Страница 2 из 15
– Э-э-э, я не к тому, чтобы возразить, все звучит резонно, – вступил в разговор малость пришедший в себя Жир. – Но как-то очень быстро и неожиданно. А почему мы?
Клэр пожала плечами:
– Вы хаи. Бойцы вашего уровня за всю мою жизнь сюда всего дважды заходили. Я просто не могу себе позволить такой шанс упустить – вот и взяла быка за рога. Ну что вы глаза вытаращили? У меня опознание почти под кап прокачано, я все ваши уровни еще там, у ворот, стоя в трусах срисовала. Кроме разве вон его – и она кивнула на Психа. – Но раз он у меня не определился, значит, уровень больше трехсот, что для наших мест запредельно. Пацан ваш меня смущал, никак не могла понять – что четверка в такой компании делает. Но когда он благословение сотворил, все на свои места стало. Святость у тебя, да?
Четвертый молча кивнул.
– Редкий дар, – поклонилась женщина. – Бесценный даже. Но ничего. Наверняка есть способ и женатому святость сохранить. Муж всегда говорил: «В Системе все можно обойти, надо только взять на себя труд разобраться – как». Так что справку поднимем, в библиотеке пороемся – найдем способ.
И тут она неожиданно хихикнула:
– Ну, что вы так вылупились? Да, женщины тоже прокачанными магами бывают, и про свои проблемы могут открыто говорить. И вести себя баба может как мужик, и говорить с вами по-мужски, напрямую. А вы как хотели? Мы здесь год без мужиков живем, и кто к нам только за этот год не лез – слабостью нашей женской попользоваться. Хоть и глухомань, а слухи быстро разлетаются. Кому тела нашего захотелось, аж скулы сводило, кого богатство вдовье прельщало. Вот только женщины не всегда слабые создания – пришлось им эту нехитрую истину преподать.
Клэр явно вспомнила что-то невеселое, потому что резко помрачнела.
– В общем, устала я сама все объяснять. Устала существовать в режиме «я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик». Хочется уже немного за спиной у мужа отсидеться и пожить спокойно.
Она встала и отряхнула руки от муки.
– В общем, вы пока думайте. Можете пока в баньку сходить – Ленка с Мелинкой должны были уже протопить. Я вас за ужином с ними познакомлю – Наташка, я слышала, уже вернулась, так что все в сборе. Там и будем решать, как жить дальше.
– Я уже решил, – Четвертый тоже поднялся на ноги. – Спасибо за предложение. Будь у меня несколько жизней – я, может быть, и прожил бы одну в вашей усадьбе. Но сейчас у меня есть долг, который мне надо выполнить. Я не могу здесь остаться.
Милое и округлое лицо Клэр вдруг стало жестким, резко очертились скулы.
– Ясно. Брезгуешь, значит. Ну а вы что скажете?
– Мы монахи, – сказал Тот. – Всего неделю монах. Так нельзя. Очень быстро. Очень быстро. Нельзя.
– Понятно, – хозяйка повернулась к Психу.
– Мой друг говорит путано, но по сути своей он абсолютно прав, – поклонился обезьян. – Жизнь наша крайне несовершенна. Самые заманчивые предложения всегда поступают именно в тот миг, когда принять их абсолютно невозможно.
– Я поняла, – кивнула Клэр. – Свин?
– Ну я как бы тоже типа того … – суетливо и бестолково зачастил Жир.
– Ясно! – отрезала хозяйка и опять вбила руки в боки. – Тогда слушайте меня. За ворота я вас не выставлю, раз уж пустила. Справа от ворот – сеновал. Переночевать можете там. А утром – вот вам бог, а вот порог. Если кто передумает – приходите в дом на ужин. Будем решать, как жить дальше. Все, не задерживаю. Общаться с вами дальше у меня особого желания нет.
Монахи потянулись на выход.
По дороге на сеновал Жир не выдержал и пихнул Четвертого локтем:
– Ну ты, конечно, придумал, что сказать, – и он передразнил. – «Если бы у меня была другая жизнь… Я бы тогда…». Лучше бы ты ей просто в глаза наплевал, не так обидно было бы. Можно же было как-то деликатней отказаться. Глядишь, и накормили бы.
– А что я такого сказал? – удивился Четвертый. – Я же вроде и старался быть деликатным. Я совсем не хотел ее обижать, она все правильно говорила.
