Дверь

Я взглянул на Кайла так, словно он отставал в развитии.

– Барби, ее зовут Барби.

Он удивленно вскинул брови.

– Интересно… Красивая и горячая, нужно познакомиться.

Джоанна была темпераментной, ее подругу я не знал, но по тем маленьким моментам, которые видел, я понял, что та была сущим кошмаром.

– Не советую, – усмехнулся я. – Откусит яйца, а после голову, хотя до яиц можете и не дойти.

Тут-то настроя Кайла поубавилось.

– Настолько резвая? – спросил он.

– Как породистая кобылица.

– Из наших?

Я задумался и попытался вспомнить все о светловолосой подруге Дикарки. Джоанна вполне могла дружить с девушкой из среднего класса, в ней не было этого высокомерия по отношению к людям, чей доход значительно меньше ее. Но Барби была слишком… Породистой что ли, если так можно сказать о девушке. Походка, осанка, взгляд… И кого-то она мне напоминала.

Идиот, забыл самое главное. Конечно она из наших.

– Думаю, что да. Сестра Саванны Эванс. Эвансы занимаются энергетикой.

Вот кого она напоминала мне – Саванну.

Кайл нахмурился. А я стал ждать, когда до него дойдет.

– Саванна, что-то знакомое, – задумался он, затем его рот приоткрылся, а брови удивленно изогнулись. Он вспомнил. – Саванна, вспомнил. Хорошая, девочка-попрыгунчик.

Он имел в виду, что она прыгала от него ко мне и обратно. Я не сказал Барби, что у Саванны с Кайлом было больше одного раза.

– Подумай, но лучше тебе не подходить к блонде, – предупредил я. – Говорю же, без головы останешься сразу.

***

Очередной вечер в честь недели гольфа был в самом разгаре. Все как обычно: шампанское лилось рекой, собрались самые богатые люди США, дамочки нацепили на себя дорогие платья, в попытках перещеголять друг друга.

Ах да, все это снова под перекрытием и гордым названием «благотворительность».

– Пожелай мне удачи, – пропел Кайл и сорвался с места, прямо к блондиночке, подруге Джоанны.

Послушал он мои наставления? – Нет, очевидно.

Когда он останется без головы и его кое-чего, я скажу: «А я говорил тебе, друг».

– Удача тебе не поможет, – вдогонку бросил ему я. Однако Кайл не услышал или сделал вид, что не услышал.

Но меня мало интересовала блондинка, да и до Кайла мне не было дела, пусть сам следит сегодня за своей головой и тем более яйцами.

А вот от Джоанны в этот вечер я никак не мог оторвать взгляда.

Она стояла рядом со своим братом, в красном коротком обтягивающем ее восхитительные бедра и талию платье на тонких бретельках. Босоножки на высоких каблуках были черными и кожаными ремешками, словно змеи оплетали ее лодыжки. Я не мог отделаться от навязчивых картинок в голове: эти ноги на моей талии.

Красный – такой разносторонний цвет. Он может означать страсть или ярость или опасность. Что же красный значил для нее?

В таких простых вещах, которые обычно я не замечал, Джоанна выглядела как королева красоты и олицетворяла собой темпераментность, секс и чувственность. И почему-то это злило меня. Злило то, что я нахожу кусок красной ткани привлекательным, злило то, что я не мог оторвать взгляда от ее волос, собранных в высокую прическу, которая казалась такой же ненадежной, как шалаш из веток. Волосы покачивались при каждом ее движении, две короткие пряди небрежно свисали по бокам.

Но больше всего меня злило то, что я видел в ней нечто большее, чем внешность, большее, чем ее сексуальность. И это нечто заставляло меня перенести все дела, чтобы примчаться к ней в кабинет, ради вопроса, который и яйца выеденного не стоит.

Сейчас я понял, что она дала мне что-то, чего никогда не было в моей жизни. Я готов был бежать к ней в офис с любой поправкой по проекту, только бы снова увидеть ее лицо. Это было больше чем просто секс, это больше, чем то, что было в моей жизни. Это большее было в ней. В маленькой длинноволосой, синеглазой брюнетке, дерзкой и страстной, но одновременно ранимой и нежной

Я замечал нечто глубокое в ее взгляде, и не был до конца уверен, что для нее наши прошлые отношения действительно были лишь игрой и развлечением.

