Завет

Орк скрылся в часовне и через некоторое время сообщил:

– Чисто. Как я и говорил, тут всего один засранец, да и тот не опасен.

Виктор насмешливо покосился на Каина.

– Решил поразить своим фирменным «я-же-говорил-взглядом»? – спросил Каин. – Или бровями до смерти задвигать?

– Поменьше общайся с Кальфу, твой сарказм становится совсем уж говённым. Пошли, посмотрим, чем нас сегодня порадует Девятка.

Культист сидел у стены, прижимая руку к груди. Сперва Каин решил, что это огнестрельное ранение, но потом увидел следы зубов. Кто-то обглодал его предплечье почти до кости.

– Феи, – проорал Девятка, который чем-то гремел на галерее. – Как обычно, решили пожрать под шумок.

Он спрыгнул вниз, подняв облако пыли.

– Уверен?

– На окнах слизь и чешуйки с крыльев. Сам посмотри, я в эту срань вляпался.

Орк сунул ему под нос перчатку, измазанную выделениями фей.

– Размажь по себе, не останавливайся на достигнутом. – Виктор мотнул головой в сторону раненого. – Пушку забрал?

– Зачем? – Девятка хмыкнул и вытер руку о штаны. – У него патроны закончились. Да и целых пальцев осталось не шибко много. Если возьмёшь его в «Дельту», то можешь назвать Двойкой. Нашим талисманом будет.

– Я же говорил – недобиток, – сказал Виктор, обернувшись к Каину.

Девятка закинул автомат за спину и быстро обшарил карманы раненого.

– Тебя в армии научили мародёрствовать? – спросил Каин, следя за сноровистыми движениями громадных ладоней.

Девятка лишь презрительно сплюнул.

– Смотри, что у него есть.

Он бросил Виктору пакетик. Тот поймал его и встряхнул.

– И что это?

– Зуб ставлю, что стиральный порошок.

Виктор открыл пакетик и понюхал.

– «Блеск».

Серьёзное правонарушение – «блеск» относился к числу наркотиков, которые вызывали слишком экстремальные эффекты. Не всякий мог выдержать весь спектр стимуляции, депрессии, галлюцинаций, опьянения и убийственной усталости, которые постоянно сменяли друг друга. Особенно сильное воздействие он оказывал на фей.

– Я никогда не сомневался в твоих аналитических способностях, шеф.

– Ты мне зуб должен.

– Завтра получишь.

– Делом займись, – велел Виктор, спрятав наркотик в карман разгрузки. – Ещё что-нибудь есть?

– Нет. Ни документов, ни бумажника.

Виктор подошёл к раненому и присел на корточки. Тот попробовал отползти в сторону, но Девятка приставил к его голове ствол.

– Далеко собрался?

– Подытожим, – сказал Виктор. – Наркота, членство в запрещённой религиозной организации, ношение оружия с намерением…

– Оказание сопротивления, – подсказал Девятка.

– …вполне достаточно чтобы шлёпнуть тебя на месте. Хотя для тебя и пули жалко. Сам сдохнешь, когда шок пройдёт.

Всё это время Каин смотрел на раненого, пытаясь вспомнить, где он видел его раньше. Всё лицо в крови и следах от укусов, черты искажены гримасой страха.

– Алекс? – спросил Каин, подойдя ближе.

Культист поднял голову.

– Каин? Это ты? Надо же… Не думал, что мы ещё встретимся.

– Не знал, что ты знаешься со всякими отбросами, – сказал Виктор.

– Я ведь знаю тебя, – продолжал Алекс. – Мы были на одной стороне.

– Неправильной стороне.

– Думаешь, что, став церковником, ты сделал правильный выбор?

– Раз такое дело, то прикончим его и дело с концом, – предложил Виктор, вскинув автомат. – И никакой возни с оформлением и рапортами. Отойди, а то испачкаю.

Каин оттолкнул ствол в сторону.

– Это моё дело, не лезь.

– Как скажешь. Заканчивай с ним и догоняй.

Виктор и Девятка вышли на улицу, обмениваясь шуточками.

– Что будешь делать? – прохрипел Алекс.

– Выполню свой долг.

– Я знаю, кто ты такой.

– И кто же?

