Дверь

Эпилог

Блейк

Джоанна смогла еще раз поговорить с мамой и обсудить все прошлые обиды, когда они обе поняли, что им этого не достаточно, обратились к специалисту.

Отец Джоанны не показывался и практически никак не напоминал о себе. Месяц назад мы встретили его на одном мероприятии. Он совсем не выглядел поверженным, однако и торжествующим не был. Джоанна не стала с ним разговаривать, хотя он пытался поговорить с дочерью.

Саймон рассказывал, что передавая Томасу в руки заключение о родстве Джоанны и Конрада, был заметен слабый огонек отчаяния, раскаяния и боли в глазах нерадивого папаши.

Следующий шаг, который дал бы полную ясность – тест ДНК уже между Джоанной и Томасом. Моя невеста наотрез отказалась от такого теста, она злится и у нее есть на это полное право. Она больше не хочет иметь ничего общего с Томасом. А вот в Хэтфилде, по словам Саймона, что-то тогда надломилось. Он также отказался делать тест ДНК, но не потому, что даже не хотел тратить на это время, а потому, что на секунды в нем взыграла совесть.

Синтии с ним не было, по слухам он расторг помолвку, когда застал свою невесту верхом на молодом водителе. Что ж, все слова Конрада о любви Синтии к деньгам, а не взрослым мужчинам – правда.

Я думаю, что Томас раскаивается и заслуживает второго шанса. Его тоже можно было понять. Консервативная строгая семья, но с извращенными идеалами воспитывает больное поколение. Мама Томаса – бабушка Джоанны, также как и Лаура страдала от измен мужа, но молчала и делала вид, что их семья нормальная. Томас вырос таким, каким его воспитали – он взял от отца все самое худшее и отражал это на своих близких. Наглядный пример того, как больное поколение воспитывает следующее больное поколение.

К счастью моя невеста со всем справлялась. Отныне в ее жизни будет только хорошее, я уж прослежу за этим. А что до ее отца, сейчас она на распутье, но пока сильно зла, чтобы разговаривать с ним. Рано или поздно ей все же придется поговорить с Томасом и решить, хочет она простить его и наладить отношения, либо вычеркнет его навсегда. Не знаю, что она выберет, но точно знаю, что в любом случае буду рядом.

Я отложил телефон на столик у дивана в гостиной и вышел из дома на площадку заднего дворика.

Взгляд сразу же выцепил ее. Луна осветила идеальное лицо, шею и ключицы, а затем двинулась ниже и исчезла, растворяясь в голубоватой толще воды. Я не мог отвести взгляда от светлой кожи и переливающихся на ее груди, словно кристаллики, капель воды.

Мне до боли в животе хотелось, чтобы она поднялась чуть выше, и я смог увидеть все то, что скрывалось от меня. Мозг подкидывал развратные картинки ее нагого тела, будто я собирался увидеть его впервые.

Сильное желание, обогнув мою грудь и живот, подбиралось к самому низу. Светлая кожа взывала коснуться ее губами и пробежаться языком, уделяя особое внимание маленькой ямочке в основании шеи, а затем, неторопливо опуститься вниз и прикусить молочную кожу на груди.

В последний раз, взглянув на ее открытые плечи, я волевым усилием отвел взгляд от хрупкой фигурки, плавающей в бассейне, не освещенном ничем кроме луны и света из окон виллы.

– Ты думала, где хочешь сыграть свадьбу? – спросил я, разглядывая огни залива позади нее. Эта вилла располагалась достаточно высоко на скалистой сопке. Замечательное расположение, чтобы видеть Монте-Карло и чтобы Монте-Карло не видел нас.

Джоанна подплыла к краю каменного бортика и сложила на него руки, располагая сверху свою голову. Мокрые пряди были заправлены за ее уши и тянулись дальше, покрывая узкую спину почти до самого низа.

Она потянулась к бокалу с вином и сделала глоток напитка.

– Еще нет, но все больше склоняюсь к тому, что будет лучше сыграть ее здесь. Я люблю Монте-Карло, – сказала Джоанна и отплыла назад. – И вообще, дай мне понаслаждаться моим статусом невесты.

