Страница 47 из 110
Внутреннюю структуру преступлений против личности проследим за несколько лет (табл. 7.1).
Как видно из приведенных данных, с середины 90-х гг. минувшего века возрастает доля убийств (с покушениями) в структуре преступлений против личности и сокращается удельный вес изнасилований (с покушениями), привилегированных составов убийств при относительной стабильности иных преступлений. 2006 г. вносит некоторые коррективы в эту динамику (сокращение доли убийств), но насколько это случайно или закономерно – покажет будущее. Однако трудно сказать – отражает ли это реальную динамику и структуру рассматриваемых преступлений или же является следствием относительно меньшей латентности убийств при очень высокой латентности изнасилований и других преступлений против личности.
Хотя убийства всегда и везде относятся к числу преступлений с наименьшей латентностью (милицейское «труп не спрячешь»!), однако в последнее десятилетие в России и это тягчайшее преступление становится высоколатентным. «Прятать трупы» удается прежде всего за счет лиц, «пропавших без вести» и не найденных. Так, в 1995 г. было объявлено в розыск лиц, без вести пропавших, – 57 850, установлено (с учетом прошлых лет) – 47 863, осталось в розыске – 25 232, всего разыскивалось (с учетом прошлых лет) – 78 781, всего установлено – 57 382 (72,8 %); в 1998 г. было объявлено в розыск лиц, без вести пропавших, – 52 677, установлено – 46 577, осталось в розыске 25 485, всего разыскивалось ранее объявленных в розыск (прошлых лет) – 26 107, всего установлено из ранее объявленных в розыск – 4245, процент установленных в данном году – 88,4, процент установленных за прошлые годы – 16,3; в 2003 г. всего разыскивалось 518 260 человек, из них были разысканы 318 015 (61,4 %), остались в розыске 192 957 человек. Далее, среди все возрастающего числа неопознанных трупов (в 1990 г. – 2837, в 1995 г. – 18 381, в среднем за последние годы – свыше 16–18 тыс. ежегодно) по многим не удается определить причину смерти (вследствие гнилостных и иных изменений), а потому не регистрируются возможные случаи убийств. Не попадают в данные уголовной статистики и деяния (в том числе лишение жизни), совершенные лицами, не подлежащими уголовной ответственности в связи с недостижением возраста уголовной ответственности или же невменяемостью.[412]
Таблица 7.1
Структура преступлений против личности в России (1987–2006), %
* С 1993 г. публикуются общие сведения об убийстве с покушениями и изнасиловании с покушениями.
Приведем некоторые данные московских коллег по результатам анонимного экспертного опроса в 2001–2002 гг.[413] Коэффициент латентности в 2002 г. по некоторым видам преступлений составил: убийство – 1,17 (зарегистрировано преступлений – 31 579, латентная преступность – 5415,56, фактическое число преступлений – 36 994,56, коэффициент латентности – 1,17); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – 1,18; изнасилование – 4,08.
Велико количество жертв преступлений. Так, в результате различных преступлений погибло людей: 1987 г. – 25 706 человек; 1988 г. – 30 403; 1989 г. – 39 102; 1990 г. – 41 634; 1991 г. – 44 365; 1992 г. – 213 590;[414] 1993 г. – 75 365; 1994 г. – 75 034; 1995 г. – 75 510; 1996 г. – 65 368; 1997 г. – 62 598; 1998 г. – 64 545; 1999 г. – 65 060; 2000 г. – 76 651; 2001 г. – 78 697; 2002 г. – 76 803; 2003 г. – 76 921; 2004 г. – 72 317; 2005 г. – 68 554; 2006 г. – 61 378 человек. Всего за 1987–2006 гг. погиб 1 392 601 человек.
Социально-демографический состав лиц, совершивших тяжкие преступления против личности, представлен в табл. 7.2.
