Слепой стрелок

5 Первая тень

— Да, в теории ты мог бы оказаться прав, она могла и не быть медиком, а этому узлу и шву её кто-то научил, — кивнул Фэб в ответ на вопрос Рэда. — Но присмотрись, пожалуйста, получше, и ты поймешь: нет, она именно что была медиком, она долго тренировалась накладывать такие швы, и здесь эти швы выглядят как символ, а не просто как способ спрятать что-то внутрь фигурки.

— Сложновато прятать, с учетом того, что нитки достаточно плотно намотаны, — заметил Рэд. — Но вообще, да, наверное. Хотя это всё выглядит в достаточной степени странно. Похоже на безумие.

Берта, которая до этого молча сидела в углу их номера, и что-то читала с визуала, смахнула его рукой, и подняла голову.

— Это и есть безумие, — сказала она твердо. — Фэб, помнишь, давным-давно мы на участке, в Борках, нашли пчелу? Которая пыталась строить соты, а потом умерла? Мы потом узнали, что это была так называемая трутовка, неоплодотворенная матка. То есть бедная пчела хотела выполнить своё предназначение, но что-то пошло не так, и все её усилия оказались тщетны. Её было очень жаль. Она так старалась, — Берта отвела взгляд. — А теперь давайте на секунду представим, что на месте этой трутовки оказывается человеческое существо. Которое ощущает своё предназначение, а выполнить его не может.

— Помню, — согласно кивнул Фэб. — Да, отчасти это всё напоминает… мысль верная. Что там по «граням»?

— По «граням», вернее, по списку «граней», в этом районе в этот период было несколько сотен девушек, которые либо имели отношение к медицине, либо учились, либо получили соответствующее образование. Разумеется, проверять будем всех, потому что это может оказаться любая из них.

— Всех? Бессмысленно. Давай посмотрим цифровой след, — предложил Фэб. Рэд согласно кивнул. — В то время здесь существовала вполне активная сеть, и многое фиксировалось. Да и сами они, скорее всего, в этой сети присутствовали. Что-то да осталось.

— Что-то, вероятно, осталось, но точно не сведения про кукол, — заметил Рэд. — Про такое никто писать бы не стал. И фотографии делать тоже. Это было нечто тайное, это скрывалось.

— А вот для этого у нас есть два агента, которые успешно притворяются врачами, и два бывших Сэфес, которые в агентов поиграют с большой охотой, — хмыкнул Фэб. — Им будет в радость поработать в поле, честное слово.

— Да знаю я, — Берта кивнула. — На самом деле есть ещё один момент, который меня насторожил.

— Срок, — тут же понял Фэб. — Три года там, в пойме, кто-то закапывал этих кукол. Только три года. И была какая-то причина, по которой этот некто перестал делать то, что делал.

— Может быть, она отсюда уехала, — предположил Рэд.

— Может, — легко согласилась Берта. — Это мы тоже будем смотреть.

— Они сами себе не верят, — Ит вздохнул, бросил короткий взгляд в окно — машина шла через мост, широкий, пустой, и там, под мостом, можно было в этот момент разглядеть реку. Очень чистую, и очень пустую реку. — Уехала? Как же. Нет, может быть, и уехала, но я не думаю, что причина того, что куклы перестали появляться в пойме, в отъезде той, которая их туда относила.

— Согласен, — отозвался Скрипач. — Да и Берта тоже всё поняла правильно, не просто так она вспомнила ту пчелу.

— Думаю, вы оба правы, — покивал Пятый. — По какой-то причине этой женщины не стало. Так… с наблюдателями обычно именно так и происходило. Мы не любим говорить об этом, но Лена, медсестра, которая, как мы поняли многим позже, была именно наблюдателем, умерла в пятьдесят восемь. Мы оказались для неё непосильной ношей, к сожалению.

— А что именно с ней случилось? — Скрипач повернулся к нему. — Мы не смотрели считки, не спрашивали вас. Нет, есть один момент, где вскользь упоминается могила, но мы по сей день ничего о ней не знаем.

— С ней случились мы, — грустно ответил Лин. — Мы оба с ней случились. И Пятый, с параличом на семь месяцев, с ней случился. После того, как та история закончилась, она… ну, словом, она пыталась выбраться, попробовала выучиться на зубного техника, но хватило её ненадолго. Через пять лет она уехала в монастырь, потом, ещё через несколько лет, приняла постриг, стала зваться сестрой Елизаветой, и… ребята, про это очень сложно говорить, правда. Она, по её словам, все эти годы молилась о нас, и жила, считай, только памятью. Мы были у неё стыдно сказать, сколько раз.

— Четыре раза, — беззвучно произнес Пятый. — А виделись всего трижды. Потому что в последний раз, когда мы сумели к ней вырваться… мы не успели. На полгода опоздали. Там была одна сестра, которая очень ей сочувствовала, она передала нам кое-что, на словах, мы сходили на могилу, и больше мы так уже не бывали. Никогда. Они все умирают рано. По-разному, судя по тому, что мы видим сейчас, но до шестидесяти не дотянула ни одна. А те, что были здесь, оказались в ещё худшем положении, судя по всему. Не думаю, что женщина, которую мы ищем, встретила свой тридцатый день рождения.

— Уверен? — Ит нахмурился. — История, конечно, очень печальная, но почему ты решил, что она ушла рано?

— А ты не чувствуешь? — спросил Пятый. — Это же в воздухе носится. То, что здесь произошло, а, точнее, не произошло, поставило крест на игре ещё до её начала. Да, Стрелок стрелял, это точно. Но вы же оба понимаете, что история, которая тут не начиналась, по сути, продолжения иметь не могла физически. Материал, да еще и искаженный, был уничтожен зивами на Тингле еще до того, как был извлечен из блоков и активирован. Он умер, не родившись. И что, по-вашему, могло в свете тех событий происходить тут?

— Ничего, — покачал головой Скрипач.

— Именно, — подтвердил Пятый. — Ни-че-го. А если не происходит ничего, то зачем те, которые должны были принимать в чём-то участие, должны существовать? В принципе, зачем?

— Какая-то тотальная безнадега, — Скрипач опустил голову. — Ужасное ощущение. Наверно, гораздо проще жить, когда этого всего не понимаешь и не чувствуешь.

— Они не понимали, — Ит смотрел перед собой отрешенным, пустым взглядом. — Они и не понимали, осознавали лишь, что почему-то не могут нормально жить, и что им чего-то отчаянно не хватает. Как-то это… н-да…

— Ладно, довольно, — попросил Лин. — Ребята, как искать будем? Веер? Сито?