Шаг второй. Охотник

Были и ограничения. Так пенсионеры не могли выбрать расу кроме человека. Как, кстати, и заключённые. Сделано это было для того чтобы погружение было более глубоким. Ещё нельзя было выбрать класс. Это делала система на основе анализа опыта игрока.

В качестве бонуса от государства пожилые люди также получали пожизненный премиум аккаунт. Он включал в себя повышенную на 20 % скорость набора опыта, увеличенные шансы на добычу ресурсов и выпадение предметов. Ну и ещё всякое разное на целый лист печатного текста.

За пару недель я усвоил общие принципы игры и посчитал, что в целом готов. Осталось узнать насчёт экономических аспектов Ривеллиона и можно идти к доктору.

Юридически курс игровой валюты был равен одному доллару США, но фактически комиссия за вывод средств из игры была около 50 %. Притом что за ввод денег комиссию не брали. Можно конечно было найти в игре и другие варианты. Обратиться на тёмную сторону виртуальной реальности, но в таком случае все риски несёт владелец игрового золота. То есть если обманули, то сам дурак. В плане продажи/покупки всего и вся в Ривеллионе все было на очень высоком уровне. Были местные рынки и ярмарки. Частные торговцы и мастера предлагали свои товары в магазинах. В больших городах были настоящие аукционные дома, в которых игроки выставляли на продажу эксклюзивные вещи и ресурсы. На самом деле в игре можно было купить абсолютно все — от молотка до рабов. Только плати.

Со всеми этими нюансами мне еще предстоит столкнуться вживую и, возможно, я узнаю что-то новое, но сейчас этого достаточно.

Утром я попросил медсестру проводить меня к доктору для важного разговора.

— Самое важное для вас сейчас — это соблюдение режима, — ответила мне она, — Я передам Николаю Петровичу вашу просьбу, и он зайдёт во время обеда. А сейчас вас ждут в массажном кабинете.

— Хорошо, Любовь Андреевна, — не стал спорить я, — Только обязательно сообщите ему. Это очень важно!

— Непременно, — степенно кивнула медработница и удалилась.

Время до обеда прошло незаметно. Привычные уже процедуры шли одна за другой, и вскоре я уже снова был у себя в палате и с нетерпением ждал визита врача.

Наконец дверь негромко скрипнула, и в кабинет вошёл Николай Петрович.

— Добрый день, Юрий Александрович. Вы хотели что-то обсудить? — с порога спросил он.

— Здравствуйте, доктор. Да, я хотел вам сказать, что согласен на свой перевод в дом престарелых, — твёрдо глядя ему в глаза, сказал я.

— Что ж, разумный выбор, — ответил мне врач, — Перед визитом к вам я просмотрел все данные о ходе вашего восстановления, и они меня очень порадовали. Процесс это не быстрый и одним месяцем не ограничивается, но ваши показатели гораздо выше нормы. Так что не вижу препятствий в реализации вашего решения.

— Сколько времени займёт подготовка к моему переезду?

— Вы показались мне разумным человеком, поэтому я взял на себя смелость подготовить все необходимые документы заранее. Так что завтра утром за вами придёт транспорт, и вы сможете отправиться в пансионат Сосновый бор.

— Спасибо, доктор, — ответил я, раздумывая над его словами.

— Пожалуйста, рад, что вы так быстро восстановились, — ответил Николай Петрович, поднялся и направился к выходу. Когда он уже взялся за ручку двери, я не выдержал и задал бродивший в голове вопрос.

— Скажите, Николай Петрович, а какой у вас стоит плановый показатель на количество новых обитателей Соснового бора.

Доктор замер у двери и, не оборачиваясь, ответил.

— 70 % от пришедших в себя пациентов. Рад, что вы все понимаете и так спокойно к этому отнеслись.

Лица его я не видел, но, почему-то, хотелось думать, что ему неловко за всю эту ситуацию. Винить его было не в чем. У каждого в жизни свои сложности.

— До свидания, доктор, — сказал я.

— Прощайте, Юрий Александрович, хорошей вам игры, — так и не обернувшись, ответил врач и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Ну вот и решён ещё один вопрос. Теперь осталось добраться до пансионата и залезть в капсулу.

