Страница 73 из 110
Во-первых, относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. «Конфликт поколений» присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью.
Во-вторых, подростково-молодежному возрасту закономерно присуща повышенная активность, проявляющаяся как в негативных (относительно высокая криминализация, наркотизация, сексуальные девиации), так и в позитивных (художественное, техническое, научное творчество) формах. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением «открыть» или сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться в инновационной деятельности. Но, повторимся, за все приходится платить. Поиск молодых приводит и к творческим достижениям, и к негативным девиациям, включая преступность. Да и гибнут дети, подростки, молодые люди чаще, чем им «положено» по возрасту (высокая виктимность).
В-третьих, взрослые, предъявляя повышенные требования к поведению подрастающего поколения, сами нередко ведут себя не лучшим образом по отношению к нему. И если мы справедливо осуждаем тяжкие преступления, совершаемые подростками, то как оценить детскую безнадзорность, заброшенность, а то и прямое насилие над детьми и подростками со стороны взрослых, включая их родителей, родственников, учителей?[593] Никакие заклинания не сократят преступность и иные негативные девиации подростков и молодежи без изменения отношения к ним взрослых людей – родителей, учителей, работников правоохранительных органов, населения в целом. Не случайно специалисты утверждают: «Не бывает трудных детей, есть трудные взрослые».
Определимся с некоторыми понятиями.
Термин «подростки» нами используется инструментально, не очень строго и определяется возрастным интервалом 14–17 лет, исходя из того, что нижний возрастной порог уголовной ответственности в России – 14 лет, а с 18 лет наступает совершеннолетие. По другим источникам подростковый возраст ограничивается 12–16 годами.[594]
Не менее условно и понятие «молодежь». Для нас это возрастная группа 18–29 лет, что примерно соответствует как социологическим представлениям, так и возрастным показателям уголовной статистики.
Переходя к генезису подростково-молодежной преступности, заметим прежде всего, что она подчиняется общим закономерностям. Нет каких-то особых, специфических «причин» преступности подростков и молодежи. Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи.
Во-первых, во всех обществах понятия «старший» и «младший» означают не только возрастные, но и статусные различия. «Понятие «старшинства» имеет не только описательное, но и ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, ассиметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие «младший» указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус».[595] Различия возрастные оборачиваются социальным неравенством. Это, судя по высказыванию Н. Кристи, взятому в качестве эпиграфа к настоящей главе, характерно для всех стран. И в российском обществе дети, подростки, молодежь страдают не только от непонятости, заброшенности, репрессивных мер «воспитания», но и от неравенства положения, неравенства шансов – по сравнению со взрослыми – получить жилье, работу, вознаграждение за нее, защитить свои интересы. Подростки отличаются не только повышенной девиантностью, но и повышенной виктимностью (способностью стать жертвой). Так, только в 1998 г. в России были выявлены 103 360 несовершеннолетних, потерпевших от преступных посягательств. В результате погибли 3670 подростков, тяжкий вред здоровью причинен 6626 несовершеннолетним. 19 586 подростков были вовлечены взрослыми в совершение преступлений, зарегистрировано 44 164 факта доведения до алкогольного опьянения, 1653 случая развратных действий, 349 фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с детьми.[596] По данным уголовной статистики, за период с 1997 по 2003 г. ежегодно число зарегистрированных преступлений против несовершеннолетних колебалось от 48 до 69 тыс.[597] И это – при очень высокой латентности подобных деяний.
Во-вторых, противоречия между наличными (и постоянно растущими) потребностями людей и неравными возможностями их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к подросткам и молодежи. Бурное развитие их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание самоутвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, невысокой квалификацией (или отсутствием таковой), а следовательно, и невысоким (неопределенным, маргинальным) статусом. Многочисленными социологическими исследованиями выявлена неудовлетворенность подростков и молодежи условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявить себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не «капризами» молодых.
В-третьих, применительно к подросткам остро стоит проблема «канализирования» энергии, социальной активности в общественно одобряемом или хотя бы допустимом направлении, ибо молодость особенно нуждается в социальном признании, самоутверждении опять же при недостаточных возможностях. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности («комплекс Герострата») – насилии, преступлениях (что «проще») или же приводит к ретретизму («уходу» – в алкоголь, наркотики, из жизни). Может быть раньше других это осознали писатели. «Агрессивность молодежи является своеобразной формой самозащиты», – пишет Хови.[598] «Преступления, хулиганство – все эти явления, в которых находит себе выход нерастраченная энергия молодежи», – вторит ей Дж. Уэйн.[599] А известный петербургский писатель Д. Гранин, познакомившись еще в советские времена в Англии с миром зажиточных, благополучных и законопослушных обывателей, восклицает: «И, представив себе такую жизнь, я ощутил желание взбунтоваться… Как угодно, но я другой, я отдельно! Нацепить на себя дурацкий колпак с бубенчиками, повесить на шею череп, дохлую кошку!».[600]
Фундаментальное противоречие между потребностями и возможностями, названное выше, может быть конкретизировано применительно к несовершеннолетним в современном российском обществе, как, например, это делает Г. Забрянский:[601]
• противоречие между целями, к которым общество призывает стремиться подростков, и теми легальными возможностями, которые оно им предоставляет для их достижения;
• противоречие между расширением возможностей выбора в различных сферах жизнедеятельности и сужением легальных средств реализации этих возможностей;
• противоречие между расширением потребностей в квалифицированном, престижном и высокооплачиваемом труде и ограниченными возможностями их удовлетворения;
• противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами;
• противоречие между необходимостью усиления социальной и правовой защиты несовершеннолетних и ограниченными материальными возможностями общества.
593
Ефремов А. Н. Жертвы жестокости – дети. М., 1985; Пудовочкин Ю. Е. Преступления против несовершеннолетних: криминологический анализ. Ростов н/Д, Ставрополь, 2004; Черная книга преступлений против детей в Санкт-Петербурге: Факты, документы, комментарии. СПб., 1994.
594
Например: Краткий словарь по социологии / Ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапин. М., 1989. С. 231.
595
Кон И. Ребенок и общество (историко-этнографическая перспектива). М., 1988. С. 85.
596
Забрянский Г. И., Емельянова Л. В. Статистика преступности несовершеннолетних в России в 1998 году: Аналитический обзор. М., 2000. С. 45–46.
597
Пудовочкин Ю. Е. Преступления против несовершеннолетних. С. 39.
598
Хови. Стремление маленькой мошки // Иностранная литература 1968. № 7. С. 184.
599
Уэйн Дж. Зимой в горах // Иностранная литература. 1972. № 5. С. 235.
600
Гранин Д. Примечание к путеводителю. Л., 1967. С. 235.
601
Забрянский Г. И. Социология преступности несовершеннолетних. Минск, 1997. С. 77.