Право на магию

По долгу службы и семьи Ронард посещал каждое такое мероприятие, если находился в столице. И если дипломатические приемы были действительно важны, как способ наладить те или иные связи, то какой-нибудь очередной бал дебютанток он выстаивал положенное время, стиснув зубы. Вот и сегодня очередное сборище, то ли праздник первого снега, то ли маскарад в честь чьей-то любимой собачки. Набившие оскомину лица, и так каждый день атакующие его просьбами. Новенькие девицы на выданье, все на одно лицо — губки бантиком, глазки в пол, а ручки скромно сложены на груди, как бы незаметно приподнимая ту повыше да поэффектнее.

— Быть может, ваша светлость желает выпить по бокалу вина? В более уединенном месте, ведь здесь так шумно…

Придворные дамы даже заводили с ним разговор всегда одинаково. Для него не было секретом, что его недолгие фаворитки охотно делились друг с дружкой опытом в кулуарах. Каких он предпочитает, да как ублажить, чем завлечь… С одной стороны, это было даже на руку, они сами приходили и сами делали все, как ему хотелось. С другой, все они давно слились в одну и ту же любовницу. Глаза, волосы, фигуры… Порой он даже не трудился запомнить имена.

Кивнув, он открыл портал прямо в собственные покои, не утруждая себя ответным флиртом. Все они, в конце концов, приходят за одним. К постельным утехам он скорее относился как к еде или питью, или другим естественным потребностям. Это лишь способ сохранять ясность ума и не отвлекаться от насущных дел. Ронард не любил, когда голод или что еще туманило его разум.

Задумавшись о завтрашних встречах, он двигался механически, даже не удосужившись рассмотреть толком партнершу. Лишь когда она начала наигранно стонать и охать невпопад, Ронард вдруг пришел в себя. Фальшь, одно сплошное притворство. Как он раньше не замечал, до чего это все неестественно…

Раздосадованная девица, кажется, что-то говорила вслед, но Ронарду было не до нее. Завтра пришлет подарок, она и успокоится. Шентия опустился в глубокое кресло кабинета и налил себе вина. Он не мог понять, что с ним происходит. Работа перестала приносить прежнее удовлетворение. Все под контролем, но радости никакой. По привычке провел пальцами по затейливой мозаике, как делал это несколько раз на дню. Око Мириты в его работе оказалось самым незаменимым помощником. Даже не было необходимости лично объезжать подвластные территории; все, чтобы ни пожелал увидеть Ронард, он наблюдал, не выходя из-за стола.

Уникальный артефакт засветился, послушно показывая нужные места. Ронард уже привычно называл «проблемные» зоны, контролируя происходящее. Горячие точки, границы Империи, бал двумя этажами ниже. Собственных помощников на выездных заданиях. Тюрьмы для магов-преступников. Взгляд его задержался на особо охраняемой камере из камня антарита и Око услужливо увеличило картинку. С этим тоже хватит тянуть, завтра же он займется допросом Воракиса.

Мысли о злодеяниях высшего вампира, этого жутчайшего порождения магии крови, неизбежно привели к другим. И он все же решился сделать то, о чем избегал даже думать в последнее время.

— Ардина, — негромко скомандовал он чудесной вещице, поколебавшись.

Изображение помутнело, как это обычно происходило при смене локации, но так и не прояснилось.

— Ардинаэль Нит-Истр, Ровельхейм, — с недоумением пояснил он. Око никак не отреагировало. Может, артефакт не сдает «своих»? Вряд ли хоть одна магическая вещь работает против своего создателя.

— Лаборатория Эрдиса. Разнотравный сад. Гостиная женского общежития, первый курс. Столовая.

Око исправно выполнило эти пожелания. В сожалению, время было позднее. Мэтр Эрдис в одиночестве ковырялся над собственными проектами. Все общие места были практически пусты. В столовой полумрак и ни души. Ронард отложил планшетку и допил вино залпом. Но если бы присмотрелся к последнему изображению, то заметил бы нечто, от чего педантичные братья Кирс-Анофф со стыда наложили бы на себя руки, не будь они и так духами — разбитый вдребезги стакан на полу.

