Плохой

Я спешу по коридору, останавливаюсь у лифта и нажимаю стрелку вниз, прежде чем скрыться за углом. Моя ладонь покрывается потом, когда я сжимаю нож в руке. Думаю, что до сих пор мне удавалось избегать камер, но они увидят тело в моей комнате… Раздаётся звуковой сигнал, и я слышу, как открываются двери. Я жду, прислушиваясь, не выйдет ли кто-нибудь, но вокруг лишь тишина. Я выскакиваю из-за угла и проскальзываю в угол лифта. На каждом этаже, который я проезжаю, раздаётся звуковой сигнал, и когда двери открываются, я оказываюсь в подвале. Вдоль дальней стены тянутся стальные гаражные ворота, а в каждом отсеке стоят ряды роскошных автомобилей.

У Русского и вправду слишком много денег.

Оглядевшись, я замечаю на стене коробку с ключами и подхожу к ней, умудряясь открыть замок кончиком ножа. Мой пульс отдаётся в ушах, когда я выхватываю ключ и нажимаю кнопку разблокировки. Вспыхивают фары ярко-красного «Ягуара», по гаражу разносится негромкое чириканье, и я спешу к нему. Не совсем незаметная машина, но, по крайней мере, быстрая. Я забираюсь внутрь, завожу двигатель и оглядываюсь в поисках пульта от ворот гаража.

Чёрт возьми, здесь его нет.

Раздаётся резкий свистящий звук, за которым следует ещё один. Пули рикошетят от машин вокруг меня. Я нажимаю на газ, и двигатель урчит, рыча, как разъярённый зверь.

— Мне жаль, — говорю я и включаю передачу. Машина рванулась вперёд, а я напряглась, закрыв глаза, когда она врезалась в ворота гаража. Лобовое стекло трескается и прогибается, но не разбивается. Петли гаражных ворот протестующе скрипят, когда их начинают отрывать от направляющих. Я давлю на газ, шины крутятся, двигатель набирает обороты. Как только искорёженные двери скребут по крыше машины, я вдавливаю педаль газа в пол. Машину заносит, она заезжает за дом, прежде чем я набираю скорость. Когда я приближаюсь к караульному помещению, начинают стрелять из пистолетов, но люди целятся не в меня.

Ронан и его приказы «не убивать».

Я врезаюсь в парадные ворота, снег летит во все стороны, когда металлический вход срывается с петель.

Смотрю в зеркало заднего вида. Вереница внедорожников въезжает на подъездную дорожку вслед за мной. Я жму ногой на газ, и они отстают.

Обогнать их будет нетрудно.

После нескольких резких поворотов я теряю их из виду. Я еду около часа и, когда чувствую, что стало безопасно, подъезжаю к заправочной станции. Заправочные колонки здесь заржавели, а реклама на покрытых льдом витринах выцвела. Я не утруждаю себя выключением двигателя, прежде чем открыть дверь и побежать в магазин. Звенит дверной колокольчик, и я останавливаюсь в дверях, оглядывая захламлённый магазин. Моё дыхание туманится у меня перед лицом.

Никакого отопления.

Кто-то кашляет, и я поворачиваюсь на звук, обходя стеллаж. За прилавком сидит старик, закутанный в толстое пальто, шапку и перчатки. Он поднимает на меня усталые глаза.

— Телефон? — спрашиваю я. Он хмурится, глядя на меня.

Чёрт возьми.

Испанский и английский — это всё, что я знаю. Я прижимаю руку в универсальном знаке телефона, и он кивает, прежде чем махнуть мне за стойку. Он указывает на пол, на старый телефон. Я поднимаю трубку и набираю номер Гейба. Телефон звонит несколько раз, и я тихо ругаюсь. У меня есть ровно столько времени, чтобы совершить это до того, как Ронан найдёт меня, потому что он обязательно найдёт меня.

Наконец Гейб берет трубку.

— Привет.

— Гейб!

Он замолкает на секунду.

— Где этот ебучий Русский?

— Не здесь, но это ненадолго. Я не могу поверить, что ты продался ему, — вздыхаю я. Сейчас это не важно. — Послушай, мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Земля с озером… вот зачем мы ему нужны. Там что-то есть. Он пытался выкупить её у Хесуса. Забавно, что сразу после он внезапно заключает с тобой сделку, чтобы убрать Хесуса… Найди его и используй то, чего он так сильно хочет, чтобы вытащить нас из-под этого Русского ублюдка.