Я, конечно, все еще злился, из-за того, как она поступила со мной в прошлом, но вместе с тем понимал, что я последний кто должен злиться. Ведь я точно также играл с женщинами, использовал их для удовлетворения своих потребностей, брал их тела, чтобы насытиться. А Джоанна пришла и наказала меня. После нее я понял, что никогда не был сыт. Блондинки, брюнетки, рыжие, худые, с формами – все они были такими разными, и одновременно безликими, но не она.

Она была другой.

Я помнил, мягкую кожу ее груди, и как краснела она от соприкосновения с моей щетиной на лице. Помнил и эти розовые твердые соски, которых я любил касаться губами и зубами, срывая с губ Джоанны мягкие молящие о большем стоны.

На ее бедрах я замечал маленькие полоски растяжек, они были практически незаметны, но чувствовались, стоило провести ладонями по коже ее бедер.

От этих воспоминаний кровь в моем теле забурлила, разгоняясь по венам горячими потоками лавы и приливая к самому низу живота.

Я помнил все это, словно час назад выскользнул из ее постели, А еще я помнил, как она сказала, что между нами ничего не может быть.

И теперь мне казалось, что все это я ненавидел. Ненавидел ее грудь, плоский живот и мягкость кожи, ненавидел ее запах и растяжки на бедрах, я ненавидел, но на других женщин даже смотреть не мог.

Раньше я думал, что это пройдет, я уверял себя, что смогу встретить еще одну женщину, от которой снесет башню, с которой можно забыть обо всем, о своей прошлой жизни, о своих обязанностях, о проблемах. Но я не встретил и за это ненавидел Джоанну. Она смогла забраться так глубоко под мою кожу, что избавиться от нее равносильно смерти.

И сейчас глядя, как она смеется от очередной тупой шутки какого-то мужика, стоявшего рядом с ней, глубоко внутри меня стала зарождаться ревность.

Я знаю, что обещал ей не трогать ее, пока она сама не попросит. Но, думаю, ничего страшного не случится, если мы немного потанцуем.

Уверенным шагом я направился к ней, меня тянуло магнитом.

Она заметила меня и напряженно выдохнула. Терпеть не могу вызывать в ней эти эмоции, она словно не рада мне.

– Джоанна, прекрасно выглядишь, – обронил я искренний комплимент в ее адрес.

Пижон стоял рядом с ней, словно Цербер¹⁰, как и какой-то незнакомый мне мужик. Темные волосы, зеленые глаза, на вид не старше меня.

– Спасибо, – смущенно кивнула Джоанна и покосилась взглядом на своего брата, который от моего замечания брезгливо изогнул губы.

Я повернулся к Пижону и кивнул ему в качестве приветствия.

Его правая бровь дернулась, он еле сдерживал раздражение. Но братик Джоанны может идти в задницу. Я не уйду отсюда и не отступлюсь от нее. Жаль, что осознание потребности в этой девушке дошло до меня так поздно.

– Сестра говорит, ты прекрасно справляешься с работой, – сказал Пижон, окидывая меня безразличным взглядом.

Я усмехнулся и взглянул на Конрада.

– Уточни, о какой именно работе ты говоришь, – вырвалось у меня.

Конрад побагровел от злости и сузив глаза, наконец-то прямо взглянул на мое лицо.

– Что ты сказал, Штукатур? – прозвучал его угрожающий голос.

Джоанна металась взглядом от меня к нему, не зная на кого первого обрушить свой гнев.

Готов быть добровольцем, милая. Из твоих рук я приму даже гранату.

– Я профессионал в своем деле, Пижон, и твоя похвала мне не требуется, – бросил я.

Конрад молчал, однако я чувствовал волны ярости, исходившие от него, и меня это раззадоривало еще больше. Джоанна, по всей видимости решила, что ситуация накалена до предела, поэтому подумала хоть как-то остудить ее.