Преобразователи

— Корни ее лежат в другом мире, да, но родилась она здесь.

И больше к этой теме они не возвращались. Иттрэй тоже картину не прояснил, но Рей и сам начал замечать странное. Словно кто-то стоял рядом, внимательно его рассматривая. Иногда он ощущал странную волну, прижимающую к полу, обычно перед очередным ухудшением состояния, будто неведомое существо проверяло его на прочность. С пробуждением Альхэ стало словно проще. Он ощущал присутствие, но теперь смотрели не на него, и жить стало гораздо легче.

Анктар тоже посмотрела на жреца, нахмурилась, поджала губы. Майерс, решив воспользоваться моментом, задал вопрос:

— Почему он такой?

— У меня есть идея, но я не уверена. Он внешне похож на преобразователя, побывавшего в храме. Или на заработавшего истощение.

— И? Что это дает?

— Кажется, его божество им недовольно. Мать рассказывала, — Альхэ запнулась, лицо на миг стало совсем жестким, но продолжила, — она однажды видела жреца, отказника… Не помню, то ли сам уйти хотел против воли Безымянной, не то чем ей не угодил — и не смотри так, я тоже сомневалась, переосмыслила все, пока лежала тысячу лет — выглядел он примерно также. И прожил потом недолго. Очень надеюсь, что Мактар по его стопам не пойдет.

Рей кивнул. Он примерно представлял, чем может окончится для жреца впадение в немилость. При всех его недостатках — такого исхода пожелать Мактару было нельзя. Альхэ сделала себе мысленную пометку поговорить с ним позже, когда приедут в Хиллоки. Жаль, что магия еще не вернулась и метки были неактивны. Смотреть на запястье вообще не хотелось, потому что из всех отметин на руке живой была только одна, та, что связывала ее с Мактаром. Еще одна была едва заметно серой на фоне остальных, но надеждами по поводу Энху Аль себя не тешила, скорее всего она останется такого цвета пока сама преобразовательница жива, все-таки магический фон химеры во многом повторяет фон создателя.

Лежащий рядом на сиденье Дракон поднял голову, осмотрелся и с тяжелым вздохом лег обратно. Анктар задумчиво потрепала пса по густой шубе, заодно отогревая руки. Ее после пробуждения часто знобило, даже не так, после ограничителей в подвалах Башни. Очень хотелось закутаться в одеяло с пачкой расчетов, но такой отдых она себе сейчас позволить не могла. Никто не знает, как подавители повлияли на ее дар, многому придется учится заново, наверняка. Хотя Рей с Мактаром старались внушить ей веру в более благоприятный исход.

— Вообще, это странно. Она к нему всегда была благосклонна. А зная, сколько всего в жизни себе позволяли остальные жрецы, удивительно, что он умудрился сотворить что-то, что ей не понравилось.

— Твой отец сказал, что вы с алтарной статуей похожи… Не могла его богиня приревновать?

— Да не… Даже звучит глупо. Ладно, смысл гадать, проснется — спросим.

— Не расскажет, он как-то неохотно про нее говорит. Если спрашивать, я имею в виду.

— Я сама с ним поговорю тогда, лично. Я бы все-так предпочла его живым видеть.

Она посмотрела на отражение в стекле со стороны Мактара, но не подала виду, что заметила, когда тот проснулся. Вид у жреца действительно был печальный и откровенно нездоровый. Альхэ только уголком губ дернула, когда Мактар распахнул глаза, встретившись с ней взглядом. Впервые на ее памяти тот напоминал побитую собаку, даже у достаточно равнодушной к такому Аль сердце сжалось. Жалость и сочувствие не были у нее ярко выражены, пожалуй, только Энху вызвала в свое время нечто похожее.

Жрец слабо улыбнулся ей в ответ и снова закрыл глаза. А Альхэ впервые с почти позабытого детства вспомнила древние слова, сложенные еще ее предками. Правда, беззвучно шевелящиеся словно в задумчивости губы произносили не их, почему-то казалось, что что-то шаблонное Безымянная пропустит мимо ушей. Зато аиранум Анктар знала прекрасно и могла произносить то, что действительно хотела. В какой-то момент ей даже показалось, что на нее кто-то смотрит. И даже не вскользь, а очень внимательно, оценивающе, словно проверяя, насколько преобразовательница убеждена в том, что говорит, насколько она сама себе верит.

