить мне теперь, одному?»

С кончины Любушки уже месяц прошел, но всё никак не мог прийти в себя кузнец, целыми днями сидел он на кладбище, заливая горе вином. И дела в кузне забросил.

Вот и сегодня пришёл Митрофан с кладбища домой, плюхнулся на скрипучую лавку и разлёгся, безразлично глядя в потолок. Как вдруг кто-то застучал в дверь.

– Опять Дашка, чёрт бы её побрал! – воскликнул в сердцах Митрофан, поднимаясь с лавки. Дарья приходилась ему родной сестрой и жила в соседнем доме с мужем и четырьмя ребятишками. После кончины Любаши она стала часто наведываться к брату, пытаясь помочь по хозяйству, но кузнеца такая опека только раздражала. Он открыл дверь с намерением высказать сестре всё, что накипело, и вдруг застыл в изумлении – перед ним стоял самый странный человек, каких ему доводилось видеть. Крохотный человечек, но не карлик, просто мужчина маленького роста, ему, кузнецу, чуть выше пояса будет. Глаза большие, бегающие, чёрненькие, как у зверька, нос широкий, точно у поросёнка, щёки круглые и румяные, что твои наливные яблоки. Из-под странной остроконечной шляпы выбивалась кудрявая чёлка, придавая гостю какой-то нелепый и даже смешной вид.

Когда дверь распахнулась, Дори струсил окончательно. Такими здоровенными в его мире не были даже тролли, разве что великаны. Однако делать было нечего, нужно вступать в переговоры.

– Добрый день! Простите меня за незапланированный визит, но мне необходимо побеседовать с Митрофаном-кузнецом, – витиевато заговорил он.

– Ну, я Митрофан, – кивнул в ответ кузнец. – А чего надо-то?

– Мне чрезвычайно нужна ваша помощь, уважаемый Митрофан! Дело повышенной важности и сложности. В общем, я прошу помочь мне обезвредить ведьму, обитающую по соседству, – покраснев, словно ребёнок, и запинаясь, произнес Дори.

– Ведьму? – выпучив глаза, повторил Митрофан. – Это чего же, шутка такая?

Глаза кузнеца налились кровью, а кулаки сжались. Если маленький незнакомец шутит над его бедой, то он разорвёт его на части!

– Подождите, подождите, премного прошу, не торопитесь с выводами, – взмолился Дори. – Вы просто не можете себе представить, какой путь я проделал, чтобы помочь вам одолеть ведьму. Так неужели вы не поможете мне? По-моему, это в наших общих интересах!

– Ты хочешь сказать, незнакомец, что эту колдунью можно победить? – покачал головой кузнец. – Враньё это! Уже столько лет она обитает в нашем лесу, и никто никогда не мог её одолеть. Сколько добрых молодцев полегло, настоящих богатырей. Всех одолела злая ведьма. Неужели ты, маленький человечишко, можешь с ней справиться?

– Я могу, действительно могу! – вскричал Дори. – Мне больше ничего не надо, только бы уничтожить её, – и он вытер рукой сбежавшую по щеке слезу.

Вид этого плачущего маленького человечка, разжалобил Митрофана.

– Ладно, выкладывай, что надо, – проговорил он.

Дори зачем-то оглянулся по сторонам, подошёл вплотную к кузнецу и, вынув из-под полы своего черного плаща деревянный ларец, вручил его Митрофану.

– Это волшебный ларец, вернее, его макет! – торжественно произнёс он, с трепетом ожидая, когда кузнец закончит рассматривать ларчик.

– И что с ним делать? – спросил Митрофан, пожав широченными плечами.

– Нужно выковать точно такой же из металла, – пояснил Дори. – Тогда мы пойдём все вместе – и хорошо б, чтобы нас было побольше! – к ведьме в лес. Как только мы откроем ларец, её засосет в него, словно в болото!

– Откуда знаешь? – недоверчиво спросил кузнец.

– Я знаю, я точно знаю, – торопливо уверял Дори. – Мне дал этот макет, э-э-э, очень добрый волшебник, он борется со всякими ведьмами, колдунами и прочей гадостью.

– Ну а если этот твой волшебник сбрехал? – не сдавался Митрофан.

– Своей головой ручаюсь, – поклялся Дори. – Если не удастся, делайте со мной, что хотите, – он поднял руки вверх, словно сдаваясь, и тихонько прошептал себе под нос, – всё равно ничего хорошего мне тогда не ждать.

«Странный малый, – думал про себя кузнец. – Ишь, чего наплёл… Хотя… Поверить ему разве? Мне теперь ни бояться, ни терять нечего. Эта ведьма отобрала у меня всё, что я имел. Не одолею её, так хоть попытаюсь отомстить за Любашу».

– Да, и ещё, – добавил Дори, увидев по лицу кузнеца, что тот уже начал склоняться на его сторону – Мы ограничены во времени. Нужно всё сделать за два дня.

– Ну тогда я прям сейчас и начну, – оживился кузнец.

– Простите великодушно! А нельзя ли мне кусочек этого славного пирога? Такое впечатление, что я не ел с самого своего рождения! – Дори покраснел.

– Да бери что хочешь, угощайся, – добродушно разрешил кузнец.

Гремлин тут же накинулся на Дарьину стряпню, отдав должное и румяному пирогу, и куриной похлёбке, и пареной брюкве, и солёным груздям, и вишнёвому варенью. Так что в эту ночь съестных запасов у кузнеца сильно поубавилось.

Глава третья

всю ночь Митрофан трудился у себя в кузне, создавая копию ларца, а на рассвете разбудил своего гостя, посапывавшего после сытного ужина на печи, и показал свою работу. Увидев результат его трудов, Дори так и ахнул. Ларец получился точь-в-точь как оставшийся в Кронии оригинал, только ещё страшнее, ещё величественнее. Глаза орла на крышке сверкали хищным блеском, клюв жадно приоткрылся, словно поджидая добычу, а крылья серебром переливались на солнце.

– Ну как? – любовно разглядывая орла, поинтересовался кузнец.

– Ты самый настоящий волшебник, Митрофан! – искренне заверил Дори. – Не знаю, мог ли кто-то сделать лучше! А теперь надо народ собирать. Много народу.

Митрофан потупился. Неподдельное восхищение странного маленького человечка было ему очень приятно. Кузнец понял, что сделал работу по-настоящему хорошо. И в этот момент почему-то искренне поверил, что в битве с ведьмой ларец сработает.

Вечером, когда люди вернулись с полей, по всей деревне раздались звонкие удары молота по билу, подвешенному к столбу колодца. Таким звоном жителей деревни сзывали на пожар, или если приходила ещё какая-то беда. Однако, сбежавшись к колодцу и не заметив дыма и пламени над деревней, крестьяне немного успокоились. У колодца стоял маленький потешный человечек и колотил по железяке, а рядом возвышался суровый кузнец. У его ног, на перевёрнутом ведре красовалась какая-то штуковина в виде сложившей крылья птицы. Крестьяне окружили кузнеца и странного человечка плотным кольцом. Со всех сторон посыпались недоумённые вопросы. Звучно откашлявшись, Митрофан взял слово.