Дверь

Глава 31

Джоанна

За всеми откровениями прошедшего уикенда, я поняла лишь одно: моя жизнь была сплошной ложью. Все близкие мне люди лжецы. Я не верила в ту чушь вроде «мы заботились о тебе». Это полный абсурд, они просто по той или иной причине сочли меня недостойной правды.

Я вдруг поняла, что у меня не было человека, на которого я могла бы положиться. Мои родители и мой брат вылетели из этого списка сразу после выходных. Оставался Блейк, и он, пожалуй, единственный кому я хоть немного могла доверять.

За последние несколько месяцев я видела этого мужчину во всех его ипостасях. Я видела доброго Блейка, злого, обиженного и разбитого расстроенного и радостного, игривого и дурашливого, напуганного и потерянного.

Он поделился со мной огромной частью своей жизни, подпустил максимально близко, настолько, что я невольно стала принимать его проблемы как свои. Мне была ненавистна его мать, вместе с тем, я пыталась ее простить и как-то оправдать, хотя вся эта драма не была моей проблемой.

Однако о полном и безоговорочном доверии не могло быть и речи. И дело было даже не в Блейке. Мне нужно уметь полагаться только на себя.

К тому же я не хотела отношений, как показала суровая реальность, близкие люди могут предать в любой момент. Но даже если отбросить это огромное «но», была еще одна проблемка. И это сам Блейк Джефферсон. Я не верю в то, что люди меняются. Я могу сколько угодно подмечать нежность в его глазах, изменившееся поведение и появившуюся вдруг выдержку и самообладание, но факт есть факт: Блейк жесток и мстителен.

И чувствуя, что начинаю снова влюбляться… Хотя хватит лгать самой себе, я уже люблю его и любила его всегда, с того самого момента, как он открыл для меня катание на лыжах с другой стороны, с нашей ночи в Аспене, а возможно и раньше. Поэтому я не могу позволить себе строить воздушные замки, где есть лишь я и он, после будет очень больно падать. Блейк крайне жесток, когда задевают его чувства.

Перед отъездом в аэропорт Париж-Ле Бурже, бабушка, крепко обнимая меня, кое-что сказала:

– Не позволяй никому обрезать твои крылья, Джоанна. Тем более близким людям, ведь они делают это самым жестоким и болезненным способом. Не каждый после такого сможет отрастить новые и снова взлететь.

И это было в самую точку, она была так права в этом.

– В старости, сидя перед камином и вспоминая свою молодость, ты поймешь, что всю свою жизнь ползала, когда другие взлетали так высоко, что их невозможно было рассмотреть с земли.

Она отстранилась и взглянула в мои глаза.

– Я люблю тебя, Джо. Прости своего отца и не держи обиды на маму. Не позволяй призракам прошлого преследовать и мучать тебя. И помни, что быть счастливым – это лучшая месть всем нашим недругам.

Из этого ее наставления я поняла для себя две вещи: во-первых, я не оступлюсь от своей цели, и закончу казино. Во-вторых, я больше не буду делать вещи в угоду другим.

Бабушка сказала нужные слова в нужный для меня момент.

Мама, откровенно говоря, была не лучшей матерью, однако и худшей я не могу ее назвать. Мы с братом никогда и не задумывались о том, что не имеем чего-то в материальном плане. А вот в неосязаемом, духовном, оба недополучили. Однако маму тоже можно было понять, ведь она так долго была несчастна, и стала счастлива, только когда закрыла доступ к своим жизненным силам всем ненужным людям.

Я сделаю также, прежде чем подпустить человека к своей душе, я должна удостовериться в его намерениях.

А что касается казино, я не отступила, каждый мой день я проводила в отеле, и вместе с Блейком следила за ходом работы. Вскоре строительство завершилось и вместе с Сабриной мы стали готовиться к церемонии открытия казино Хэтфилд.

И сейчас стоя в главном зале, где была организованна торжественная церемония, я испытывала невероятную гордость за свое детище.

