Страница 92 из 110
Обширная литература, подробно освещающая ситуацию в российских пенитенциарных учреждениях, издается Общественным Центром содействия реформе уголовного правосудия (руководитель – В. Абрамкин).[743]
Немало данных о российских «зонах» имеется в бюллетенях, книгах и иных материалах «Международной амнистии» («Amnesty International»), «Международной тюремной реформы» («Penal Reform International»), «Международного общества прав человека» («Internationale Geselschaft für Menschenrechte»), Московской Хельсинкской группы.
С 2004 г. выходит ежемесячный журнал «Неволя», содержащий огромный фактический материал о сегодняшнем состоянии российской пенитенциарной системы.
Отметим некоторые особенности современной российской пенитенциарной системы. При этом следует заметить, что описываемые ниже многочисленные недостатки и пороки не исключают фактов добросовестного исполнения служебного долга многими сотрудниками пенитенциарных учреждений, которые (сотрудники) сами нередко становятся заложниками системы.
Количественные показатели[744]
На 1 мая 2007 г. в пенитенциарных учреждениях России всех типов содержались свыше 888,1 тыс. человек, или около 617 чел. на 100 тыс. населения. 90 % заключенных находились в учреждениях системы ФСИН (Федеральной службы исполнения наказания). Всего на 1 мая 2007 г. в эту систему входили 766 исправительных колоний (ИК), 62 воспитательные колонии (ВК) для несовершеннолетних, 216 следственных изоляторов (СИЗО), 7 тюрем и 160 учреждений, функционирующих в режиме следственных изоляторов. Кроме того, в ведомстве Министерства обороны находятся дисциплинарные батальоны, в которых отбывают наказание военнослужащие, осужденные за совершение преступлений, а под эгидой Министерства здравоохранения – специальные психиатрические больницы (СПБ) для осужденных, признанных психическими больными.
В ИК содержались 709,9 тыс. человек, в СИЗО и тюрьмах – 165,9 тыс. человек, в ВК – 12,1 тыс. человек. В пенитенциарных учреждениях находились 62,4 тыс. женщин, а в 11 домах ребенка при женских ИК – 713 детей.[745]
Динамика заключенных в российских пенитенциарных учреждениях выглядит следующим образом: 1998 г. – свыше 1 млн 100 тыс. человек, 1999 г. – свыше 1 млн 4 тыс., 2000 г. – 975 072, 2001 г. – 980 151, 2002 г. – 877 383, 2003 г. – 847 004, 2004 г. – 763 115, 2005 г. – 823 451, 2006 г. – 871 693, 2007 г. – свыше 888 тыс. человек. Таким образом, тенденция сокращения контингента заключенных в 1998–2004 гг. сменилась ростом этого показателя в 2005–2007 гг.
Наполняемость пенитенциарных учреждений
В 1999–2000 гг. СИЗО были переполнены в 2–2,3 раза, а в 2001 г. в 1,6 раза по сравнению с нормативами. В среднем на 1 человека приходилось 1,73 кв. м камерной площади, а в некоторых учреждениях – 0,5 кв. м, так что заключенные вынуждены были спать по очереди. Из объяснений представителей Государственной Думы и членов международных организаций: «Заключенным приходится спать по очереди», «Не все заключенные имеют возможность присесть… Стол рассчитан максимум на 10 человек. Основной массе заключенных приходится есть стоя», «Остальные стоят, как в трамвае, потому что им нет даже места, чтобы сесть на пол». ИК общего режима переполнены в 1,1 раза, учреждения для больных туберкулезом – в 1,45 раза.
В 2002–2006 гг. контингент СИЗО также превышает нормативы, но значительно меньше.
Социально-демографический состав осужденных к лишению свободы
Благодаря вышеназванным специальным переписям заключенных и сравнительному анализу их результатов, имеются обширные данные о социально-демографическом составе лиц, отбывающих наказание в пенитенциарных учреждениях различного вида (ИК общего, строгого, особого режимов, для отбывающих пожизненное заключение; ВК общего и усиленного режимов; тюрьма общего и строгого режимов; колонии-поселения) и на различных условиях (обычные, облегченные, строгие, льготные – в ВК). Приведем лишь некоторые обобщенные данные.[746] Сравнение проводится по переписям 1970, 1979, 1989, 1994, 1999 гг.
Пол
Доля мужчин в ИК колебалась от 82 % в 1989 г. до 87,1 % в 1970 г., в 1999 г. – 85,2 %. Понизился удельный вес отбывающих наказание в ИК строгого режима с 44,6 % в 1994 г. до 37,6 % в 1999 г. и в ИК особого режима (за тот же период с 6,4 до 2,8 %).
Доля женщин в ИК колебалась от 3,8 % в 1994 г., до 6 % в 1970 г., в 1999 г. – 5,5 %. В 2007 г. женщины составили 7,2 % заключенных.[747]
В целом доля женщин среди осужденных сокращалась от 6 % в 1970 г. до 4 % в 1994 г. с ростом до 5,9 % в 1999 г. Удельный вес женщин в тюрьмах – 0,3 % (1999).
