Страница 32 из 86
Глава 9
Ненавижу эту удавку. Но, когда тебе зачитывают приговор, полагается вести себя подобающе аристократу и быть идеальным образчиком высшего общества. Даже невзирая на то, что по итогу судебного заседания у тебя со счёта спишут кругленькую сумму за порчу имущества станции.
Я, обернувшись, бросил взгляд на высокое, давящее своими размерами здание суда и, с трудом сдержавшись, чтобы не показать фигуру из трёх пальцев, стал спускаться вниз, где меня уже поджидали. Веселье закончилось, и настало время подводить итоги.
— Ну, Игорёк, ну ты и сволочь! — из опущенного окна лимузина на меня уставились вечно весёлые глаза Антона. — Такую кашу заварил и всё без меня.
— Если бы я заваривал её с тобой вместе, то сюда бы сам Император прилетел с самой большой ложкой, так что уж увольте, — дождавшись, когда слуга откроет мне дверцу машины, уселся на широкое сиденье и с удовольствием вытянул ноги.
— Что, у полиции до сих пор камеры не класса люкс? — продолжал веселиться молодой граф. — Тяжело было на деревянных нарах спать?
— Приемлемо, со студенческих времен ничего не поменялось, так что можешь себе представить, — не поддержал я его веселого тона. — Лучше скажи, как у тебя успехи?
— Всё прошло без сучка и задоринки, это же я, — произнёс самый скромный парень во вселенной. — Ну а если серьёзно, спасибо, что поделился информацией. Кстати, с тебя много стрясли за порчу имперского имущества и вызов полицейского спецназа?
— Прилично, — озвучил я сумму штрафа, который на меня повесила судья, и Антон удивлённо присвистнул. — Так что гоните деньги, граф.
— Вот всегда поражался вам, барон, как вы умудряетесь из строения типа сортир, построить конфетный завод, — покачал головой Кулясов, беря в руки планшет и начиная колдовать.
Спустя пару минут у меня звякнул комм, и я увидел сообщение, что мой опустевший утром счёт пополнился да настолько, что я ещё и в плюсе таком неплохом оказался.
— Здесь доля и от Айземана, если что, — уточнил Антон, довольный произведённым эффектом — Кстати, Исаак оказался довольно интересным товарищем, даже удивительно, что мы с ним раньше не пересекались.
Несмотря на внушительную сумму, которую мне перевели эти два товарища, я был уверен, что они сами не остались в накладе.
Ещё когда я только прорабатывал план по унижению идиота, посмевшего оскорбить мою сестрёнку, я понимал, что просто так подобную операцию на имперской территории мне никто с рук не спустит, так что решил минимизировать ущерб, а при случае и заработать.
Так что после разговора с Дроздовым я позвонил Кулясову и Азейману, предложив купить информацию о том, у какого рода в самое ближайшее время можно будет отжать бизнес и ценные площади на станции.
Первым пунктом, как я и предполагал, заинтересовался Исаак, вторым — Антон. Конечно, мне пришлось изрядно повозиться во время проникновений на территории уродов, где-то документы уничтожить или наоборот скопировать, где-то вывести из строя дорогостоящее оборудование, но сейчас, глядя на цифры на счёте, я чувствовал, как в груди разливается удовлетворение от проделанной работы.
— Ты ещё на станции задерживаться планируешь? — уточнил Кулясов.
— Нет, и так времени потратил больше, чем планировал, так что, если не сложно, давай заедем домой, с мамой попрощаюсь, а после подбрось до лифта, — ответил я.
— Да без проблем, — кивнул Антон и отдал приказ водителю.
До дома мы добрались довольно быстро, где, помимо мамы, меня встретила зареванная Мила.
В свои планы я их вчера не посвящал, но они меня прекрасно знали и изрядно поволновались, а после того, как утром им сообщили, что я нахожусь в суде, так и подавно.
И всё же как бы мне ни хотелось задержаться подольше, чтобы успокоить родных, дела гнали меня дальше и, обняв их на прощанье, сел обратно к ожидающему меня Кулясову.
Домой к нам заходить он не стал. Если меня не переваривал его отец, то его терпеть не могла моя мать, от которой он однажды за какую-то выходку выхватил клюшкой от гольфа по хребту. Где маман тогда её раздобыла в полицейском участке в три часа ночи, ума не приложу.
В общем, Кулясов её одновременно и боялся, и уважал.
Путь от дома до лифта был раза в два короче, чем от суда до дома, но ехали мы гораздо дольше, особенно, когда въехали в один из деловых районов, и поток автомобилей совсем замедлился.
— Что за хрень происходит? — опустив разделяющую нас с водителем перегородку, раздраженно спросил Антон.
— Пробка, — произнёс уже почти забытое слово водитель и указал пальцем на огромные экраны, располагающиеся на зданиях и стенах домов. — Всем интересно.
— Так, блин, Алёнку на церемонию не бери, — сглотнул Кулясов, глядя на работу «неизвестного» хакера, который транслировал кадры из больницы, где сейчас лежал Калинин со своими товарищами. — И не смотри на меня так, я к ней лезть не собирался, по крайней мере без твоего разрешения, — зачем-то уточнил парень, заработав мой подозрительный взгляд. — Просто ты сам видел, КТО там будет, и если ты за дурацкий комплимент сестре войну объявишь… Не, точно не бери…
Пускай Антон и не самый адекватный человек, но здравое зерно в его словах было. Когда что-то касалось моих близких, я не перед чем не останавливался, заставляя обидчиков ссать кровью. В прямом смысле этого слова.
Мы медленно ехали вперёд, а на экране продолжало крутиться видео, как Калинин, орущий от боли, несмотря на лошадиную дозу обезбола, пустил под себя очередную лужу. В этот момент по простыням расползлось кровавое пятно, а вокруг суетились врачи, не в силах помочь пациенту. И не смогут… я об этом позаботился.
Хорошие кадры выбрал наёмник, пробирающие до самых костей. Одобряю. Так что теперь я был на сто процентов уверен, что до многих дойдёт недвусмысленное послание о том, что моих близких трогать опасно.
— Тебя оштрафуют. Опять, — задумчиво произнёс Кулясов. — Я же правильно понимаю, что трансляция по всей станции?
— Даже не понимаю, о чём ты. Просто какой-то добрый человек решил показать, что бывает с подонками, даже из высшего общества, я-то здесь при чём? — развел я руками, а Кулясов заржал аки конь.