– Вот ты лошара! – покачал головой свин. – Запомни – никогда, никогда не говори женщине, что она у тебя на каком-нибудь месте, кроме первого. Лучшего способа нажить себе смертельного врага не существует. А ты что? «Вот если бы не одно важное дело, я, может быть, и обратил бы свое благосклонное внимание на ваши сиськи!». Тьфу!
Четвертый пристыженно молчал, а свин неожиданно продолжил:
– Мда… Сиськи у нее, конечно… Десять баллов из десяти. И корма на десяточку.
– Да заткнись ты, а? – предложил Псих. – Что за дурацкая манера обсуждать то, о чем лучше промолчать. Только что эти сиськи послали в пешее эротическое путешествие – и ты решил, что это лучшее время, чтобы начать ими душу травить.
– А это все вы виноваты, лошары, – неожиданно сказал Жир.
– Чем это мы виноваты? – удивился Четвертый.
– Да честностью своей, разумеется! – в сердцах сказал свин. – Пионеры, блин, юные, ни слова лжи, ни грамма неправды.
– Ты вообще про что? – подозрительно посмотрел на него Псих.
– А про то! – свин явно пошел вразнос. – Зачем было сразу женщину обламывать? У нее год мужика не было! Конечно, она злая как пять тысяч волков.
– Так она вообще-то не в постель к себе звала, – напомнил Псих. – Она жениться предлагала.
– Ну так а я про что! – всплеснул руками Жир. – Просто надо было все по уму сделать. Покивать – да, мол, женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки. И буду, разумеется, счастлив я вполне. Потом оприходовать ее со всей возможной страстью…
Тут он опять гулко сглотнул.
– Так примерно четыре-пять уроков, по минимуму. Потом закрепление материала… В общем, на круг часов пять-шесть. Вот после этого она размякнет. Поверьте моему опыту – она как пластилин станет. Ну а потом можно и заднюю включить – мол, извини, дорогая, открылись непредвиденные обстоятельства, надо отлучиться буквально на пару дней. Лечу с приветом, вернусь с ответом, буквально вот-вот. Она еще и жратвы на дорогу даст.
– Или кадык вырвет, что гораздо более вероятнее, – прокомментировал Псих. – Как-то не похожа эта дама на ту лохушку, что ты рисуешь. Она явно знает, чего хочет, и это вовсе не желание проделать с тобой комплекс вольных упражнений и расстаться навсегда, одолжив тебе денег на дорогу. Но вообще меня терзают смутные сомнения. Ты точно в армии служил, а не жиголо подрабатывал? Как-то ты весь процесс в деталях описал.
Жир остановился и очень нехорошим тоном спросил:
– А в рожу за такие слова? Я никогда в жизни кидалой не был.
– Ну так иди и начни! – Психа тоже зацепило обещание пощупать лицо. На то он и Псих. – Иди ее кинь, как нам только что предлагал. Вот прямо сейчас, прямыми словами предлагал. Давай! Наплети ей про женюсь и про игрушки, а потом кинь. Чо уж мелочиться?
– А и пойду! – закусило свина. – Только кидать я никого не буду. Я тебе уже сказал – я не кидала. Поэтому я пойду, женюсь и здесь останусь. А что? Хозяйство здесь справное, а если еще гарем добавить – вообще мечта!
– Да и иди! – кивнул Псих. – Ты не в первый раз жалом по сторонам водишь. Мне спокойней будет, по крайней мере, слабое звено исчезнет.
– Ах, я еще и слабое звено?
– Ну а кто? Ты постоянно кого-нибудь кинуть собираешься. То мелкого, то бабу эту. Все, иди женись. Давай, сделай хоть что-нибудь, кроме слов.
– Ах так… – свина, казалось, вот-вот хватит удар, он аж покраснел от ярости. – Я! Да я! А ты!
Так и не найдя нужных слов, он молча показал Психу средний палец, четко, по-военному, выполнил команду «Кругом» и молча зашагал обратно к дому.
– Блин, вы что творите? – закричал Четвертый, глядя на быстро удаляющегося Жира.
– Не парься, Босс, – лениво сказал Псих. – Он вернется. Спермотоксикоз собьет и вернется. Или я людей не знаю.
Потом подумал, и добавил:
– А может, и не собьет.
Глава двадцать восьмая. Новочесноково
(в которой Жира терзают муки выбора)
с. Новочесноково,
Михайловского сектора