Возраст
В 1999 г. осужденные к лишению свободы распределялись по возрастным группам следующим образом: 20–29 лет – 43,5 %, 30–39 лет – 27,1 %,40–49 лет – 15,9 %, 14–19 лет – 8,6 % (14–17 лет – 3,3 %), 50 лет и старше – 4,9 % (60 лет и старше – 0,7 %). Поскольку возрастные интервалы названных групп не равновелики, корректнее рассматривать относительную плотность распределения осужденных по возрасту (доля, приходящаяся на величину интервала в один год). Этот показатель в том же году составил для возрастных групп: 20–29 лет – 4,4; 18–19 и 30–39 лет – по 2,7; 40–49 лет – 1,6; 16–17 лет – 1,1; 14–15 лет – 0,6; 50–59 лет – 0,4; 60 лет и старше – 0,1. Итак, наиболее представлена в местах лишения свободы группа 20–29-летних, примыкают к ней по степени «призонизации» 18–19– и 30–39-летние, наименее «призонизированы» лица старше 50 лет. Думается, что такой возрастной состав контингента пенитенциарных учреждений отражает, прежде всего, различия в степени латентности «уличной» преступности и «беловоротничковой» – удела старших возрастных групп, а также селективность милиции и уголовной юстиции.
Возрастная динамика заключенных представляется следующим образом. Доля 14–15-летних сокращается от 0,5 % в 1970 г. до 0,2–0,3 % в 1979, 1989, 1994 гг., но увеличивается до 1,1 % в 1999 г. Удельный вес 16–17-летних снижается от переписи к переписи с 3,7 до 2,2 %. В 2007 г. доля несовершеннолетних заключенных составила 1,3 %. Если 18–19-летние в 1970 и 1979 гг. составляли соответственно 27,6 и 29,7 % всех осужденных к лишению свободы, то в годы последующих переписей их доля сократилась до 5–5,3 %. Удельный вес 20–29-летних возрастает от переписи к переписи с 16,7 до 43,5 %. Динамика остальных возрастных групп – без выраженных тенденций: 30–39 лет – от 22,6 % в 1979 г. до 33,5 % в 1994 г. (1999 г. – 27,1 %); 40–49 лет – от 11 % в 1989 г. до 16,4 % в 1994 г. (1999 г. – 15,9 %); 50–54 года – от 2,4 % в 1970 г. до 3,9 % в 1979 г. (1999 г. – 2,6 %); 55–59 лет – 1,2–2,3 %, свыше 60 лет – 0,7–1,2 %.
Средний возраст осужденных к лишению свободы составил: 1970 г. – 31,9; 1979 г. – 31,6; 1989 г. – 32,1; 1994 г. – 32,6; 1999 г. – 31,5.
В 1999 г. наиболее представительная группа в мужских ИК общего режима – 20–39 лет (76,9 % от общего числа отбывающих наказание в ИК этого вида, средний возраст – 29,4 года), в ИК строгого режима – 25–49 лет (77,6 %, средний возраст – 34,6 года), в ИК особого режима – 30–49 лет (65,7 %, средний возраст – 38,7 лет). Женщины в целом старше мужчин. Наиболее представительная возрастная группа в женских ИК общего режима – 20–49 лет (88,6 %, средний возраст – 34 года), в ИК строгого режима – та же группа, но 90,3 % при среднем возрасте 35,5 лет.
В тюрьмах (где отбывают наказание по приговору суда наиболее опасные преступники) самая представительная группа – 25–49 лет (93,3 %, средний возраст – 33,8 лет).
Семейное положение
Удельный вес не состоявших в браке вырос от переписи к переписи с 49,4 до 69,1 % (для мужчин в ИК в 1999 г. – 68,6 %, для женщин в ИК – 62,9 %, для ВК – 88,8 %, для тюрем – 59,1 %). Семья распалась до осуждения у 10–12 % заключенных. Из состоявших в браке семьи распались за время отбывания наказания у 23,3 % осужденных в 1970 г. с последующим возрастанием до 32,4 % в 1999 г. (в мужских ИК в 1999 г. – 31,5 %, в женских ИК – 47,7 %, в ВК – 30,4 %, в тюрьмах – 39,4 %). Вступили в брак за время отбывания наказания – 2,1–2,9 % (только из числа ранее не состоявших в браке – 3,0–3,9 %), в том числе в 1999 г. в мужских ИК – 2,7 %, в женских ИК – 1,1 %, в ВК – 2,2 %, в тюрьмах – 2,4 %. Как следует из приведенных данных, у женщин чаще распадается семья за время отбывания наказания и они реже вступают в брак, находясь в колонии. Между тем наличие семьи для женщин обычно важнее, чем для мужчин, так что и по этому показателю женщины теряют при осуждении к лишению свободы больше.
743
Абрамкин В. Ф. Поиски выхода: Преступность, уголовная политика и места заключения в постсоветском пространстве. М., 1996; Тюремный мир глазами политзаключенных / Ред. В. Абрамкин. М., 1993; Письма из зоны-87 / Ред. В. Абрамкин. М., 1993; Тюрьма – не женское дело, 2000; Дети в тюрьме / Ред. В. Абрамкин. М., 2001; Осторожно, тюрьма… М., 2006; и др.
744
Здесь и далее помимо вышеназванных источников использованы сведения, приведенные в: Человек и тюрьма: Сборник информационных материалов / Ред. В. Абрамкин. М., 1998; Материалы к слушаниям «Критическая ситуация, сложившаяся в учреждениях ГУИН МЮ РФ, и меры по выходу из кризиса». М., 1999; ж. «Неволя».
745
Неволя. 2007. № 12. С. 24–35.
746
См.: Характеристика осужденных к лишению свободы: по материалам специальной переписи 1999 г. / Ред. А. С. Михлин. Т. 2. М., 2001.
747
Неволя. 2007. № 13. С. 31.