— Какая земля? В грёбаной Мексике миллион озёр!

— Эстральядо Лаго.

— Какого хуя ему нужно от метеоритного кратера? Ай, ай, ай. Он грёбаный псих. Клянусь богом, когда я выберусь из-под его влияния, я засуну его бледный член ему в жопу.

— Не знаю. У меня не было возможности спросить его, в чём заключается его генеральный план по захвату мира. Чёрт! Просто сделай это.

— Ты выберешься.

— Гейб, — вздыхаю я. — Не уверена, что выберусь из этой передряги. — Повисает пауза. — Ты должен был просто позволить ему убить меня, Габриэль. Ты показал ему слабость, и теперь он воспользуется преимуществом. Папа лучше обучал тебя.

— Я не позволю этому Русскому ублюдку убить тебя, Камилла.

Я бы тысячу раз сказала Ронану, что пожертвовала бы Габриэлем ради своего картеля. Это то, чему учил нас наш отец: никогда не вести переговоров и не проявлять слабость. Правда в том, что иногда чувства — это всё, что у нас есть. Я люблю Габриэля. Он единственный человек, который у меня остался, и я слишком хорошо знаю, что в этом мире может быть слишком одиноко.

— Мне нужно идти, — шепчу я. — Я люблю тебя.

Я никогда не говорю этого, но я не знаю, когда и будет ли у меня когда-нибудь ещё такой шанс. Я не жду ответа; просто вешаю трубку. Старик секунду пристально смотрит на меня, и я встаю, улыбаясь ему в знак благодарности. Я сделала то, что мне нужно было сделать, теперь мне просто нужно дождаться, пока люди Ронана найдут меня, что не займёт много времени. Я забираюсь обратно в потрёпанный «Ягуар» и направляюсь в Москву. С таким же успехом можно было бы создать из этой ситуации приятны день.

Глава 20

РОНАН

«Living Dead Girl» — Rob Zombie (трек)

Я выхожу из самолёта, прощаюсь с Донованом и направляюсь к ожидающей машине. Игорь стоит рядом с открытой дверью с серьёзным выражением лица.

— Она сбежала, — говорит он, когда я наклоняюсь, чтобы забраться в машину.

— Прошу прощения?

Дверца захлопывается, и машина трогается с места.

— Камилла сбежала.

— Ты так говоришь, будто она какая-то бродячая собака, — я стону. — Насколько трудно удержать одну женщину запертой в комнате? Скольких мужчин она убила на этот раз? — меня не должны возбуждать мысли о гневе, клубящемся в её глазах, когда она впадает в убийственную ярость, но это возбуждает.

— Одного, и она угнала машину.

— Конечно же, она так и сделала.

— У нас есть GPS-координаты. Она в Москве.

— И… почему за ней никто не пошёл? — у меня только что был самый духовный момент в моей жизни с ядерным оружием только для того, чтобы он был испорчен уровнем некомпетентности, который я не могу понять.

Он ёрзает на сиденье.

— Мы подумали, что будет лучше, если ты займёшься ею.

Я достаю телефон из кармана и включаю GPS. Маленькая красная точка мигает прямо за пределами Кремля. Конечно, она не прячется. Она умнее этого.

Полчаса спустя машина въезжает на переполненную стоянку. Через окно я вижу свой «Ягуар». Капот разбит, по бокам вмятины, а сзади красуется множество пулевых отверстий. Вот это меня злит.

Прежде чем успевает вылезти водитель, я распахиваю дверь и выхожу на холодный ветер. Игорь открывает свою дверь, и я поднимаю палец, останавливая его.

— Оставайся здесь, Игорь, — говорю я, запахивая пальто и направляясь вниз по заснеженному тротуару. Я заворачиваю за угол, протискиваюсь между группой женщин и вижу Камиллу, стоящую у ворот Кремля, одетую в шубу, спиной к улице.

Она сделала это только для того, чтобы испытать меня. Чтобы испытать возбуждение.

У меня сводит челюсть, и я закрываю глаза. Она жаждет моего гнева, так что она его не получит.

— На сегодня тебе достаточно осмотра достопримечательностей и убийств? — спрашиваю я, подходя к ней сзади.

Она оглядывается через плечо, и прядь тёмных волос падает ей на одну сторону лица.