*

— Уже устроилась? — Мактар заглянул в открытую дверь.

Вместо ответа Альхэ постучала по кровати рядом с собой. Жрец подошел ближе, Аль невольно прищурилась, заметив как тот вцепился в изножье, опускаясь не на саму кровать, а на пол рядом с ней.

— За что она тебя так? — она запустила пальцы в спутанные кудри, не то пытаясь привести их в порядок, не то делая еще хуже.

— За несогласие с ее пожеланиями. За сомнения в ее решениях. За неисполнительность.

Альхэ сползла вниз, устраиваясь плечом к плечу. Мактар осторожно коснулся кончиками пальцев холодной руки, преобразовательница перевернула ее ладонью вверх, даже пальцем поманила. Шестым. Улыбнулась, когда увидела на лице жреца чуть более живое выражение, едва тот сплел пальцы.

— Ты останешься?

По лицу Мактара скользнул луч света от проехавшего мимо автомобиля. Только глаза так и остались непроницаемо-черными, даже блика не возникло. Анктар рассматривала его внимательно, до боли напоминая этим взглядом безымянную, в горле комом застряло желание рассказать о событиях тысячелетней давности.

— Я должен тебе кое-что рассказать… Наверное. Я не знаю, нужно ли тебе это вообще слышать…

— Ты хочешь уйти?

— Что? — выходит на грани слышимости, очень сипло, очень сдавлено. — Нет, я… Я вообще не об этом. Старая история, наверное, нужно было сразу сказать…

— Раз старая — пусть в прошлом и останется. Не хочу тащить из прежней жизни что-то, что может мне не понравиться.

От объятий Мактара, казалось, хрустнут ребра, Аль не ожидала такой хватки, резко выдыхая, но все-таки отвечая, заваливаясь вместе с ним на холодный пол. Правда, в какой-то момент преобразовательница, все так же довольно улыбаясь, тянется к его шее и вцепляется в нее зубами. Он шипит, но попыток оторвать от себя Альхэ не делает. Та еще несколько раз несильно прихватывает тонкую кожу и успокаивается.

Мактар тоже расслабленно вытягивается на ковре, бездумно поглаживая Аль по спине. Уходить не хочется, да его вроде бы и не гонят прочь. Он поворачивает голову, рассматривая прижавшуюся к нему Альхэ. Интересно, если Темная все-таки лишит его подпитки, останется ли Альхэ с ним до конца? Уйдет? Может, милосердно добьет? Помявшись, жрец решает не спрашивать об этом сейчас, не портить момент. Тем более, что она сейчас напоминает пригревшуюся кошку, даже вцепиться зубами и когтями норовит, мигом превращаясь из домашней мурлыки в хищника.

Анктар переворачивается на живот, приподнимается на локтях, рассматривая жреца сверху вниз. Холодные — опять холодные! — пальцы обводят по контуры следы от зубов, оставленную Безымянной отметину, кадык, скользят выше, переходя на лицо.

— В худшем случае, — голос у нее снова хрипит, — я повторю с тобой тот же трюк, что и с Энху. И никуда ты от меня не уйдешь. Ты будешь со мной всегда…

— Если ты того хочешь, — жрец пожимает плечами, ощущая как идущая от Аль ледяная волна еще сильнее вжимает его в пол.

Волна настолько холодная, что очень скоро он перестает ощущать этот холод, неожиданно согреваясь. А потом все заканчивается, стоит лишь Альхэ отвести взгляд. Пальцы снова скользят по лицу, словно она резко ослепла и пытается запомнить его черты наощупь. Взгляд Альхэ мутнеет, по спине жреца стекает холодный пот, слишком уж сейчас она похожа на ту одержимую себя, которую он видел в храме. Ладонь ложится на горло, словно примеряясь. Мактар внезапно вспоминает диких животных, запрокидывает голову, открывая шею еще сильнее.

Но рука соскальзывает. Жрец выдыхает, буквально обмякая. Преобразовательница устраивается рядом, снова прижимаясь к боку. Кажется, затмения не будет, к его великой радости. Это в первый раз по глупости и от излишка сил он мог себе позволить приложить ее ментальной атакой, а сейчас за такое ему не просто выскажут неудовольствие, а отправят к предкам в тени.

— Меня волнует, что никакого улучшения нет. Я даже потоки не вижу. Чувствую себя человеком.