Плохой

На моём телефоне раздаётся видеозвонок, и я принимаю его, ожидая, пока размытое изображение лица Кристоффа не станет чётким. Позади него мексиканский пейзаж расстилается, как полотно, солнце высоко над теперь уже пустым озером.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с мексиканцем? — спрашивает он.

— Просто оставь его в покое.

Он морщит лоб.

— Теперь он тебе не нужен? Нет?

— Нет, но в конце концов его убьют в одной из его мелких картельных войн. Спасибо тебе за руководство проектом, Кристофф.

— Конечно. — Он улыбается, и я отключаю звонок.

Сейчас мне абсолютно ни к чему Габриэль Эстрада или картель Хуарес, но он этого не знает, и ему это никогда не станет известно. Взглянув через открытую дверь, я наблюдаю, как Камилла неторопливо заходит в гостиную и берёт графин с бренди. Я мог бы очень легко продолжать играть в эту игру. Картели продолжают контрабандно ввозить боеприпасы в Америку. Я уверен, для них это было бы достаточно веской причиной, чтобы я удерживал Камиллу. Они, конечно, понятия не имеют, каковы мои планы на самом деле, так что я мог бы оставить её себе, если бы захотел.

И я действительно этого хочу, но в этом-то и заключается проблема. Я не должен желать оставлять её у себя. Она будет постоянно бороться со мной и ненавидеть меня, а это лишь отвлекает внимание, форма развлечения, которая может дорого мне обойтись. Камилла слишком неконтролируема — почти такая же, каким был я до того, как научился контролировать своего монстра, скрывающегося внутри. Слишком неконтролируемая, но в то же время слишком великолепная, чтобы стереть её существование с лица земли.

Прекрати это!

Я ударяю кулаком по столу, прежде чем провести рукой по лицу. Похоть сильна, я хорошо осознаю это, и эта женщина лишает меня всего, кроме животных побуждений. Она вызывает у меня желание причинить ей боль, трахнуть её, овладеть ею. Я свернул шею мужчине просто потому, что он прикоснулся к тому, что я считаю своим, а такой человек, как я, не может позволить себе эмоций, которые приводят к таким опрометчивым решениям. Закрыв глаза, я вспоминаю, как она позволила мне порезать её и трахнуть, как прекрасно извращён её разум. Боже, она безжалостна.

Королева, достойная короля…

Но не каждому королю нужна королева.

Мой взгляд возвращается через дверной проём к Камилле. Мне не нужна королева, но, чёрт возьми, я хочу именно её, потому что нет другой женщины, у которой был бы шанс получить равную власть. Но я никогда не смогу ей доверять… Мой разум подсчитывает мои действия. Я словно на маятнике, раскачивающемся назад-вперёд между моим желанием убить её и желанием удержать. Я наблюдаю, как она передвигается по кабинету, и мой член набухает с каждой секундой. Мой взгляд возвращается к пистолету. Я мог бы позволить судьбе решить за меня. Разрядить несколько пуль и нажать на спусковой крючок один раз. Бросок монеты: орёл или решка, только с оружием…

Потрескивает интерком, и из динамиков раздаётся панический голос охранника.

— Анастасия здесь!

— Отошли её, — отвечаю я, засовывая пистолет в ящик стола.

— Она протаранила ворота, сэр. Она уже у двери. Мы думали пристрелить её, но…

— Пристрелить её? С каких это пор расстрел жены президента на моей территории стал казаться хорошей идеей? — я встаю из-за стола. — Я разберусь с ней.

Застонав, я закатываю глаза и направляюсь в прихожую как раз перед тем, как кто-то сердито колотит в дверь. Я вздыхаю, качая головой, и рывком открываю дверь. Анастасия вваливается внутрь, её светлые волосы растрёпаны, тушь размазана под глазами, и я едва могу разглядеть тонкую струйку крови на её бледных щеках.

Прекрасно. Деревичи, должно быть, мёртв.

— Ты должен мне помочь, — говорит она, прежде чем разразиться рыданиями и драматично упасть на пол. Я снова закатываю глаза и качаю головой.

— Ты не должна быть здесь, Ана.

— Я убила его! Для тебя! — кричит она, вскакивая на ноги. — Я убила его ради тебя, Ронан, потому что я люблю тебя. Мы можем быть вместе. — Она расхаживает по фойе, проводя руками по волосам. Останавливается в дверях и смотрит на меня дикими глазами. — Мы можем быть вместе! — вот что делает с людьми слабость любви, она сводит их с ума. Она лишает их контроля. Я не могу удержаться от ухмылки при этой мысли.

