Страница 21 из 58
— Я так полагаю, что миролюбивыми они стали после последней войны?
— Да. Каждая война делала их сильнее. В той войне их вооружение стало полностью механизированным, искусственный интеллект брал на себя большую часть задач. Война велась на всех уровнях жизни на земле и под землёй, в воде и под водой, в воздухе и в космосе. Уже тогда их можно было считать робототезированными. Количество всевозможных имплантов и их разновидностей что они себя пичкали — зашкаливало. Все ждали, что на этот раз они точно полностью уничтожат не только себя, но и свою планету, но им, в каком-то роде повезло. В их пространстве взорвалась сверхновая. Облучила их. Планета полностью изменила свой облик, впрочем, как и они сами. Все внедрённые импланты стали частью их биологического жизненного цикла. Они сроднились со своими железками и механизмами. Любое устройство в их «руках» как живое. Они перестали быть тем, кем являлись и не могли больше воевать друг с другом. Они стали другими. Считается, что приобрели единый коллективный разум, который устранил все их внутренние противоречия. По крайней мере, с тех пор они между собой больше не воевали. А вот воевать с другими им это не мешало, вот только в этом не было необходимости, если те сами не нарывались. Слишком слабые для них остальные, чтобы начинать первыми, да и технологии у Тлоров самое передовое. А знаешь, чем заканчивается война с Тлорами?
— Удиви.
— Полное и тотальное уничтожение расы. Именно всей расы, а не отдельной личности. Но это мелочь. Они на своём примере знают, что можно полностью возродиться, так что ещё уничтожают планету. Затем проведут терраформирование и заселят её самыми воинственными формами жизни. Как ты мог догадаться — из своей родной планеты и речь не о хищниках, а о микрофлоры. Жизнь, естественно возродится на данной планете, но будет совершенно другой. Они считают, что земля из которой поднялась раса является фундаментом их силы и если лишить их этого, то это ослабит всю расу в целом и если она успела расползтись по просторам вселенной, то всё равно вымрет. Так что война с ними — это война до полного уничтожения одной из сторон и всего, что ему дорого. Искины крейсера — это их иерархия. Это их технология. Другие тоже пытаются создать свои, но это не проблема. Да в общем-то все и пытаются развивать свои технологии. Свои! Проблема в том, что ты влез в их технологию и причём удачно. Главный искин этого крейсера создавался ими. Взломав одного, ты подставляешь под угрозу все остальные. Ты себе масштаб последствия этого можешь представить? Своими неосторожными действиями ты неизбежно привлечёшь их внимание, как только они об этом узнают и тогда тебе ни где не будет укрытия. Никто не станет между Тлорами и их интересами, чтобы не подвергать себя опасности. Теперь ты понимаешь, что крейсер нужно полностью уничтожить? Если он попадёт к Тлорам на тебя начнётся охота. Они о тебе всё узнают. А главное, что если ты всё ещё захочешь его удержать и сохранить, то рискуешь не только собой, но и миром, в котором ты родился, его уничтожат следом за тобой.
— Я жить вечно не собираюсь. Это, во-первых. А во-вторых, ты ошибаешься.
— Я⁈ Ошибаюсь? Да даже то, что я здесь тебе об этом рассказываю уже этим я могу навлечь на Эльдарцев их гнев, потому что искин записывает всё, что происходит на его борту, — указала рукой она тонкую ленту вдоль корпуса.
— И всё же ты ошибаешься. Не тем, что Тлорцы опасны, а тем, что их нужно бояться. Из того, что я узнал о них — это работорговцы. Такие же пираты, как и члены команды этого крейсера, — провёл я рукой вокруг. — Одни захватывают и похищают, другие расчленяют и порабощают, и я не берусь судить, что более для меня омерзительно. А каждый кто с ними сотрудничает поощряет эту самую работорговлю. Ты ошибаешься в том, что нужно отступить и заметать улики, уничтожать искин вместе с крейсером. Жизнь — это боль с первого мгновения и боль помогает находить правильные пути развития, эволюционировать…
Я развернулся на звук открывающихся дверей.
Мимо нас прошёл вооружённый отряд, а затем Снежная зависла, как при общении по зову. Я не стал её ждать и последовал в грузовой отсек. Мне нужно оборотней вытаскивать… и привязывать. Крейсер освободить от захватчиков, а затем отогнать его в тихую гавань… Лишь бы он выдержал бой.
