Страница 14 из 31
Рядом что-то зашевелилось. Мэйми повернула голову: кротообразный.
— Что ты тут делаешь? — спросила она досадуя, что ее уединение нарушено.
— Официально назначен на военном совете твоим телохранителем! — гордо признался зверек.
— А почему тебя цапля называла Шуншутием? — вдруг вспомнила Мэйми. — Ты ведь крот.
— Нет, я Шушунтий. Мы живем только в фантазиях, в придуманных странах и мирах. В жизни ведь много необычного. А с помощью воображения и обычное можно превратить в необычное. Я — пример тому. Вот крот — обыкновенное. Только он черный, подслеповатый. А вот он я: в серебристой серой шубке и прекрасно вижу и под землей, и на земле. Шушунтий одним словом.
— Ладно, пусть будет Шушунтий, — согласилась Мэйми и высказала догадку, — ты ведь не просто так пришел, правда? Хочешь сообщить нечто важное?
— Нам с тобой приказано сидеть в чаще леса и не высовываться. Здесь будет безопасно.
— Я не хочу ни воевать, ни прятаться, — призналась девочка.
— Это невозможно, — развел лапками кротообразный. — Бывают такие времена, когда приходится выбирать одно из двух: либо ты воюешь, либо прячешься. Одно из двух. А третьего не дано. Вот так. И раз ты не хочешь воевать, тебе придется прятаться. Что же тут непонятного?
— Все непонятно. Воюешь значит смелый. Прячешься — значит трус. Так ведь принято считать?
— Ну да, пожалуй, — подумав согласился Шушунтий.
— А во мне что-то изменилось: Теперь и страха нет, и желания сражаться тоже. Хочу полежать здесь на мягкой траве, подумать о многом, и чтоб вокруг стояла тишина… А потом встать и пойти домой, — и не по спинам крокодилов, а по самой обычной дороге.
— Все это обязательно случится, — закивал головой маленький серый Шушунтий, —но чуть позже. Чтобы ты свободно могла идти по самой обыкновенной дороге, нужно чуточку изменить мир. И сделать это надо здесь, на острове. Тсс-сс, — вдруг встрепенулся кротообразный, — кажется, началось….
И они замолчали — девочка и маленький Шушунтий.
Глава 15
Глава XV .
Битва продолжалась несколько часов. Мэйми не видела ничего, но слышала все — от начала до конца. Нет, конечно, кое-что и видела, но все же в основном происшедшее запомнилось ей звуками.
Сигнал о начале великого сражения подал дятел. Он забрался на вершину высокой сосны, росшей на пригорке ближе к болоту и долго смотрел вдаль. Когда он увидел несущихся по крокодиловым спинам звероподобных, тут же застучал клювом по стволу, предупреждая лесную армию о приближении врага. И лес затих.
… Звероподобные ворвались с устрашающими криками на остров, но у самого болота их никто не встретил. Тогда они взобрались на косогор и внизу увидели горстку небольших зверюшек, выставивших вперед, словно копья, сучковатые ветки, которые вряд ли кто назвал бы оружием, взглянув на тяжелые дубинки звероподобных. Звероподобные тучей ринулись вниз, и от их диких воплей дрожали деревья. Зверушки сбежались в кучу и попятились, отступая через поляну к кустам, напуганные превосходящей их во много раз силой. Когда же стая звероподобных, шумно дыша и размахивая дубинами, заполнила поляну, зверюшки успели спрятаться в густых зарослях, а из леса со всех сторон уже шли грозные отряды восставших зверей.
Да все вышло именно так, как спланировала Марта. Попытавшихся бежать звероподобных встретили несущиеся с косогора хищники. И на поляне завязалось жестокое сражение. Мэйми лежа в траве слышала крики, визг, рев, топот, скрежет. Сотрясалась земля от бегущих по ней слонов и бизонов, носорогов и буйволов. Раскачивались деревья, но не от ветра: обезьяны, перепрыгивая с ветки на ветку, вели бой сверху, забрасывая противника шишками и орехами. А потом над лесом появились стаи птиц: цапли, фламинго, аисты, орлы с воздуха набрасывались на звероподобных и клевали, щипали их, яростно наносили удары острыми клювами. Это продолжалось много часов.
