Страница 16 из 18
— Уже и сам вижу, — Рэксволд усмехнулся, поднял свою котомку и запрыгнул на вороного жеребца. — Тогда вернёмся к рынку: лютню купим, — поправив накинутую на плечо лямку, он выслал коня вперёд.
Северянка бросила многозначительный взгляд на Джона, подмигнула насупившейся вампирше и, оседлав кобылу, последовала за убийцей.
— Как один человек может вызывать у меня настолько противоречивые чувства? — с возмущением прошептала Лайла, не отводя глаз от спины ассасина. Борясь с желанием подпалить его затылок вспышкой магического огня, она скрестила руки на груди.
— Да уж… Путешествие обещает быть весёлым, — безрадостно проговорил следопыт, потуже затягивая подпругу. — Последний раз я играл лет пятнадцать назад. И кто меня за язык тянул…
— Не сожалей о том, чего ещё не сделал, — вампирша принялась приторачивать к седлу поклажу. — Уверена, мне понравится то, что я услышу, — застегнув кожаный ремень, она поставила ногу в стремя и уже через секунду сидела верхом.
— Эх, мне бы твою уверенность… — устало вздохнул Джон, взбираясь на коня.
Общество — многогранная душа любого города, череда человеческих судеб, что формирует его облик, наполняет улицы жизнью, а страницы летописцев — историей, открывая потомкам всё новые лица и вычёркивая ненужные старые. Лица… По-настоящему счастливые и искажённые гримасой злобы, искренне приветливые и покрытые строгими морщинами, по-детски наивные и олицетворяющие саму мудрость. За пять столетий существования Савальхат повидал их немало, год от года созерцая, как меняются люди: неосторожно роняют привычные маски и, страшась явить миру истинные черты, спешно поднимают их, замазывая трещины воском фальши, или же примеряют новые, красиво играющие глянцем в свете незнакомых глаз. Так поступали все. Все, кроме одной девушки с пепельными волосами, на лице которой застыла незыблемая печать скорби. Она медленно прогуливалась по рынку с корзиной овощей, когда вдруг, словно обожжённая, встрепенулась и, выронив её, схватилась за висевший на груди полупрозрачный камень. Заключив его в кулак и встав как вкопанная посреди оживлённого потока людей, горожанка осторожно озиралась, не замечая ни задевавших её прохожих, ни то, как больно впивается в шею натянувшийся шнурок амулета. Печальный взор девушки безостановочно скользил по толпе, пока наконец не остановился на выехавших из-за угла всадниках.
Спустя четверть часа, к разочарованию Джона, ассасин всё-таки нашёл у кого купить лютню, и странники, вернувшись к западным воротам, покинули Савальхат. Всю дорогу, пока они отъезжали от города, Эрминию не покидало чувство, будто некто незримый прожигает её взглядом. Однако вместо тревоги на укрытом тенью капюшона лице проступила едва заметная улыбка: значит, их с Рэксволдом план удался.