Страница 5 из 82
Глава 2
Глава вторая. Следственные действия.
Через три дня меня вызвали в прокуратуру нашего района. Хмурый, неулыбчивый следователь, ежеминутно сверяясь с моим заявлением, которое я оставляла у участкового, допросил меня о моих взаимоотношениях с Аркадием Николаевичем, о том, где я была в день его смерти, и кто может подтвердить мое местонахождение. Особенно дотошно меня расспрашивали о моих мотивах появления возле квартиры гражданина Старыгина после его смерти. В конце допроса, к моему удивлению, мне сунули под нос обязательство не покидать моего места жительства без разрешения следователя, а также являться по вызовам следователя для проведения следственных действий.
— Это что? — я оттолкнула от себя стандартный бланк.
— Это формальность, подписывайте, девушка.
— Я что — подозреваемая?
— Пока — свидетель.
— То есть я подняла шум, не дала сжечь тело, а теперь я подозреваемая?
— Повторяю, вы — свидетель, пока во всяком случае — следователь говорил ровно, без эмоций, как механический информатор — Я разговаривал с участковым, он отозвался о вас, как о весьма пронырливой особе. Поэтому с вас подозрений никто не снимает. Не тяните время, подписывайте бумагу, иначе буду вынужден пригласить понятых и составить акт о вашем отказе поставить подпись. В вашу пользу это не будет свидетельствовать.
Я рывком подтянула бланк, черкнула подпись, надрывая поверхность стержнем.
— Ну вот и хорошо –следователь бережно убрал мою расписку в дело.
— А не подскажете, вот та куча народу, которая не давала участковому забрать труп на экспертизу…. Вы их в качестве подозреваемых не рассматриваете?
— Увы, никого из этих людей задержать или установить не представилось возможным. Кстати, вы кого-нибудь из них не запомнили, сможете описать?
— Извините, не запомнила, я вашего участкового и гроб отбивала….
— Участковый не наш, прокуратура является надзирающим органом и сотрудники МВД к нам отношения не имеют.
В это время в кабинет ввалился мужчина лет тридцати, который с порога гаркнул:
— Евгений Максимович, прибыл по вашему приказанию с транспортом.
Я повернулась к следователю:
— Вот, те мужики, что участкового били, они точь-в-точь, как вот этот человек. Кожаные черные куртки, черные вязанные шапки, и телосложения один в один.
Следователь задумчиво воззрился на вошедшего, подумал минуту, и ответил:
— К сожалению, это оперуполномоченный из райотдела милиции. Сидоров, забирайте ее, откатаете, пальцы экспертам.
Я вскочила:
— Вы что, охренели? Какие пальцы, я в этой квартире была каждую неделю…
— Вот нам и надо отделить ваши отпечатки от отпечатков подозреваемых. Кроме того,- следователь уставился мне в глаза — на орудии убийства обнаружен отпечаток пальца. Ничего не хотите мне сказать?
— Ничего, — я подхватила со стола сумочку- поехали, Сидоров.
— Ее после пальцев в камеру или куда? — Сидоров, гад, решил меня добить своими уточнениями, я сбилась с шага.
— Пообщайся, потом мне позвони, там решим.
Дребезжащий УАЗ с ободранными синими полосами на боках, довез нас до старого здания милиции довольно таки быстро, я даже не успела успокоиться.
В дежурной части, Сидоров долго и неуклюже мазал мои ладони жирной черной мастикой с помощью маленького металлического валика, чуть не испортив мне рукава пальто. Затем, он, пыхтя и ругаясь, снимал отпечатки на листы бумаги, безжалостно выворачивая мои ладони под немыслимыми углами. Потом мы отправились мыть руки. По длинному коридору, забитому посетителями, шла я, широко расставив руки с измазанными ладонями. Сзади меня конвоировал Сидоров, неся в руках мое пальто и сумочку, веселыми криками корректируя мое движение.
На лицах честных граждан я читала: «Ага, воровку поймали, лет пять теперь дадут, так ей и надо». Господи, какой стыд, надеюсь, здесь моих знакомых не было.
Но этой «дорогой позора» мои приключения не закончились. В подвале, где был туалет, перед его дверью на полу спала вонючая бомжиха, и я даже не хочу думать, какая лужа растеклась под ней. Я смело перешагнула через громко сопящее тело, открыла дверь туалета, и гневно обернулась к милиционеру. Маленькое темное помещение, свет в которое проникало через наполовину заваленное снегом окно. Кран с одним вентилем из которого тонкой струйкой текла холодная вода. Небольшой обмылок на края треснувшей раковины был черным от грязи.
— Сидоров, или сейчас ты принесешь мне нормальное мыло и полотенце, или я пойду к вашему начальнику в кабинет, просить мыло у него.
Сидоров старательно изобразил покаянное лицо:
— Ну, да, как-то неудобно вышло. Подождите минуту.
Он исчез на лестнице, через минуту наверху раздались его громкие, но неразборчивые выкрики. Я, чтобы не смотреть на спящую бомжиху, осторожно открыла дверь с табличкой «Ленинская комната». На удивление, там оказался большой зал с рядами удобных кресел и многочисленными плакатами на стенах. В углу, на оббитой красной тканью трибуне стоял огромный гипсовый бюст Ленина.
Я, по прежнему держа руки на расстоянии от себя, уселась в кресло, стараясь не вдыхать аромат спящей на полу женщины, и стала ждать.
Вначале вниз сбежала группа бомжей, под руководством сержанта с металлической бляхой «Помощник дежурного». Под энергичные указания милиционера, двое бомжей подхватили свою коллегу с пола, и с криками «Катя, а мы тебя потеряли», потащили мычащую тушку наверх. Третий бомж, размахивая деревянной шваброй с черной, как сажа, тряпкой, тщательно вытер лужу и вообще, всю площадку перед туалетом, затем также быстро удалился.
Я отвлеклась, потом очнулась от деликатного покашливания Сидорова, замершего на пороге «Ленинской комнаты» с половинкой пластмассовой мыльницы и, вполне приличным, рушником на плече. Ну что сказать? Граждане, не верьте милиционерам. Мыло «Земляничное» очень плохо отмывает черную мастику в холодной воде. Минут десять я отмывала руки, но ощущение жирной краски на коже не прошло. Затем мы пришли в просторный кабинет, наполненный сломанной разномастной мебелью. Мне выбрали самый приличный стул и усадили посередине. Кроме Сидорова, в кабинете сидела еще два, похожих на него гражданина, глядящих на меня, как стая голодных лис на курочку Тутту Карлссон.
— Меня Саша зовут — улыбка Сидорова была вполне человеческой — расскажите нам, пожалуйста, все с самого начала. Кстати, чай будете?