Наконец наступила тишина. Без всякого сигнала стало ясно, что битва закончилась. Мэйми и серый Шушунтий, не сговариваясь, поползли к поляне.
Страшное зрелище открылось им. Вся поляна была усыпана телами зверей и звероподобных. Земля насквозь пропиталась кровью, и запах крови — запах войны — застыл в воздухе. Всюду слышались стоны израненных животных. Немного осталось в живых. Марта, сама без единой царапины, ушла к ручью смывать с себя кровь друзей и врагов. Звери верили, что девочку охраняли духи леса, поэтому она и осталась невредимой. Но Марта знала: жизнь ей спасли мохнатые и пернатые воины, закрывая ее собой, успевая всякий раз вовремя прийти на помощь. Горестная кругом была картина. Мэйми не вытирала слезы, текущие по щекам. Щуншутий, вздыхая, плелся рядом.
Оставшиеся в живых потащили остывающие тела звероподобных к болоту, где прожорливые крокодилы должны были довершить начатое. Слышалось лязганье крокодиловых челюстей.
Мэйми и кротообразный помогали раненым: прикладывали к больным места целебные травы и мох, успокаивали, носили воду из ручья — напоить и обмыть раны.
— Берегись! — раздался вдруг крик маленького кротообразного.
Мэйми отпрянула в сторону, и мимо нее со свистом пролетела огромная дубина, брошенная кем-то, засевшим в кустах. Заревел тигр и одним прыжком настиг вожака звероподобных, попытавшегося скрыться в чаще леса. Короткий крик и вот уже тигр поволок тело вожака к болоту. Все произошло в мгновение. Но почему так тихо за спиной? Мэйми обернулась и не увидела своего пушистого спасителя. Рванулась в одну сторону, в другую ….
Серенький зверек лежал у края поляны. Он тяжело дышал, и дымчатая его шубка была в пыли и в крови. Рядом огромная дубина уже мертвого вожака. Мэйми опустилась на колени около зверька. Маленький Шушунтий с трудом приоткрыл глаза, и его тускнеющий взгляд встретился с горестным взглядом Мэйми. Зверек прощался с девочкой. Потом глаза его закрылись. Маленький пушистый Шушунтий, добрый зверек с веселыми черными глазенками-бусинами, верный друг умер.
Мэйми долго сидела возле пушистого тельца и плакала. А потом унесла его со страшной поляны, залитой кровью, в чащу, туда, где сладко пели птицы и где росли самые прекрасные цветы, и там похоронила.
Возвращаться назад не хотелось, и Мэйми пошла вперед, все более углубляясь в густые дебри. Где-то там за спиной, оставалась кровь, ненависть, боль потерь и разочарований, осколки разбитых, несбывшихся надежд. "Как быстро можно повзрослеть, — думала Мэйми. — Взрослым человека делает страдание". Она вспомнила свое милое безоблачное прошлое, светлая и тихая грусть охватила ее душу. Мэйми показалось, что от того времени ее отделяют не месяцы, а годы, десятки лет.
Тишина окутывала девочку, одиноко бредущую по лесу. Но вскоре ей стало чудиться, что она не одна. Явственно слышались голоса, причем совсем рядом. И Мэйми шла вперед, туда, где кто-то с кем-то разговаривал, и никого не находила. Потом голоса начали звучать в другой стороне. И девочка шла на них и снова никого. Постепенно она утвердилась в мысли, что некто таинственный играет с ней в прятки. Но кто? И она продолжала идти, желая разгадать тайну леса.
Глава 16
Глава XVI .
Мэйми не переставала удивляться: деревья разных широт мирно росли рядом. Дочери северных земель сосны и ели соседствовали с пальмами, карликовые деревца, которым доставало и неяркого солнца, перемежались с деревьями исполинами, подпирающими вершинами небо. Наконец Мэйми устала и присела передохнуть у подножия огромного дуба, уверенная, что окончательно заблудилась.
—Здесь, конечно, хорошо, но я хочу домой, — размышляла Мэйми, не замечая, что делает это вслух.
— И что же тебе мешает попасть туда? — послышался голос совсем рядом.
Мэйми огляделась — никого. С соседнего дерева вспорхнула птица. А спиной и затылком девочка ощутила чье-то горячее дыхание.
—Кто здесь? — спросила она.
—Тот, с кем рядом ты изволишь сидеть.