– Ты и тебе подобные… Вы живёте в трущобах как паразиты, и каждую ночь выползаете в город. Жмётесь к стенам и просите подаяния. Молите людей о милости. И иногда вам протягивают запястья. Не из страха, из жалости. Вы делаете несколько торопливых глотков и снова прячетесь. Без подачек церкви вы ничто. Как там вас учат… extra ecclesiam nulla salus[6]? Наркоманы, Каин. Вы всего лишь жалкие наркоманы. Всегда ими были и останетесь. А ты – гончий пёс клерикалов.

Каин поднял пистолет.

– Неужели ты убьёшь старого друга?

Каждый оперативник всегда оставался на шаг впереди врага и на два позади надежды.

– Прощай.

Он нажал на спуск. Пуля попала точно в правый глаз.

Каин сел рядом с трупом, положив руки на колени. Расстегнув воротник униформы, он вытащил крест и сжал его в руке. К некоторым вещам его не смогли подготовить даже всезнающие мастера психотехники.

– Я знал, что ты поступишь правильно.

Как оказалось, Виктор не ушёл. Всё это время он ждал неподалёку – на тот случай, если Каин всё же решит отпустить Алекса.

– Сложно убивать старых друзей.

– Тебе-то откуда знать? – спросил Каин.

– Подумай, тормоз, – фыркнул Виктор. – Я сам через это прошёл. Долгая жизнь имеет свои недостатки. Сперва ты обзаводишься множеством знакомых, потом какое-нибудь событие разводит вас по разным полюсам и превращает в мишени.

Он провёл пальцем по прицелу своего навороченного автомата.

– И теперь вы смотрите друг на друга поверх стволов. Вселенская ирония, не иначе.

– Что с нами случилось, Виктор?

– Ничего. Всё как обычно.

Виктор протянул ему руку.

– Поднимай задницу, потом подумаешь над всеми перипетиями судьбы. А если не готов к такому, то сдай жетоны и ствол, отрекись от веры и вали обратно в гетто, из которого ты выполз. Сходи к Аденауэру, он тебе не откажет.

– Не о чем думать. И незачем идти к Альфреду.

– И правда, – фыркнул Виктор. – Если ты в ОБСК, то для тебя существует только пять основ и всего одна извилина, да и та проходит между полужопиями. А мозг вернут только после расторжения контракта. Идём, попозже настрадаешься.

Они вышли из часовни. Девятка сидел на камне, следил за окрестностями и свирепо грыз энергетический батончик, запивая водой из фляжки. Вкус у этих батончиков был по-настоящему жуткий. Ходили слухи, что их специально делали именно такими, чтобы не было желания съесть от безделья – нескольких кубиков хватало чтобы обеспечить солдата энергией в обычных условиях, а целого батончика – в экстремальных. Но Девятка не был обычным солдатом и просто ел его, не обращая внимания на вкус. Ему, похоже, даже нравилось, что периодически порождало шутки на тему пищевых пристрастий орков, особенностей их кулинарии и пищеварения.

– Хорош картон с говном жрать, нас ждут великие дела, – сказал Виктор.

– Всё-таки грохнул дружка, – констатировал Девятка, бросив смятую обёртку. – Правильно сделал, лучше порвать с прошлым окончательно.

– Странно слышать подобное от тебя.

– Ты на что намекаешь?

Каин ткнул пальцем в значок, болтающийся на бронежилете Девятки.

– Тотем твоего клана.

– И чё?

– Раз ты здесь, то тебя изгнали, не так ли?

– Не твоё дело, Сийярто.

– Я давно хотел спросить – где ты потерял палец? На войне? Разрывной пулей зацепило?

Девятка заметно напрягся.

– В носу решил поковыряться, а он возьми да и застрянь.

– И что? Продолжай, это интригующая история.

Орк навис над Каином.

– И всё, отхерачить пришлось. А тем, кто слишком много знает, отрезают уши. Особо настырным могут и колумбийский галстук выдать.

Виктор вклинился между ними.

– Кончайте трепаться. Девятка, сходи проверь дорогу.

– Это приказ?

– Он самый.

– Мы ещё встретимся, говнюк, – пообещал Девятка.

– Буду ждать.

– Ты ничего не забыл, солдат? – напомнил Виктор. – Дела не ждут.

Орк злобно засопел, но подчинился и затопал прочь.

– Зря ты задаёшь Девятке такие вопросы, – сказал Виктор. – Это ранит его нежные чувства.

– Я думал, орки больше не практикуют отрезание пальцев.

– Чаще полицейские отчёты читай, узнаешь много интересного.