Еда и патроны

— Вот так. Каком кверху, — в сердцах выпалил Лефантьев, но тут же взял себя в руки. — Извините. Они же ее не зря сюда приперли. Наверняка им дано было задание каждый день на связь выходить и о результатах докладывать. А они ни разу на связь не вышли. Вот я, на месте командира ихнего, крепко б задумался и пожаловал бы к нам с карательной миссией. Есть у меня подозрения, что они уже в пути.

— Логично, — согласился Стас. — И много наемников вам собрать удалось?

— А вот эта часть истории — самая грустная. Если вы согласитесь остаться, то можно считать, что я собрал двоих.

— Еще раз. Сколько?

— Да-да, — подтвердил Лефантьев, невесело улыбаясь, — двоих. Но и это оптимистичный прогноз. До вас здесь еще один наемник был, Максим Пулемет. Кличка у него такая. Здоровенный детина с «Печенегом». Он был бы нам очень полезен, но как-то без энтузиазма воспринял мое предложение.

— Да, я его видел, кажется. Вылетел он от вас как ошпаренный. Так что же вы ему предложили? И, самое главное, что собираетесь предложить мне?

Лефантьев встал из-за стола и, сложив руки за спиной, с задумчивым видом описал круг по комнате.

— Форт у нас не самый богатый, — начал он. — Но мы готовы заплатить сколько сможем. Зерном вы вряд ли возьмете, с серебром у нас напряженно, так что предложу вам за участие в «торжественной встрече» наших новоявленных агрессоров триста «семерок». Ровно столько же я предложил и Максиму.

— Сергей Борисович, — начал Стас, скромно глядя в пол, — давайте я вам кое-что объясню. Видите ли, работа наемника на практике является гораздо более скучным и обыденным процессом, чем вы его себе, судя по всему, представляете. Обычно наши наниматели, испытывающие трудности с рейдерами, со своими соседями и прочими агрессивно настроенными группировками, приглашают по десять — пятнадцать бойцов. Дальше этот передовой отряд в камуфляже, с начищенным серьезным оружием, со злобными мордами и при поддержке местного населения встречается с потенциальным агрессором. Бой происходит примерно в одном случае из пяти. За это мы обычно берем не меньше двухсот сорока «семерок» на брата. А вы предлагаете нам по триста за гарантированный бой с превосходящими силами.

— Так ведь… — попытался возразить Лефантьев, но Стас, предвосхищая оправдания, поднял вверх указательный палец и продолжил:

— Давайте мы поступим по-другому. Я не возьму из ваших запасов ничего, ни единого патрона, но все трофеи переходят нам. Если вы согласитесь, то я постараюсь убедить Максима остаться.

— И грузовики?.. — нахмурившись, поинтересовался Лефантьев.

— Да, разумеется. И хочу вам напомнить, Сергей Борисович, что, пока вы думаете, эти самые грузовики с тридцатью головорезами, возможно, уже едут сюда.

Лефантьев снова начал описывать круги по комнате, поглаживая затылок. По лицу его было видно, что решение дается непросто. Два автомобиля на ходу — целое состояние, не говоря уж об оружии, которое можно снять с тридцати трупов. Но нужно ли будет все это богатство мертвому форту Кутузовскому? Два наемника — конечно, мало, но это все же лучше, чем ничего. С ними шансы на победу хоть немного повысятся.

— Согласен! — неожиданно выкрикнул Лефантьев и отчаянно махнул рукой, словно картежник, ставящий все на кон в надежде отыграться.

— Отлично, — ответил Стас, скрепляя договор рукопожатием. — Пойду в трактир. Нужно поговорить с вашим Пулеметом. Кстати, а что за кузова у грузовиков?

— Тентованные.

Посетителей в трактире было всего два, не считая самого Стаса. За столом в углу сидел какой-то щупленький мужичок, шумно хлебал суп из алюминиевой плошки, периодически останавливаясь и записывая что-то на листке бумаги, лежащем рядом, а в самом центре этого заведения восседал громила килограмм под сто сорок и ростом метра два. Он сидел к Стасу спиной и с треском наворачивал жареную курицу. Было заметно, как перекатываются желваки, выглядывающие из-за плотно прижатых ушей и занятые энергичным пережевыванием пищи. Лоснящаяся лысина поблескивала капельками пота, выступившего от усердия. Пятнистый бежево-коричнево-черный камуфляж едва не трещал по швам на плечах, когда этот гигант отрывал курице ногу. Рядом со столом лежал здоровенный рюкзак, а к нему был прислонен грозный «Печенег».

За небольшой стойкой скучал хозяин заведения, с меланхоличным видом протиравший пивную кружку. Стас подошел к здоровяку и хотел уже начать беседу, но так и простоял секунд пять с открытым ртом, раздумывая, стоит ли беспокоить этого исполина во время приема пищи. Здоровяк как раз разламывал пополам грудину курицы.

Как только он закончил разделывать несчастную птицу, Стас решился заговорить:

— Извини, ты будешь Максим Пулемет?

— А ты кто такой? — не оборачиваясь, отозвался детина.

Стас прошел немного вперед, так, чтобы его было видно. Брови гиганта слегка приподнялись, ровно настолько, чтобы холодные серые глаза смогли презрительно взглянуть на то никчемное насекомое, которое мешает ему спокойно поглощать пищу.

— Стас. Будем знакомы, — представился Стас и протянул гиганту руку, однако сей жест был хамски проигнорирован.

Ничуть не смутившись, он отодвинул стул и, сопровождаемый крайне недружелюбным взглядом, уселся напротив.

— Чего? — лаконично поинтересовался Максим и с хрустом разжевал куриную кость.

— Хочу с тобой кое-что обсудить, — продолжил Стас.

— Ну?..

— Я недавно говорил с Лефантьевым, и мне удалось убедить его изменить расценки.

— Ишь ты.

— Да. Сергей Борисович согласен передать нам все трофеи, что останутся после боя, в том числе и оба грузовика.

Максим Пулемет резко перестал жевать, перевел взгляд с тарелки на собеседника, и по его заросшему щетиной брутальному лицу медленно расплылась добрая, по-детски непосредственная, такая нежданная улыбка, от которой Стасу сделалось вдруг так легко и спокойно на душе, так беззаботно и радостно, словно никакие беды и тревоги не способны были поколебать мир, в котором живут такие добрые великаны.

— Херня, — сухо констатировал моментально помрачневший Максим, и сказочное наваждение тут же исчезло. — Не будет никаких трофеев, перебьют нас тут всех, как цыплят. Охота сдохнуть — оставайся, а я вот доем сейчас и сваливаю.

— Постой-постой, — не сдавался Стас. — Все вовсе не так безнадежно, как может показаться на первый взгляд.