Приведенные данные позволяют выявить некоторые тенденции. Увеличивается доля женщин, совершающих убийства и причиняющих тяжкий вред здоровью. Существенно растет удельный вес несовершеннолетних в таких преступлениях, как убийства и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, при наметившемся сокращении в 2005–2006 гг. Но уменьшается их доля среди совершивших изнасилование. Резко сокращается (в 4 раза!) удельный вес рабочих по всем тяжким насильственным преступлениям, что, очевидно, легко объяснить уменьшением этой социальной группы в населении. Наконец, значительно возрастает по всем рассматриваемым преступлениям доля лиц, не имеющих постоянного источника доходов и безработных (сведения о последних публикуются только с 1993 г.).
Таблица 7.2
Социально-демографический состав лиц, совершивших тяжкие преступления против личности в России (1987–1998), %
Устойчиво высок удельный вес лиц, совершивших преступления в состоянии алкогольного опьянения (68–78 % среди убийц, 75–81 % среди причинивших тяжкий вред здоровью и 60–78 % совершивших изнасилование). Доля совершивших преступления под воздействием наркотиков не превышает за отдельные годы 0,7–0,8 % (в среднем же – 0,2–0,4 %).
Неравномерно территориальное распределение тяжких преступлений против личности по регионам России.
Так, если средний по России уровень убийств (с покушениями) составлял в 1990 г. 10,5, то в Тыве он достиг 48,8; в Кемеровской области – 22,1; в Республике Саха (Якутия) – 21,2; в Иркутской области – 20,1. Свыше 15 этот показатель был в Бурятии, Республике Коми, Красноярском и Хабаровском краях, Томской, Тюменской, Читинской областях. С другой стороны, уровень ниже 7 был в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Мурманской области, Москве и Санкт-Петербурге. В 1998 г. при среднем по России уровне убийств 20,1, в Тыве он достиг 60,1 (в 1994 г. этот «рекордный» показатель составил в Республике 82,1); в Иркутской области – 41,1; свыше 30 – в Бурятии, Хакасии, Хабаровском крае, Кемеровской и Читинской областях. Самые низкие показатели (ниже 13) оказались в Башкортостане, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Белгородской, Воронежской, Пензенской областях. В 2006 г. среднероссийский уровень убийств (с покушениями) составил 19,2. Максимальный уровень в этом году был в Эвенкийском АО – 86,8; Республике Тыва – 79,1; Корякском АО – 73,3; в областях Сахалинской – 43,3; Читинской – 40,5; Республике Бурятия – 40,3. Минимальный уровень – в республиках Дагестан – 9,2; Кабардино-Балкария – 5,7; в областях Белгородской – 9,9; Пензенской – 9,4.
Уровень умышленного причинения тяжкого вреда здоровью в 1990 г. в среднем по стране составил 27,7. В Тыве – 203,5 (в 1994 г. – 292,7); в Хабаровском крае – 59,6; в Кемеровской области – 59,0; в Иркутской области – 58,4; в Читинской области – 51,4; в Красноярском крае – 50,8; свыше 45 – в Бурятии, Свердловской, Томской областях. Минимальные показатели (ниже 12) – в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Москве. В 1998 г. при среднероссийском показателе 30,8 уровень этих преступлений составил в Тыве 163,0; в Иркутской области – 66,7; свыше 50 – в Республике Алтай (57,5), Бурятии, Республике Саха (Якутия), Хакасии, Красноярском и Хабаровском краях, Еврейской АО, Кемеровской (58,6), Пермской, Сахалинской, Читинской (59,6) областях. Самые низкие показатели в 1998 г. (ниже 15) были в Дагестане (6,5), Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Москве. В 2006 г. среднероссийский уровень – 36,0. Максимальный уровень – в республиках Тыва – 256,1 (!), Бурятия – 82,7; в областях Читинской – 100,2, Иркутской – 96,8; в Эвенкийском АО – 167,8; в Еврейской АО – 84,2. Минимальный уровень в республиках Ингушетия – 1,4 (!); Дагестан – 7,2; Северная Осетия – Алания – 9,8.
412
Шврилов Б. Я. (2001) Указ. соч.
413
Латентная преступность в Российской Федерации за 2001–2002 гг. С. 10.
414
Такой всплеск в 1992 г. вызывает сомнения, однако эта цифра повторяется во всех статистических сборниках.