Звонкий девичий смех разнесся по территории виллы и утонул в скалистой стенке, которая располагалась позади нас и дома.

– Мне стоит опасаться, что за это время ты передумаешь? – прямо спросил я, наклоняя голову и сканируя ее лицо. Джоанна всегда была такой непредсказуемой, и я не знал, что она учудит дальше.

– Не дождешься, – засмеялась моя невеста и резким движением провела по толще воды рукой, окатив меня фонтаном из брызг.

Ах вот как?

Я скинул с себя халат, под которым не было совсем ничего из одежды, и приготовился прыгать к ней, но вдруг застыл на месте. Джоанна с вожделением, различаемым в ее глазах даже в позднее время суток, внимательно оглядывала меня. Она прикусила губу, и ее взгляд опустился вниз, заставляя каждую часть моего тела реагировать на это.

Я любил, когда она смотрела на меня так. С предвкушением, любовью и спокойствием. В ее глазах читалось властное обладание. Она знала, что я ее, и была уверенна в этом. Меня сводили с ума такие моменты.

– Я бы конечно еще понаслаждалась видом твоего безупречного тела, но может все-таки, присоединишься ко мне? – лукаво спросила она.

Я усмехнулся и прыгнул в бассейн, скрываясь под толщей воды с головой. Волна окатила Джоанну и она заливисто рассмеялась. Затем вынырнув, я поймал ее в кольцо из своих рук и закружил в воде.

Она играючи попыталась надавить мои плечи и опустить меня под воду, но не так-то просто это было сделать хрупкой девушке.

– Вы нарываетесь, мисс Хэтфилд.

– Я Морель, – шепнула она, улыбаясь.

– Мне больше нравится Джефферсон.

Джоанна раздумывала несколько секунд, затем кивнула.

– Так лучше всего.

Я обхватил ее затылок и притянул к себе, целуя властно и одновременно спокойно и нежно. Ее губы были теплые и влажные от воды, а резвый язычок был вкуса ее любимой клубники в шоколаде. Клянусь, у меня, взрослого мужика, коленки тряслись от этих ощущений.

Потребовалось время, чтобы закончить процесс передачи акций. Наш разговор с отцом в тот день, когда я повздорил с братом Джоанны, был о бизнесе. Я понял, что готов взять на себя обязанности нашей династии. Я стал владельцем и детектором компании Джефферсон.

Чтобы принять на себя эти обязательства понадобилось уладить кое-какие дела и подучиться новому. Отец был рядом на каждом этапе моего «восхождения», и я был благодарен ему за это.

Поэтому, когда Джоанна сказала, что в Штаты она не вернется, это не стало проблемой для нас. Я мог обустроить офис в любой стране, где она пожелала бы остаться.

Пока ее выбор пал на Лондон. Мы с ней сняли скромный пентхаус на южном берегу Темзы и поселились там нашей маленькой семьей. Я, Джоанна и…

– Лесси! – воскликнула моя невеста, с осуждением глядя на собаку, которая в очередной раз свалилась в бассейн. Я подхватил несчастное животное и вернул его на твердую землю. Именно поэтому мы закрывали двери, ведущие на дворик с бассейном от собаки, она была неосторожна и постоянно падала в него.

– Завтра покатаемся на яхте? – спросила Джоанна, чуть отстраняясь. Подхватив ее под ягодицы, я не дал ей покинуть меня. – Хочу успеть до окончания отпуска.

– Успеть? У нас впереди вся жизнь!

Джоанна засмеялась и откинула голову.

– Ты прав, любимый, вся жизнь, – мечтательно пропела она, вглядываясь в ночное небо.

Я последовал за ней, взглянул наверх. Сегодня было полнолуние, и луна была прекрасна. Но был кое-кто, с кем даже луна не сравнится. Девушка. Бесконечно добрая, нежная и заботливая, иногда импульсивная и вздорная, иногда вредная, иногда кроткая и податливая. С невероятной фигурой, тонкой талией и круглой попкой, с маленьким вздернутым носиком и пухлыми розовыми губами, а еще с сияющим синими глазами. Могу винить только их, ведь меня навсегда околдовал этот свет в ее глазах.