Страница 6 из 80
3
— Все равно, одна из лучших новостей за весь день, — сказал я. — Что за проблема?
— Здесь беременная. И она, млять, рожает!.. — на фоне, как подтверждение, раздался женский возглас.
— Вот как, — хмыкнул я. — Ну, среди вас же есть целитель? Справитесь как-нибудь.
— Придется, — буркнул Иван.
— Кто-нибудь пострадал?
— Никак нет. Наши тоже все в порядке.
— Вас засекли?
— Обижаете, Георгий Петрович! Снаружи провели отвлекающий маневр, но внутри сработали тихо. Возможно, враг считает, что семья Шершневых до сих пор в бункере.
— Прекрасно. Спрячьте заложников и охраняйте. Обращайтесь с ними вежливо. Выходить на связь только со мной.
— Так точно, ваше сиятельство.
— Ты молодец, Иван. Увидимся, когда все кончится.
— Спасибо, граф!
Я положил трубку. Близился вечер. На сегодня боевые действия были окончены, но предстояло подготовиться к завтрашнему дню. Моя гвардия, спешно зализав раны, отправилась к поместью Сплюшкиных. Хотя двое мужчин из рода, включая главу, погибли, оставались еще старший сын, жена барона и младшие дети. Я не собирался убивать их всех, но намеревался взять поместье штурмом. А для этого — осадить и начать артиллерийский обстрел, чтобы врагам не сладко спалось.
Судя по данным разведки, вся гвардия Сплюшкиных за исключением охраны дома сражалась у поместья Иволгиных. То есть — была полностью уничтожена.
У Шершневых еще оставались силы. Вполне возможно, что у них было даже больше людей, чем у нас. Но после поражения под поместьем Иволгиных они предпочли отступить в свою казарму и занять оборону. Граф и его старшие сыновья, насколько я понял, были там же.
Дозвониться до Олега я так и не смог. Отправил людей проверить, что случилось на месте предполагаемой засады. Никаких новостей пока не получил. Несколько раз думал позвонить Косте, но не стал. Если он по-прежнему в плену и его мобилет у врагов, не стоит провоцировать. Впрочем, теперь, когда у нас тоже были заложники, я не так сильно беспокоился за его судьбу. А вот как там Аллочка, меня тревожило…
Но забивать голову пустыми переживаниями я не стал. Вместе с солдатами залез в грузовик и отправился к дому Сплюшкиных. По дороге, после разговора с Мокрухой, получилось даже вздремнуть.
На подъездах к вражескому поместью нас попытались обстрелять магией, но без успеха. Я уже не в первый раз порадовался, что велел наложить на всю технику защитные печати. Они выдержали несколько попаданий и даже не притормозили.
Вражеских магов ликвидировали, одного взяли в плен — и кто взял, Аслан! Рыжеволосый парень, как доложил богатырь Молчанов, вообще отлично проявил себя в бою. Когда он с группой других бойцов чуть не оказался в окружении, то взял командование на себя. Вывел людей из-под огня, лично подстрелив вражеского офицера и тем самым заставив остальных отступить.
Кроме того, у Аслана открылся магический дар. Слабенький, судя по всему, но во время боя у него проснулось ядро и сам собой образовался духовный щит. Подобное случалось крайне редко. Обычно всех младенцев проверяли на наличие дара и даже могли примерно назвать будущий ранг — но Аслан был сиротой, и к оракулу его никто не водил.
Зато теперь я был уверен, что Рыжий Лев, как после боя прозвали его другие солдаты, рано или поздно станет офицером моей гвардии. А со временем, быть может, даже командиром.
Добравшись до поместья Сплюшкиных, мы перекрыли все подъезды, окружили дом и отправили посланца с ультиматумом: сдавайтесь или мы начнем обстрел. Дали полчаса на раздумья, а когда время истекло и ответа не последовало, я без сомнений отдал приказ начинать.
Уже стемнело, когда первые снаряды посыпались на защитный купол. Мы экономили боеприпасы, поэтому интенсивность была невысокой, но огненные цветки вспыхивали регулярно, и грохот должен был не смолкать всю ночь.
Я позвонил в больницу и узнал, как там Богдан Богданович и другие «тяжелые». Командиру сделали операцию. Сказали, что пока он без сознания, но выживет. Кроме хирурга, над ним поработал целитель высокого ранга — однако раны Богдана были слишком серьезны, поэтому в себя он до сих пор не пришел.
После этого наконец-то вышли на связь гвардейцы, отправленные на поиски Олега:
— Ваше сиятельство, тут никого нет. Машина стоит на обочине брошенная, с дырками от пуль. Мы нашли несколько тел, наших и вражеских бойцов. Наших больше, но Олега среди них нет. С врагов сняты шевроны и другие знаки отличия.
— Понял, — ответил я. — Попробуйте найти следы. Я хочу знать, что там случилось и где командир охраны.
— Есть.
Если бы мои гвардейцы потерпели поражение, то Шершневские наверняка бы позвонили, не так ли? Но почему-то молчат и те и другие. Теряюсь в догадках, что могло произойти — пока ясно только то, что на дороге был бой.
Солдаты наделали окопов, и в одном из них я лег, закутавшись в спальный мешок. Взрывы не мешали. Я так устал, что моментально заснул и ничего не слышал.
Проснулся от звонка мобилета. Было еще темно и казалось, что прошло совсем немного времени. Взглянув на экран, я тут же ответил:
— Слушаю.
— Георг, это я, — раздался голос Константина. — Мы с Аллой на свободе. Все в порядке, живы и целы. Ты не поверишь, что здесь случилось…
— Да почему нельзя-то⁈ Она ж гражданская, подумаешь! Ну то есть даже не член их рода!
— Я задолбался повторять, — нахмурился гвардеец Шершневых, которого звали Тимур. — Парниша, который с ней сидит — личный помощник графа Чернобурова…
— Ну а девка-то тут при чем? — возмутился другой, по имени Авдей. — Попользовались бы с тобой по очереди. Давай первый, если хочешь. Ты видал, какая она сочная?
— Дослушай, придурок! Личный помощник Чернобурова сказал, что она их юристка, ценный сотрудник. А граф Шершнев приказал ценных сотрудников не трогать, понимаешь?
— Да почему⁈
— Потому что хрен его знает, как война обернется. Наших людей тоже будут в плен брать. Если начнем мочить заложников — они будут делать то же самое. А так обменяемся спокойно и все. Дошло, нет?
— Да я ж не мочить ее предлагаю…
— Все, заткнись, — оборвал Тимур. — Держи себя в штанах. Как будто красивой бабы ни разу не видел!
Авдей надулся и замолчал.
Недавно стемнело. На заброшенной водяной мельнице было тихо. Только крысы пищали откуда-то из подвала, где держали пленных, да начали подавать голоса ночные птицы. Текущая рядом река журчала почти неслышно.