Отец так и не посмел сдвинуть как меня, так и моего брата с наших мест. Почему он не сделал этого, я не знала, и никто не знал. Возможно, он решил закрыть глаза на прошлую ситуацию, возможно, забыл, а возможно он сделает это позже. В любом случае, для меня это больше не имело значения.

По прошествии месяца, проведя время в подготовке этого вечера и руководстве отеля, я решила уйти. Это не было бегством. Просто я чувствовала, что здесь уперлась в собственный потолок. Мне хотелось большего. Так что отцу не было надобности выгонять меня, уже сегодня, после этой церемонии я подпишу заявление об уходе.

Я не боялась того, что мне придется начать заново. На новом месте я хотя бы буду знать, что никто нарочно не будет загонять меня в рамки.

– …Я хочу поблагодарить моего брата – Конрада, за предоставленный шанс, ассистентку Сабрину за бесконечную помощь и сверхурочную работу, а еще я хочу поблагодарить Блейка Джефферсона и его команду, они сделали мой проект реальностью. Компания Джефферсон воплотила все в точности, как я хотела. Мне было очень приято сотрудничать с этими внимательными и исполнительными людьми. Казино Хэтфилд официально открыто! – Я символически перерезала красную ленточку, срывая овации гостей и с приклеенной к моему лицу улыбкой, принялась принимать поздравления.

После торжественной речи, началась основная часть празднования. Гостям предлагалось поиграть в автоматы, рулетки, карты и кости, выпить или перекусить в баре на втором этаже.

– Ты была изумительна, – шепнул Блейк, прижимаясь ко мне сзади и обвивая мою талию рукой.

– Спасибо, – улыбнулась я, чувствуя, как его губы касаются моего виска.

Блейк делал это постоянно, он целовал меня, обнимал и вел себя со мной так, словно мы настоящая пара. И каждый раз как его губы касались моей щеки, носа или виска, я начинала нервничать от того, насколько приятно и комфортно чувствовать себя рядом с ним. Но ведь мы просто друзья с привилегиями. Как такое возможно?

Мы сыграли в рулетку, а потом в покер, мне не удалось выиграть ни там, ни там, а вот Блейк смог сорвать небольшой куш в покере. Я не была большой любительницей азартных игр, поэтому уже через час мы переместились на второй этаж казино, где помимо игорных аттракционов был еще и бар.

– Я выиграла в покер, – радостно поделилась Барбара, показывая мне фишки в своих руках. – Пошла ва-банк. Взрослые мужики слюни пускали на то, как я всех сделала.

Слова Барбары заставили меня рассмеяться в голос.

– Представляю их лица. Хрупкая девушка обыграла мужиков, которые считают себя профи, – сказала я.

Барбара довольно заулыбалась.

– Да! Я показала им настоящий ютский покер!

Мои брови взметнулись в удивлении.

– Ютский? В Юте практически не играют в покер¹⁷.

Барбара рассмеялась.

– Только мормоны, моя семья не относит себя к мормонам. Ладно, пойду, попытаю счастье в рулетке, не выйдет, так снова покажу, что такое настоящий покер.

– Удачи, – улыбнулась я.

Стоило отвести взгляд от ее золотистого цвета платья из шелка, как меня потревожили.

– Селеста, здравствуй, – послышался незнакомый голос.

Я обернулась и встретила мужское лицо.

Молодой парень не более тридцати лет, я видела его ранее, но вот вспомнить сейчас совсем не могла.

– Сэмюэль, – представился он. – Сэмюэль Фрост.

Ого. Тяжело было узнать в этом мужчине мальчика из моего детства.

Сэм сын одного из папиных друзей. Думаю, в последний раз я его видела еще лет в пять в Лос-Анджелесе. Прямо перед тем, как отчим увез нас с мамой и Конрадом во Францию.

Сэм был маленьким светловолосым и ужасно худым мальчиком с большими зелеными глазами. Сейчас передо мной стоял полноватый темноволосый мужчина с густой бородой.