Ход моих мыслей прервала заглянувшая в палату Любовь Андреевна.

— Так, больной, а вы почему ещё не на процедурах? — возмущённо сказала она, — Вас там уже заждались!

А, черт, совсем об этом забыл.

— Уже иду, — быстро ответил я, проскальзывая мимо недовольно ворчащей медсестры.

Утром следующего дня меня покормили завтраком и выдали папку с документами. Возле главного входа меня ждал симпатичный белый микроавтобус. Из него мне навстречу вышел подтянутый парень в серой спецовке с логотипом пансионата.

— Доброе утро, Юрий Александрович, — поздоровался он, — меня зовут Алексей. Я ваш куратор от пансионата.

— Вы медик? — спросил я.

— Нет, я технический специалист, но прошёл дополнительные курсы по медицине.

Видимо спрашивали его об этом часто, потому что ответил он заученно и немного устало.

— А почему пенсионерами занимаются техники?

— Всё просто, Юрий Александрович. На данный момент во всех современных пансионатах техники больше, чем людей и в основном от исправности капсул зависит ваше здоровье. С вами я, возможно, увижусь ещё один-два раза, а с вашей капсулой буду видеться раз в месяц по графику.

— Понятно, — что ж, вполне ожидаемый ответ. Тем более о чем-то таком мне уже говорил доктор.

— Ещё вопросы, — тем временем спросил Алексей, — все остальное можем обсудить по дороге…

— А далеко ехать? — залезая в салон, спросил я.

— За пару часов доберёмся, — ответил техник, — Это в Подмосковье, так что пробок не будет.

По дороге делать было нечего и я, глядя на проносящийся мимо пейзаж, задремал. Проснулся от того, что кто-то легонько трясёт меня за плечо.

— Мы приехали, Юрий Александрович, — услышал я голос техника, — пора выходить.

Я выбрался из машины и осмотрелся вокруг. Меня окружали красивые высоченные сосны. Дышалось легко и свободно. Дорога заканчивалась на небольшой парковке у трехэтажного административного здания. Больше вокруг ничего не было. Ни заборов, ни дорожек с клумбами, ни жилых зданий.

— А где жилые корпуса? — спросил я.

— Нет их здесь, — был ответ, — Наш пансионат последнего поколения. Поэтому он не переоборудован, как старые, а построен полностью с нуля. Хранилище капсул находится за административным зданием и его отсюда не видно.

— И много ли у вас постояльцев, — с улыбкой спросил я. В ответ ожидал услышать что-то вроде «нет, немного, мы же недавно открылись». Но ответ несколько шокировал.

— На данный момент около 7000, но возможно будем строить ещё одно хранилище и удвоим количество.

Присвистнув, я отправился за Алексеем к административному зданию. На проходной вопросов нам не задавали, поэтому мы быстро дошли до небольшого кабинета на втором этаже, где нас встретила молодая девушка в форме с местным логотипом.

Она забрала у меня документы и дала на подпись несколько листов с договором. Все внимательно прочитав, я поставил свою подпись везде, где было нужно и, вслед за своим куратором, покинул кабинет.

Немного поплутав по коридорам, мы вышли с обратной стороны здания и попали на широкую дорожку, которая вела к приземистому бетонному зданию с большими воротами. Здание было похоже на склад советских времен, правда, выкрашено было в приятный глазу зелёный цвет.

По мере приближения к зданию я заметил в воротах большую дверь. Когда мы подошли ближе, она открылась нам навстречу. Из неё хмурый человек в серой спецовке и с сигаретой в зубах, вытащил каталку с телом, накрытым белой простыней. В одном месте из-под неё выглядывала сухая старческая рука, покрытая пигментными пятнами.

— 3541-я освободилась, ТО уже провели, — сказал он Алексею, и продолжил свой путь. Мой сопровождающий молча кивнул, и мы вошли в здание.

Открывшееся мне зрелище напомнило старый фильм про матрицу. Сотни металлических ящиков заполняли все здание до самого потолка. Оставались только неширокие проходы между штабелями капсул. Все это было снабжено специальными устройствами, как на автоматических парковках.