Дриада определила местонахождение оборотней. Неизвестные симбиоты, что уже несколько раз пытались подключиться, но отключались, не имея такой возможности. Я не полноценный вожак, но это я компенсирую привязку через кровь. Она более глубокая и прочная.
— «Восемь оборотней ты выдержишь и так», — заверила Дриада. — «Ты уже другой».
В грузовом отсеке нашёл оборотней. Они находились в клетках, посаженные на цепь. Хотя последнее это скорее стандартная процедура, чем необходимость. Потому что оборотни без вожака слишком пассивны. А вожак в моём лице уже здесь. Осталось призвать их, а дальше всё зависит от них, примут они меня или нет?
По крейсеру прошла волна вибрации. Звуки скрежета металла корпуса. По нейросети пришли уведомления, что десантные торпедные аппараты пробили корпус крейсера в нескольких палубах и сейчас из них выбирались имперские бойцы, которые собирались в отдельные группы. Ещё два десантных фрегата на подходе и будут через считанные минуты.
Створки палубы отворились, и вошла Снежная. Я не оглядывался и так знал, что это она. Хотя это можно было проверить и по нейросети. Перемещение всех членов экипажа отображалось на карте и схеме крейсера.
Она заметила меня и отошла в сторонку. Прикрывает меня. Если что-то случится, то заморозит меня. Я ей дорог, вот только чем и когда это произошло я не знал? А затем отогнал все посторонние мысли. Нужно вобрать суть того, кем я являюсь и высвободить её в виде эссенцией силы так, как я призывал своих волхов. Начиная полушёпотом, а затем всё громче и громче я стал произносить на русском, вкладывая в каждое слово частичку себя:
— Я человек, рождённый на Земле. Я оборотень с оркским сердцем. Я удочерил оборотня, которую растил по своему образу и подобию. Я маг с запечатанным ядром огня и воздуха, я сын, муж и отец, я тот, кто является проводником древа Жизни и основателем магической школы Тени, проводник молнии. Я орк и шаман, я воин и артефактор, я оборотень с повреждённой звериной формой, я тот, кто остановил нашествие орков и защитивший свою крепость и тех, кто мне доверился. Я тот, кого похитили кьясы, чтобы за мой счёт возвыситься. Попытались похитить, потому что за это они уже заплатили, в отличие от этих пиратов, что установили мне рабскую нейросеть. Вы готовы подняться? Вы готовы принять меня вожаком? Вы согласны стать частью моей стаи? Чужой стаи.
Что, что-то произойдёт Снежная поняла сразу, разглядывая спину Лютого, что пару минут стоял и не двигался, явно к чему-то готовился. А вот дальше она сжалась в комочек и выставила лучшую свою защиту. От него несло силой. Давлением. Мощью. С каждым мгновением он менялся, сжимался и уплотнялся. В нём зарождалась буря, что неминуемо вырвется наружу. Его голос заставлял волосы шевелиться на затылке, а мурашки бежать табуном по спине. По нему уже пробежали первые разряды. Руки сжались в кулаки и из них вырывались молнии. Вены вздулись, грудь расширилась об переполняемого воздуха, а затем он поднял ногу и ударил ею об палубу, наклонился вперёд и его яростный крик заполнил всё окружающее пространство. И это его она собиралась защитить и спасти? А кто спасёт её⁈ К ней вновь вернулся панический страх перед ним.
И если у неё от страха сжалось сердце и уплотнилась защитная техника, то вот оборотней накрыло, их повело, они зашатались и опрокинулись на противоположную стенку клетки. А затем разом все поднялись, их пустые взгляды приобрели осмысленность. Один оборотней подошёл к стенке другого, тот взмахом когтей снёс сдерживающие его цепи, развернулся и подставил свои цепи под удар второго. Во всех клетках началось движение. Оборотни освобождались и рвали цепи друг другу. А затем к ней на нейросеть пришло уведомление о пополнение ещё восемью новыми членами экипажа крейсера Чужой беглец. Двери их клеток раскрылись, высвобождая их наружу, а затем она стала свидетелем, как через кровь привязываются оборотни к своему вожаку. Лютый сам осколками цепей вспорол себе ладонь. А затем они ушли, оставив его одного. Тот шатался, но всё же держался на ногах.