39.2. Деньги оставьте себе

Выходным днем мы определили себе понедельник, а в остальные дни сменялись — одного человека в лавке хватало за глаза. Я, если не сидела за стойкой, то продолжала приводить в порядок разные вещи на продажу. Мы даже закатили себе небольшую пирушку, отпраздновав удачное начало в недешевом ресторанчике. А перед этим, конечно, наведались к мистрис Скарте, швее, — вернуть долг и заказать еще обновок.

Беата в свое свободное время занималась домом, сплетничала с соседями, ходила на рынок — в общем, делала все, что и полагается делать горожанке. Конечно, высокая рыжая красавица не могла остаться без внимания — то один кавалер сумки с базара принесет, то вдруг сын пекаря сам стал нам выпечку доставлять, да свежайшую!

Беата только хохотала, принимая эти робкие ухаживания, и строила из себя неприступную крепость. А перед сном все так же просила почитать вслух про драконов, и про истинную любовь, обильно приправленную откровенными сценами, и про роскошные свадьбы. Даже тут умудрилась этого сопливого чтива раздобыть!

— Ардиин, — мечтательно растянулась подруга на постели после очередного «жили долго и счастливо». — А ты целовалась уже с кем-нибудь?

Щеки мои предательски порозовели. Я поделилась с подругой всеми событиями, предшествовавшими моему появлению у нее, но самое сокровенное даже от нее утаила.

— Ого… ну да ведь, да? Я же по лицу вижу, что да! Вот предательница, а мне не сказала!

— Беата, ну пожалуйста…

— Это вот тот симпатичный парень, что в прошлое воскресенье приезжал? Анхельм, да? С ума сойти, а он ведь так на тебя смотрел, как я сразу не догадалась!

— О боги… Нет, он мне просто близкий друг, как и Мекса, у нас совсем иная связь.

— А, так все же принц?

— Фу, Беата, нет! Как ты могла подумать! — меня уж передернуло. — Сама с ним целуйся!

Но когда подруга села на любимого конька, остановить ее уже было невозможно. Она тискала меня, щекотала, тормошила, пока не пришлось сдаться.

— Ладно… помнишь мага, который меня из приюта увез? Он сначала тебя еще проверял.

— Так их там несколько было… Ой, — вытаращилась она. — Только не говори, что это тот, самый главный и самый жуткий!

Жуткий? Для Беаты возможно, но мне Шентия таким никогда не казался. Суровый, да, жесткий. И даже, наверно, жестокий. Но страх он на меня никогда не нагонял. Со вздохом призналась, что он.

— Ужас какой! Вот наглец! Противно было, да?

— Ну-у… вообще-то, это я сама его в первый раз поцеловала, — у Беаты чуть глаза из орбит не вылезли. — И совсем даже не противно…

Дальше пришлось отбиваться подушками, потому что Беата жаждала знать все и в самых мельчайших подробностях.

— Ох и счастливая ты, — восторженно прошептала она, когда я, смущаясь, сбивчиво рассказала о его светлости.

— Да что ты за глупости говоришь. Ну поцеловались и разбежались.

— Не-еет… Ты вот так сейчас все описала, что ни в одной книжке не прочитаешь. Я же вижу, как у тебя глаза горят…

— Все, спи уже, дурочка!

Беате я обеспечила сладкие сны, а себе — бессонницу. Вроде только успокоилась, как пришлось пережить все заново. Хоть над собственной койкой начинай работать! А что, вот запатентую спальный гарнитур «Спокойной ночи». А еще лучше — «Лечебный сон», а то чувствовала я себя последние несколько дней неважно. Сначала по женской части недомогание, а потом простыла, что-ли. Впрочем, слабость могла быть запоздалой реакцией на недавние сильные переживания.

В один из моих «домашних» дней из лавки прискакала Беата с выпученными глазами.

— Ардин, бегом! Там покупатель один тебя хочет видеть!

— Меня?

— Ну да! Он позавчера еще был, безделушку одну хотел купить. Ну, из твоих. Я ему и сказала, чтобы так брал, а коли пригодится, так пусть возвращается. Вернулся!

У самой лавки Беата махнула рукой жене пекаря, стоявшей на крыльце дома напротив. Пекарша тоже махнула в ответ и удалилась внутрь. Присматривала, что-ли? Когда они только успели подружиться?