Стук каблуков по мрамору эхом отдаётся от потолка. Ана оглядывается мне за спину и бросает свирепый взгляд. Я оборачиваюсь, когда Камилла пересекает комнату, её тёмные волосы колышутся при каждом соблазнительном движении бёдер.

— Ана, — говорю я, всё ещё глядя на Камиллу, — уходи.

Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Анастасию, она всё ещё смотрит на Камиллу, её грудь неровно вздымается.

— Ана, не смей… — я делаю шаг к ней, и именно тогда замечаю окровавленный клинок, крепко зажатый в её руке.

Зарычав, Анастасия бросается на Камиллу, дико размахивая ножом. Камилла не вздрагивает и не двигается, просто наотмашь бьёт Ану по лицу с такой силой, что её голова откидывается в сторону. Камилла без особых усилий выхватывает нож, прежде чем схватить её за волосы и запрокинуть голову назад.

— Я, блядь, предупреждала тебя, — говорит Камилла, проводя лезвием по горлу Анастасии. Прекрасная рубиновая кровь вытекает из раны, и глаза Аны расширяются, когда она задыхается. Камилла улыбается и прижимает Ану к себе, заливая её кровью.

Несколько моих людей врываются в комнату, и я поднимаю руку.

— Уйдите, — говорю я им. Камилла заправляет прядь волос Анастасии за ухо, шепчет что-то по-испански, чего я не совсем понимаю, а затем отпускает её. Тело Аны оседает на пол в луже крови. Мой пульс учащается, моя кожа загорается сначала от вожделения, а затем от ярости.

Недавно убитая жена президента лежит убитой посреди моего фойе. За считанные секунды Камилла разрушила мой идеально спланированный план, создав беспорядок, который мне предстоит разгребать. Красные вспышки пляшут у меня перед глазами. Моя грудь сжимается от ярости.

— Камилла, — удаётся мне спокойно произнести, когда я переступаю через тело Анастасии. — Пойдём со мной.

Жаль убивать такое милое маленькое создание, но всему когда-нибудь приходит конец.

Глава 29

КАМИЛЛА

«Bury Me Face Down» — Grandson (трек)

Пальцы Ронана впиваются в мою руку, когда он тащит меня в свой кабинет. Я буквально слышу его неровное дыхание, когда он заталкивает меня внутрь. Дверь за мной закрывается, и я сжимаю нож в руке так сильно, что у меня пульсируют костяшки пальцев. Вена на его виске вздувается, губы плотно сжаты на его лице, а глаза… они пылают, как внутренний круг ада. Я никогда не видела Ронана таким взбешённым, ни когда я испытывала его, ни когда он убил того человека в клубе прошлой ночью. Он практически кипит от гнева.

— А что я должна была делать? — спрашиваю я, уже прикидывая, как я могу объясниться с ним по этому поводу.

Его глаза закрываются.

— Годы, — он делает вдох, и у него дёргается челюсть. — Я трахал эту женщину много лет ради этой самой ночи, а ты всё испортила из-за своей неконтролируемости! — кричит он, и его голос эхом отдаётся от стропил. — А теперь, теперь я должен создать совершенно новый план, избавиться от её грёбаного тела, инсценировать её исчезновение. — Он проводит рукой по волосам. — В то же время пытаясь, чтобы американские выборы прошли соответствующим образом, — он качает головой. — Неужели никто ничего не может сделать правильно?

— Хорошо. Мне жаль, но я уверена, что твоё мировое господство гарантировано.

Безумная ярость в его глазах заставляет меня отступить на шаг.

— Ты не разбираешься в этом искусстве, — он бросается ко мне. — Красота в том, как что-то исполняется. Всё было спланировано идеально, а ты просто всё обосрала! — я отхожу от него на несколько шагов и крепче сжимаю нож, пряча его в складках своего платья. Он убьёт меня. Я всегда была готова к такому повороту событий, даже не боялась, но, когда столкнулась с реальностью своей смерти… что ж, инстинкты самосохранения кричат ужасно громко. — Ты тупая, — он хватает меня за подбородок и сильно сжимает. — И дерзкая. И не стоишь того воздуха, которым дышишь.